Искусство vs Религия

По уровню восприятия действительности, человечество можно поделить на две категории (хотя и без чётких границ). Представители первой из них максимально интегрированы в конкретику быта и их интересы сосредоточены в области прямой выгоды, отсюда пассивное игнорирование всего того, что не несёт материального или социального благополучия. Назовём их условно «Практики», хотя бы потому, что именно опыт является их основным ориентиром. Представители второй категории в большей степени абстрагированы от происходящего здесь-и-сейчас, хотя и не выпадают из него. Им свойственно не только умение, но и желание понимать те явления, чьё содержание бесполезно с точки зрения житейского выживания Назовём их «Философами».

Если попытаться оценить степень пропорциональное присутствия тех и других в обществе, то их соотношение, в разные исторические эпохи было разным. Безусловно одно, если изначально Практиков было существенно больше, то в современном обществе их роль снижается, хотя и нельзя утверждать что процесс мировоззренческого “офилософления” конечен.

На ранних этапах общественного развития, роль Практиков была определяющей. Именно они были наиболее влиятельными и богатыми в племени, т.к. не существовало каких либо препятствий для социального роста, особенно учитывая то обстоятельство, что богатство и власть всегда шли рука об руки и стремление к одному автоматически способствовало утверждению другого. Человек нацеленный на господство становился богатым (или мёртвым) и наоборот – богатство расширяло влияние. А так как способов быстрого обретения должного статуса в доиндустриальном обществе было предостаточно, то именно Практики, прекрасно разбирающиеся в реалиях происходящего, и не разменивающиеся на пустую с практической точки зрения натурфилософию, становились во главе общины. Интересно, что в Идеальном Государстве Платона на вершине пирамиды были именно Философы, т.е. Мудрецы, когда как Войны выполняли туповатую функцию – поддержания порядка. А интересно здесь то, что современное общество потихоньку трансформируется в разработанную Платоном модель, при этом люди не выполняющие ни законотворческие ни судебно-исполнительные функции, фактически, отдают часть дохода, в виде налогов, на содержание первых и вторых. Это разумеется не рабство, но, если уж в очень грубой форме, то аналогия прослеживается прямая.
Здесь будет нелишним упомянуть труд Макиавелли «Государь», кот. хотя и не является пособием по продвижению по социальной лестнице, но очень хорошо отражает суть мировоззрения Практика, чьи моральные принципы вторичны его целям (фактически, они подчинены дарвиновскому принципу – “выживает наиболее приспособленный”).

Сегодня Практики это, зачастую, люмпены, т.к. в современном обществе любые возможные источники быстрого обогащения, столь же быстро блокируются, а значит, чем раньше человек начинает самостоятельно зарабатывать, жертвуя образованием как бесполезной тратой времени, тем сложнее ему потом, даже имея не дюжие способности (не подкреплённые дипломами), найти высокооплачиваемую работу. В таких условиях, Практик невольно подталкивается Государством к незаконным видам заработков. Собственно отсутствие действенных механизмов по предотвращению правонарушений и является той препоной, в следствии которой общество не сможет окончательно отказаться от исповедуемого Практиками мировоззрения (совершенство методов поимки недостаточно, здесь важно именно отсутствие методов предотвращения).

Философы, напротив, прошли путь от изгоев, до апологетов современного общества. Писатели, художники и музыканты прошлого в своей массе влачили жалкое существование, в первую очередь потому плоды их творчества воспринимались излишеством, позволительным лишь состоятельным слоям населения. Последние, же, как уже сказано выше – не особо тяготели к искусству в его чистых проявлениях, т.к. оно лишено какого-либо практического смысла и воспринималось ими исключительно как атрибут богатства. Но постепенно и в господствующей социальной среде стали появляется ценители возвышенного (т.е. отстранённого от бытовой действительности) и именно ими определялось направление развития искусства как такового.

