Юрий Кублановский
Пробуждение
Как-то проснулись утром зимой
словно в алмазном фонде с тобой.
И в кристаллической блёсткой росе
чащи бурьяна белые все.
Словно живём - без загляда за дверь -
до революции, а не теперь.
И по-леонтьевски всё подморожено
в нашем отечестве, как и положено.
Скоро ты станешь, открыв косметичку
с тёмной помадой, похожа на птичку.
Я же, один оставаясь в дому,
в руки разбухшую книгу возьму:
старый роман про семейный обман
и станционный дымный туман,
что маскирует въезд в города
в двадцатиградусные холода.
Так что в родном мезозое, вестимо,
всё, что рассудком пока не вместимо,-
наших касаний беззвучную речь
можно, казалось бы, и уберечь.
Но ничего не останется - кроме
днесь твоего неприсутствия в доме,
ревности к прежнему, гари свечной
и простоватой рубашки ночной.
12 дек 2000
* * * * *
Раскидистые холки старого барбариса
с красными висюльками ягод.
И чуток снежка в монастырских стенах
с кирпичом, буреющим сквозь побелку.
Здесь была колония малолеток -
зэчек, которым не стукнуло восемнадцать,
шивших варежки под сводами цеха,
прежде корпуса братских келий.
А теперь тут Толгская Божья Матерь,
перед ней паломники на коленях.
На поклёв сюда прилетают птицы
и сидят потом у крутых ступеней.
Много-много знают теперь черницы
тихоструйных ангельских песнопений.
Хорошо, но я вспоминаю зэчек
у пугливых свеч и иконной охры.
Где-то тут ведь грелись они у печек
и боялись ночью глумливой вохры.
От цинги спасаться б, как овцам, им бы
барбарисом, и над головами нимбы...
Вот стоишь уставшим от говоренья
стариком на пригородной платформе,
про себя страшась то огня, то тленья,
то загробной жизни в неясной форме.
Другие статьи в литературном дневнике:
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь .
Соглашаюсь