Все стихи на одной странице

На мосту

В двух шагах от тепла, от обыденных слов,
От всего от того, что так трогает душу,
Мы стояли вдвоём между двух берегов,
Тишины гробовой ни на миг не нарушив.

Вечер плыл в никуда. Таял в сумерках плёс.
Жить да жить бы вот так, ради этих мгновений.
Но, обидно мне стало, обидно до слёз,
За печальную дрожь близких нам отражений.

Мы молчали, как-будто о чём-то скорбя.
И подумалось вдруг мимолётно, невольно -
Так мучительно больно смотреть на тебя,
И смотреть на себя мне мучительно больно.

Когда любовь уйдёт в последний раз

Когда любовь уйдёт в последний раз,
Но не из сердца (с сердцем всё иначе),
Когда уже почти не будет нас,
А нежность ничего не будет значить,

Когда все будут сказаны слова,
Где станет всё понятно с полувзгляда,
О сколько б раз ты не была права -
Я всё равно останусь где-то рядом.

Я буду жить в твоих красивых снах,
Стучаться в окна осенью дождливой,
Я сладким ядом лягу на губах
И стану мантрой их неторопливой.

Я буду там, где только будешь ты,
Как соль души щипающая рану.
И сколько не сжигай потом мосты,
С тобою рядом быть не перестану.

Так больно ранить может только нож.
Поверить в это, знаю, очень сложно,
Но, ты поймешь... Однажды ты поймешь -
Любовь из сердца вырвать не возможно.

Я с тобою и без тебя

Я с тобою, как в первый раз... и, как будто, в последний тоже, от "люблю", до беззвучных фраз, от блаженства, до нервной дрожи. Я с тобою и без тебя в тоже время; и в одночасье, так немыслимо жизнь любя, разрываю наш мир на части. Ты устанешь однажды, вдруг... я сорвусь, обрублю всё грубо, и не хватит ни слов, ни рук нам с тобой удержать друг друга. И юродствовать будет враг. Только друг станет чуть печальней, про себя лишь подумав в тайне:
-Ну, какой всё же он дурак.

Календарь

Календарь настенный отрываю.
С каждым днём всё тоньше с жизнью нить;
И всё чаще ходим мы по краю,
Не успев друг друга долюбить.

Белый лист формата А4
Впитывает терпкие стихи.
Ты одна, похоже, в целом мире
Мне прощаешь все мои грехи.

И от мысли этой сердце стынет,
Все слова как-будто невпопад.
Так, как ты, другая не обнимет,
Не вернёт на много лет назад.

Так, как ты, лишь только ты и можешь.
И пусть сам порой на ласки скуп -
Успокоишь вмиг и растревожишь,
Стоит лишь губам коснуться губ.

От того я не могу иначе -
Не любить и не желать любя
Всё в тебе, чем разум мой охвачен
До последних дней календаря.

Я хотел бы закрыть глаза

В вечной битве добра и зла,
Под прицелом и шквальным градом,
Я хотел бы закрыть глаза
И с тобой оказаться рядом,
Не казня себя, не губя,
От молвы людской не скрываться,
Просто взять и обнять тебя,
И вовеки не расставаться.
Чтобы знал я и знала ты
То, что знать никому не надо,
Чтоб об этом лишь знали мы,
Да деревья с цветами сада.
Там, где острых не счесть углов,
Где подводных полно течений,
Я хотел бы без жалких слов
Жизнь прожить и без сожалений.
Чтобы в сердце пылал огонь,
И плевать, кто и как окрестит,
Чтоб держались ладонь в ладонь
До последней минуты вместе.
Среди тысячи "против"-"за",
Червоточащих в человеке,
Я хотел бы закрыть глаза
И остаться с тобой навеки,
Не коря себя, не губя,
Не кромсая любовь на части,
Просто знать, что люблю тебя,
Что ты рядом - и в этом счастье.

Слова

Слова, слова... Порой от них тошнит,
А в пригоршне поступков больше пыли.
Не от того ли сердцу ближе скит,
В молитвах приближающий к могиле?

Ты всё равно когда-нибудь уйдёшь.
Застынет ночь, обледенеют звуки...
Застрянет в подреберье, точно нож,
Твоё "прощай"...
И будут помнить руки
Всё то, к чему касались не спеша,
Лаская плоть до судорог, до дрожи...
И разлетятся пухом камыша
Слова, что были нам всего дороже...

Стена

Стена... Ещё одна стена.
Какое узкое пространство.
Твои слова лишают сна
И не пророчат постоянства.