Сегодня мир трудно представить без политиков, экономистов, лицедеев, шоуменов, всех тех, кто, объективно, – пудрит нам мозги отнимая время. Более того, для того что бы вписываться в общественный ритм необходимо соответствовать моде или даже диктовать её. Т.о. современный человек распыляется на иллюзорные реальности, сохраняя тем ни менее связь с реальностью основной. Данная способность – видеть мир объёмным, не зацикливаясь на единственно возможном толковании действительности, как раз и отличает Философов, которые в большей, чем Практики, степени придерживаются этических правил и моральных норм. Причём последнее продиктовано не столько стремлением закрепится в обществе или пробиться наверх, сколько умением критически оценивать себя и свои поступки, ставя себя на место других и корректируя своё поведения исходя их универсального кантовского принципа “поступай с другими так, как считаешь допустимым по отношению к себе”. Философы более толерантны, чем Практики, но в тоже самое время более пассивны и менее приспособлены к выживанию в жёстких условиях.

Как я уже сказал, соотношение Практиков и Философом а обществе менялось, как менялся и их социальный статус, поэтому будет неправильным использовать этот показатель для градации рассматриваемых мировоззренческих начал (тем более что, как будет показано ниже не все Практики – маргинальные элементы). Так же не годится для этого, используемое в марксизме деление на пролетариат и интеллигенцию, поскольку занятие производственным трудом не ограждает от контактов с искусственной реальностью, равно как деятельность в непроизводственной сфере не гарантирует наличие запросов на удовлетворение душевных потребностей.

По этой причине, попытаюсь выявить разницу в том, в чём, как мне кажется, она существенна – в отношении к искусству. Лично я придерживаюсь того мнения, что Практики, в своём Абсолюте, совершенно не способны воспринимать искусство как чистый полёт фантазии. И дело тут не в каких-то генетических отклонениях, а в банальном отсутствии практики такого восприятия в детстве, и, как следствие – неразвитость необходимых навыков. В период моего юношества, учитывая так же провинциальность и малочисленность населения родного для меня города, среди сверстников не существовало деления на какие-либо субкультуры, даже условного. Максимум что, можно было сказать о том или ином индивиде, так это – пацан он или не пацан, что по большому счёту – чистой воды гниль. Но оглядывать на прошлое сейчас, когда судьбы всех, кого я мог наблюдать тогда и, хоть отчасти, – сейчас, наметились, а у кого-то, даже завершились, я прихожу к выводу, что водораздел на тех и этих был явным уже тогда. В 90-е, когда в Россию хлынул шквал западной культуры в виде жвачек, приставок, видоков и пр, отношение ко всему новому было неоднозначным. Одни прилипали к экранам телевизоров, когда начиналась очередная серия Диснеевских мультяшек, следили за музыкальной да и шмоточной модой, не пропускали эффекто-навороченных фильмов. Другие, в музыке предпочитали Сектор Газа (исключительно за мат), в одежде – китайские олимпийки, в кино – чернуху и порнуху. И хотя пристрастия нередко совпадали, но вот причины удовольствия разнились. Одних интересовала то сторона, что стимулировала воображение, других – реализм происходящего. Поэтому будущие гопы не смотрели “Утиных Историй” и “Чип и Дейл спешат на помощь”, зато не пропускали блокбастеров со Сталоне, Лунгреном и Ван-Дамом – таких “чётких” пацанов. После чего кто-то из них спокойно хватал кошку за хвост и со всего маху ебашил её бошкой об лавочку, под одобрительный гогот окружения.
Сейчас часто говорят о том, что насилие в кино или в компьютерных играх провоцирует насилие в обществе, хотя крупномасштабных исследований никто не проводил. Впрочем, частные попытки разобраться в этом вопросе предпринимались, например Майкл Мур в «Боулинге для Колумбины», противопоставляет уровни насилия в США и Канаде, при идентичном культурном заполнении досуга тех и других. Его вывод – насилие в кино воспринимается как выдумка и не повышает уровень тревожности индивида по окончанию просмотра, а значит не побуждает на активные агрессивные действия, в отличие от насилия подаваемого в выпусках новостей, т.е. – реально происходящего где-то по близости. К этим выводам я хочу добавить только то, что для абсолютного Практика, насилие на экране неотделимо от реального и созерцание его, вместо того что бы стимулировать навык отделения реального от вымышленного, обучает технике насилия или сопутствующего ему поведения. Практик смотрит не на актёрскую игру, а на то, как более сильный унижает более слабого. Ещё раз уточню – речь об идеализированном, чистом Практике, каковых встречается не так много, как и абсолютных Философов.

