Олег Чухонцев
Осенины
Так дышится легко, так далеко глядится,
что, кажется, вот-вот напишется страница.
О чём? Поди скажи! О том, как безутешно
повёрнута на юг открытая скворешня?
Или о том, как гром окраинами бродит,
и листопад идёт, и молодость проходит?
Что скажешь? Как поймёшь? Возьмёшь ли грех на душу
нарушить тишину? - И словом не нарушу!
Лишь длинно погляжу на снявшуюся стаю,
как будто этот мир и сам я покидаю.
И оброню перо, и сердцем просветлею,
и - разом - подымусь над участью своею.
Я жил. И я ушёл. И нет меня в помине.
И тень моя скользит неслышно по равнине.
И так мне высоко, что это ли не чудо -
оборотись - глядеть с улыбкою оттуда?
* * * * *
Кат в сапогах
По Малой Никитской в отёчных снегах
мурлыча расхаживал кат в сапогах.
Пенсне на носу и на пальце рубин,
и двое в папахах как тени за ним.
От чёрных застолий краснели белки,
он шёл и катал за щекой желваки.
Он шёл, а в решётах шумела весна,
и песню жевал: - На-ни-на, на-ни-на.
И улица пахла, как свежий чанах,
и каждая ветка чирикала: - вах!
И каждая шубка на рыбьем меху
шуршала в ушах, отдаваясь в паху.
Ах, рыжая чёлка! Духами " Манон "
пахнёт комсомолка - и вроде влюблён.
Актёрки, танцорки, строптивый народ,
хотите - на выход, хотите - в расход.
Как зябко, однако, в безлюдной Москве!
Но горный мотивчик журчит в голове.
Какая эпоха! Какая страна!
И сердце поёт: - На-ни-на, на-ни-на...
Другие статьи в литературном дневнике:
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь .
Соглашаюсь