Я в откровении своём
Перед тобой, как перед Богом,
И то, что мы сейчас вдвоём,
Не говорит уже о многом.

Запомни все мои черты.
Пусть доброй памятью хранимый,
Я буду там, где будешь ты,
Недорогой и нелюбимый,

Быть может. И, когда-нибудь,
С другим целуясь и мечтая,
Себя не сможешь упрекнуть,
Что не дошла со мной до рая.

Ведь знаю, сердцем не любя,
Никто себе не вскроет вены.
Вот потому день ото дня
Меня так душат эти стены.

Голгофа

Нет, я не вода та, что точит гранит,
Не память, которая прошлым томит,
Я просто такой же мечтатель, как ты,
Упавший на землю с большой высоты.
Но, не было хруста и не было швов,
Латающих шкуру мою докторов,
Была только ты в дымке белых одежд,
Среди пустоты не сулящей надежд.
И были глаза красоты неземной,
И что-то ещё, что роднило с тобой.
А где-то шипело за спинами зло,
Чтоб мне бесконечно с тобой не везло.
И было добро... Но, была ещё ложь,
Та ложь, от которой бросало нас в дрожь.

Я знал, что беспечно играя судьбой,
Тебя на Кальварию вёл за собой.
Я знал по какому пути я иду,
Я знал, что придётся гореть мне в аду...
Но, Боже, как сладок чарующий дым...
Я знал, что распятием стану твоим.

Я шёл по земле

Я шёл по земле в самом-самом начале,
Гонимый ветрами менявшихся вех.
Любви не познавший, не знавший печали,
Я был, мне казалось, счастливее всех.

И жизнь мне казалась бурлящей и сложной,
Чтоб можно по ней было лезть напролом.
Дорогой и правильной шёл я, и ложной
По травам шелковым, и сквозь бурелом.

Я грезил, я бредил, взор в даль обращая,
Хотелось всё сразу, хотелось всё вдруг.
Прощая другим и себе не прощая,
Со мной неизменно шёл преданный друг.

Как быстро меняются в жизни сюжеты.
За тридцать, за сорок - считаю года.
Конечно по меркам вселенским всё это
Не больше чем пыль, так себе - ерунда.

И всё же, и всё же... в том самом начале,
Гонимый ветрами менявшихся вех,
Любви не познавший, не знавший печали,
Наверное, был я счастливее всех.

Я шёл, будто в спешке, на горы взбирался
И даже какой-то вершины достиг...
А встретил тебя и с вершины сорвался...
Но, как был прекрасен падения миг.

День за днём

День за днём, отшумев тобою,
Я всё больше похож на куст
С осыпающейся листвою,
Под которой и гол, и пуст.

Не обытиться бы. Но, поздно.
Уходящий корнями в быт,
Я на скорости паровозной
Припечатан в его гранит.

Ведь, давно уже нет возврата
В молодой и звенящий сад.
Только ты мне одна и рада,
Как и я тебе, впрочем, рад.

Хочу в глазах твоих прочесть

Среди всего того, что есть,
Что накрывает дымкой розовой,
Хочу в глазах твоих прочесть
"Люблю" стихами, а не прозою.

Но, промолчат твои глаза,
Да и мои не скажут лишнего.
И это вечное "нельзя"
Звенит в ушах до неприличного.

Могу ли я

Живу ли я? Наверное живу.
Мечтаю ли? Конечно же мечтаю,
Но, не о том, что вижу наяву -
О том, что сам себе воображаю.
Могу ли я сказать тебе "Люблю",
Да так, чтоб это правдой прозвучало
И чтобы ты в ответ не промолчала,
Мне другом став, как парус кораблю?

Давай на миг забудем обо всём

Давай на миг забудем обо всём,
О всех делах, что навалились разом,
О миражах, в которых мы живём,
О счастье, что накрылось медным тазом.

Давай друг другу скажем те слова,
Что говорили в юности когда-то,
Когда от слов кружилась голова
И в сказанное верили мы свято.

Давай устроим праздник для души –
Накроем стол и соберём соседей,
Пусть взрослые придут и малыши
Своих притащат плюшевых медведей.

Кто с пирогом зайдёт, кто с бутылём,
А кто с гармошкой (есть ещё такие).
Давай на миг, любимая, вернём
Года, что называют золотыми.

И пусть, как в детстве, будет шум и гам,
И пусть поют, и пусть взахлёб гармошка…
Давай устроим праздник им и нам,
Хотя бы на мгновенье, на немножко.