Тем ни менее, поверхностное восприятие искусства помогает индивиду в большей степени сосредоточится на текущих жизненных событиях. Очень часто Практики оказываются на руководящих постах и, когда требуется, к примеру, выбрать на конкурсной основе какую-либо эмблему, то очень забавно наблюдать насколько формальным и до дикого безобразный оказывается предпочтённый ими вариант.

В СССР, как известно была диктатура пролетариата. И хотя мы были самой читающей страной в мире, а, как мне кажется, именно чтение книг в детстве способно развить навык объёмного восприятия реальности, отличающий Философа от Практика, всё-таки наследие советского воспитания, когда неоконченное высшее образование с последующей наработкой трудового стажа сулило большую экономическую выгоду, чем углублённое образование, всё-таки даёт о себе знать. Бизнес в России строится за частую по принципу – «быстрее хапнуть», поэтому товары made in Russia куда чаще оказываются фуфельными, нежели made in China. Но это думаю, – вопрос времени.

Другой отличительной чертой Практика, вытекающей из первой – является его отношение к религии, а если брать широко, то ко всему трансцендентному (инопланетяне, заговор, порча). Тут, что называется или-или: или полное отрицание лишней составляющей бытия ( – для лохов), или полное погружение, ведь, как сказано выше, Практик живёт только одной реальностью которая ему кажется объективной. Давно замечено, что религиозность среди маргинальных слоёв общества значительно выше, что можно объяснить сложными условиями для жизни – дескать в вере люди черпают свои силы. Но при этом религиозность высока и среди ЗК, что за частую противоречит отношению самой религии к совершённом ими проступкам, а значит должно скорее отторгать, чем привлекать в лоно церкви. Но если вспомнить, что среди ЗК очень велик процент Практиков, искавших лёгких денег, то становится очевидным в рамках Религиозной реальности они оказываются куда более значимыми в собственных глазах людьми. Отсюда понятная тяга к пересмотру мировоззренческих ценностей (но ни самого принципа интерпретации реальности).

Вывод. Вопреки сложившемуся мнению, религия не противопоставляется науке, т.к. последняя в принципе не может выпадать из объективной реальности, а религиозная реальность основывается, по большому счёту, на допущениях кот. не могут быть ни доказаны ни опровергнуты. Т.е. при грамотном подходе к толкованиям религиозных текстов, наука будет не отрицать, а даже доказывать обоснованность постулатов Веры. Совсем по иному обстоит дело с искусством. С одной стороны и музыка и поэзия и живопись очень тесно соприкасались в ранней стадии своего развития и для многих не отделимы друг от друга, с той лишь оговоркой, что современной искусство может совершенно не вписывать в религиозные каноны. Между тем, искусство в чистом виде живёт по принципу – здесь и сейчас. То что принято называть классикой, при частой к ней обращении выхолащивается до состояния банальности, а значит перестаёт быть искусством, несмотря на красоту, изящество, мастерство и пр. В то же самое время, человек, способный разглядеть в этом примелькавшемся полотне, заученном наизусть фрагменте текста или музыкальном этюде нечто большее, выходящее за рамки обыденной (сформированной за века) реальности, фактически обречён на то, что бы воспринимать и сами религиозные ритуалы как параллельную реальность, чья объективность возможно с некоторой вероятностностью и сия их неопределённость нисколько не смущает.

ЖЖ
ОБСУДИТЬ
E-MAIL

Другие статьи в литературном дневнике:

• 06.07.2012. Искусство vs Религия