Эмпирика суеверий

Что такое суеверия, как они работают и работают ли они. Делюсь опытом.

В школе я чурался суеверий. По бредовости в прогнозах, они напоминали мне гороскопы – кладезь бесполезных знаний:
не подавать руки через порог (вербальное приветствие, кстати, никто не осекает, хотя в чистом виде суеверие звучит как: «не здороваться через порог»);
посмотреть в зеркало если возвращаешься с полпути;
не сидеть на углу за столом...

Наверное именно последнее и определило моё тогдашнее отношение к вопросу, т. к. моя мать делала мне подобное замечание каждый раз, когда я садился не так как следовало. Естественно, я и ухом не вёл, а после, снова и снова упрямо мостился, аккурат на углу (непослушание – это в общем-то поведенческий норма для переходного возраста).

Конечно, те кто не воспринимают суеверия всерьёз рано или поздно начинают задавать окружающим вопрос – «почему?» Почему перед дальней дорогой нужно «присесть», а вот пришивать пуговицу ни в коем случае нельзя, или, почему нельзя поднимать найденную на улице монету, перо (последнее, как выяснилось много позже, из-за риска подхватить сальмонеллёз, т. е. никакое не суеверие). Как ни странно, находились ответы, не слишком убедительные для меня, но в целом – вразумительные, т.о. моё предположение о том, что суеверные люди следуют примете бездумно, «на автомате» – не подтвердились, но содержание объяснений служило для меня лучшей антирекламой – растрачивается энергия, гневаются духи дома и т. п.

Но помимо всех этих древних верований в духов, предков, колдунов и т.п., были и совершенно обыденные:
ладошка зачесалась;
в ухе зазвенело...
К ним толкования не прилагались, но, в то же самое время, эти приметы звучали куда реже, создавая иллюзию того, что они менее значимы (хотя по контексту, они просто не нуждались в огласке и, как я позже убедится, бытовали в масштабах сопоставимых с первой группой суеверий. И именно на них-то я в конце концов и повёлся.

Первой, взятой мной в оборот приметой стал – глазной зуд. Подразумевалась следующая причинно-следственная связь – левый глаз чешется к слезам, правый к радости. Не, знаю, может это какая-то моя физиологическая особенность, но порой в одном глазе начинает свербить и, как его не три, – всё без толку, а где-нить через минуту зуд проходит. Именно такие позыва я и расценивал как срабатывание приметы, не беря разовое в растирание века в счёт. Логика понятна – потребность потереть глаз служит предостерегающим сигналом, но я должен убедиться что это не просто физический позыв, а что-то пришедшее из вне. И всё же, по пришествии некоторого времени у меня появились сомнения. С одной стороны, примета – работала, но с другой, мне казалось, что левый глаз чешется значительно чаще правого, прибавьте к этому тот факт, что левый – отвечал за отрицательные эмоциями, и, думаю вам станет ясно, что в моей голове началась борьбы двух апологетов классического спора о том что было первым – курица или яйцо. Только в данном случае неразрешимым противоречием выступало событийная очередность – вызывает ли зуд некая сила, лежащая в основе суеверия или же наоборот, физический раздражитель инициирует веру в событие с последующей его (события) материализацией. Скорого ответа я не нашёл, поэтому решил что с практической точки зрения, будет полезнее чаще предрекать хорошее, и... инвертировал логику приметы. С этого момента, левый глаз был вестником хороших новостей, а правый заведовал неприятностями. Понятное дело, что какое-то время, мне приходилось, в момент ощущения зуда, внутренне проговаривать новую логику, дабы заглушить собственную уверенность в обратном (основанную, как я уже сказал на том обстоятельстве, что примета – работала). Честно признаюсь, тогда я не был полностью уверен в том, что хитрый план сработает, поэтому, хотя мне и требовались быстрые результате, но на мгновенные я ни как не рассчитывал. Тем ни менее, новая интерпретация приметы начала действовать уже со второго раза, притом что и первоначальном варианте точность сработки я бы оценил как 80% – т.е. достаточную для того чтобы продолжать верить в происходящее, но далёкую от идеальной, т.о. неудачность первой попытки можно объяснить банальным ложным срабатыванием.

Вторая примета была такой: «увиденная скорая помощь означает что ты в это день встретишь друга». Городок у нас был небольшой – одна центральная улица и множество периферийных. Данное обстоятельство способствовало наличию значительного процента «знакомых лиц», скажем, в ходе визита в булочную; а так же высокой вероятности увидеть приметный микроавтобус. При неоднократном наблюдение, я обнаружил что примета – не пальцем делана, прогноз оправдывался примерно с той же вероятностью, как и описанный выше вариант.
Вот только был один нюанс – наличие тараканов в моей голове: «следует ли считать другом всякого знакомого, или же нужно относить к этой категории только самых закадычный» Уже не помню кто именно посеял во мне это зерно сомнения, да оно и не важно, важнее то, что проанализировав факты, я пришёл к выводу, что примета действует не вполне корректно, поэтому я тут же сменил формулировку, заменив «друзей» на «знакомых». Описываемые события попадают на тот возраст, который принято называть переходным, и характеризуется он, среди прочего, повышенной конфликтностью. Не только с родителями, но и со сверстниками. Другими словами, для меня тогда, понятие «враг» не было каким-то надуманным художественным оборотом, и сменив формулировку, я вскоре обнаружил, что встречаю не только лояльных шапочных знакомых, но и тех, встречи с которыми предпочитал избегать, хотя формально, они подходили под определение «знакомый». Не могу сказать, что «враги» преобладали, думаю дело в том, что такого рода встречи запоминаются намного ярче. В общем очередной правкой суеверия стала замена определения «знакомый» на эпитета «враг» (а что это если не эпитет?). Результат был удручающим, при виде скорой, я мог поменять привычный маршрут, полагая что это позволит избежать встречи, но именно на новой тропе и происходило столкновение. Обратная тактика приводила к тем же результатам, примета работала как проклятья, избежать которого было невозможно во всё тех же, магических 80 процентах случаев. Естественно, в этот момент я в очередной раз вернулся к вопросу о том «как это работает», но так и не смог определиться с собственной позицией. Зато сделал следующее – я заменил «врагов» на «неприятности». Последнее вообще ни как не увязывало примету с человеческим фактором. И действительно, в таком прочтении, порой всё сводилось к тому, что проехавшее мимо авто могло забрызгать меня грязью.

Только в этот момент, оглянувшись на события недавнего прошлого, я наконец заметил масштаб собственного влияние на действие суеверий. И в первом и во втором случая примета работала именно так, как я того хотел. Думаю не нужно говорить, что от суеверий я тогда решительно отказался и их действие прекратилось. Я по прежнему встречал скорые, у меня чесались глаза, но ничего за этим не следовало. Хотя стоит отметить что первое время стоило больших усилий – глушить в голове привычные на тот момент мысли о том, что должно вскоре последовать. Но, убедившись в том, что приметы больше не работают, мысли перестали посещать меня в указанные моменты.

ЖЖ
ОБСУДИТЬ
E-MAIL

Другие статьи в литературном дневнике:

• 02.02.2012. Эмпирика суеверий