В московском ханстве
в иные дни
я жил в пространстве
вне времени.
Там каждый нытик
и раздолбай,
поддав, политик
и краснобай.
Служа в каптёрках,
читал труды.
Шагал в опорках
туды-сюды,
стихосложеньем
греша порой.
Месторожденья
над головой
миров мерцали:
их прииски,
казалось звали
в свои пески.
Сорваться б с вахты
и - в аккурат
в иные шахты
иных пенат...
И жребий выпал
не как-нибудь:
с Отчизной выбрал
я третий путь.
Путь полудённым
просёлком - в синь
к холмам взвихрённым
седых пустынь,
чтоб насыщаясь
сухим пайком
и защищая
лицо платком,
там на потребу
сквозной космической тоске
Аддис-Абебу
свою построить на песке.
* * * * *
Моллюск
( вариация )
В крымском мраке, его растревожа,
ты одна конденсируешь свет,
а короткою стрижкой схожа
с добровольцем осьмнадцати лет.
Впрочем, надо бы всё по порядку:
посеревшую фотку боюсь
потерять я твою - как загадку,
над которою всё ещё бьюсь.
Ведь и сам выцветаю, носивший
там рубашку, похожую на
гимнастёрку, и жадно любивший
опрокинуть стаканчик вина.
Не из тех мы, кто выправив ксивы,
занимает купе на двоих,
а потом берегут негативы
неосмысленных странствий своих.
Но сюда, задыхаясь от жажды
и боязни на старости лет,
я вернусь неизбежно однажды
и руками вопьюсь в парапет,
понимая, что где-нибудь рядом,
неземное сиянье струя,
притаился на дне небогатом
между створ перламутровый атом
от щедрот твоего бытия.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
