Переполох в Мусино, глава 11

Ольга Верещагина: литературный дневник

черновик


Любка быстро вскинулась, всплеснув руками, слегка хлопнув себя по бокам, схватила, заранее приготовленную котомку со снедью, и выбежала вслед за Лешачихой.


Я только увидела, как парок, от струи холодного воздуха, метнулся в избу.Было что - то удивительное в этом действие. Сказочное. Ощущение нереальности событий, происходящих с нами. Мне, казалось, сто мы переместились во времени. Здесь люди жиди другими понятиями и укладом, двигались свободнее не обращая ни на что и ни на кого внимания. От чего все было просто и понятно, не было никаких условностей и недомолвок. Это и подкупало своей простотой и одновременно мудростью. Мы остались сидеть за столом. Я старалась понять и осмыслить слова, сказанные Лешачихой. В этих словах было все, и наставление, и осуждение, и надежда, что я приму правильное решение. Но, что я тогда могла. Я даже не смогла справиться со своим внутренним волнением.Я понимала только одно, что само проведение в ту поездку изменило наш маршрут, отправив нас в эту глухую деревню староверов, чтобы дать понять, что в жизни нашей не все так однозначно. А еще, что есть что-то иное, более глубокое, и одновременно простое, в нашем мире и жизни, чего нам было не дано знать в нашей суете. Мне с одной стороны хотелось все это узнать, прочувствовать, а с другой стороны, я боялась дать волю своим желаниям, ощущениям и чувствам, поскольку не знала тогда, во что все это выльется. В моей душе нарастал какой - то раздрай, легкий озноб и внутренняя дрожь не унималась, а только нарастала, в ожидании перемен.


За столом воцарилась тишина. Все молча, сидели и пили чай вприкуску с сушеными ягодами и другими угощеньями Любки.я думаю, мои подруги по несчастью, тоже сидели и обдумывали слова, сказанные Лешачихой.


- Ну и чего, пригорюнились? Все проходит, пройдет и это - пропела Васена.


Да, мы просто так... - хотела ответить Марина, но ее перебила Васена :


- Не берите в голову. Лешачиха любить напустить туману, хотя все верно говорить... Но, все же она в миру уже сколь лет не была, да и , почитай может и вовсе больше не была, как поселилась в лесу. Как мы прибыли сюда, она точно не выходила в люди. Одичала. К нам то приходили иногда чужие, об ней спрашивали, но мы молчали, слово дали ей, про нее не говорить никому. Своё дороже... Но, однажды случился случай. Приходил один мужик, искал ее. От него и узнали мы ее историю, но об энтом молчали. Да я думаю, что вам могу сказать, сто в молодости она красавицей была. Дар у нее был. Мужики умирали за ей, а она ими помыкала и что хотела имела от них в виде внимания всякого и богатств, но однажды женщины, ихи жены выволокли ее и хотели убить, но не тут то было. Слово она знала. Страшное. Вот бабы и ополоумели, все враз, кто за ней пришел.Правда я точно не знаю, говорить не буду, но один мужик, от горя, ночью ее подпалил и грозился убить, но дом уже был пуст. Лешачиха ночью накануне все имущество погрузила на подводы и увезла, а куда, никто не знал. Возчики, что были при лошадях и помогали ей, напрочь все забыли и были не в себе, домой прибыли только через неделю. Обросли, как лешаки. Глаза сверкали, сами метались, как в горячке. Их уже и искать бросили, думали сгинули. Она им золотом расчиталась, да только оно, золото впрок не пошло. Так и не справились мужички то, кто с тоски помер, кто спился. Вот так отмстила Лешачиха обидчикам. Дюже лютовала с начала, а потом смирилась.Вот сколь лет живем рядом, мирно.Здесь всего - то до неё верст 25 будет. И дорога есть, можно на лошадЕ проехать при надобности. Сила в ей большая, помогает нашим, а мы ей товары и продукты... Так и живем...


Васена замолчала, задумалась.


- Ну, вот и я. Все отправили Лешачиху восвоясьи. На дрожках к ночи дома будеть. Что? Все позавтракали? Айда собираться в баню... - тараторила весело Любка, входя в избу, впуская за собой клубы холодного пара.


- Ох, и холодно на улице. Почитай под двадцать градусов мороз, а мы сейчас в баньку пойдем. Погреемся... - продолжила она.



Другие статьи в литературном дневнике:

  • 29.09.2019. Переполох в Мусино, глава 11