Не приручай

Не приручай меня, не приручай.
Чужая ты. И все же я счастливый,
Твой взгляд ловлю, как-будто, невзначай,
И шёпот губ твоих неторопливый.

Печаль твоя оставит тонкий след
В душе моей. Пусть он воображаем
И пусть пройдёт когда-нибудь, как бред,
Всё то, что мы любовью называем, -

Не обещай и, точно, не клянись,
Все клятвы мы легко нарушим сами,
Ведь, всё, что нам осталось - эта высь,
Застывшая у нас над головами.

Но, даже здесь, у бездны на краю,
Теплом твоих ладоней причащаясь,
Я каждый день с тобой боготворю,
И каждый миг в глаза твои влюбляюсь.

Не верь словам

Не верь словам, что льются, словно шёлк,
Глазам не верь, в которых нет отваги.
Я эту жизнь от А до Я прошёл
И всю до капли вылил на бумаге.

О, сколько было в этой жизни встреч!
Как я любил, и как меня любили!
И хорошо, когда есть что беречь
Фаянса кроме и комодной пыли.

Да, мне везло на женщин, на друзей,
И на октябрь… Он чувственнее мая.
Но, что тебе до осени моей?
Ты вся сама – как осень золотая.

Пройдёшь по сердцу, свяжешь холодком
И сбрасывая платье, словно листья,
Напомнишь мне о чём-то дорогом,
Таком щемящем, искреннем и чистом.

Вот потому с тобой я не спешу.
Молчат друзья, остались в прошлом встречи,
И рай, что я доверил шалашу,
Всё тягостнее давит мне на плечи.

Философское

Мечты, мечты... их в юности немало,
Но понимаешь лишь на склоне лет -
Куда стрела твоя бы не упала,
На всё давно уже готов ответ.

Всю жизнь кайлом породу выбирая
Житейских руд, я не нашёл следа
(Не помню кем) обещанного рая.
И я спросил Всевышнего тогда:

- Скажи, Господь, какой я правдой битый?
Горбом своим, пытаясь въехать в рай,
Я двигал тектонические плиты,
А въехал лишь в разваленный сарай.

И мне ответил чей-то голос свыше
(Не знаю, Бог то был или не Бог),
Но, он сказал: - Латай сарая крышу.
Про гвозди не забудь и молоток.

Совесть

Есть вещи о которых говорить,
Наверное, не хочется любому,
Что стоило давно уже забыть
Или взглянуть на вещи по-иному,
И есть слова, которые поднять
Со дна души гораздо тяжелее,
Чем кораблей лежащих в иле кладь,
О вовремя несказанном жалея.

Так и живу, молчание жуя,
Среди своих вполне негласных правил -
То нет уж тех, кого обидел я,
То нет меня для тех, кого оставил.

Лейся песня

Под бренчанье серебряных струн
И под звон золоченых бокалов
Пью за лучшую в небе из лун,
За сияние губ ее алых.

Лейся песня. Пусть знает она,
Та, что мне всех на свете дороже,
О любви, что до самого дна
Всколыхнуть сердце бедное может.

Пусть услышит она и поймёт
В тишине отшумевшего сада -
Так как я не полюбят ее
Ни святые, ни грешники ада.

То ли май шелестит за окном,
То ли осень врывается в чащи,
Но, грущу я всегда об одном -
Безвозвратно в закат уходящем.

И в последний готовясь свой путь,
До того, как закроются веки,
Ей хотел бы я тихо шепнуть:
-В моем сердце ты будешь навеки.

Лейся песня. Пусть скажут потом
Загрубевшей от времени прозой
Те друзья, что поили вином: -
Жил легко он, но, в сердце с занозой.

Черта

Кто скажет мне, куда летят года?
Я вновь стою в раздумьях у порога.
А где-то там горит моя звезда,
И не моя – их в небе очень много.
Перешагнув в который раз черту,
Осознаю, что вертится планета.
Всё также тянет к чистому листу,
Но, нет в душе ни праздника, ни света.

К свету

У каждого свой путь, своя стезя.
И как узнать, как выпытать у Бога
Такой вот тле малюсенькой, как я,
Куда ведёт меня моя дорога?

Как заглянуть в души своей углы
Хотя бы на секунду, на мгновенье,
Не с языка насмешливой молвы –
В себе самом узреть предназначенье?

Раскаяться и жизнь прожить с нуля.
А может мне и знать не надо много?
И никакая вовсе я не тля
В глазах Его, а детище от Бога?

А если так – пусть жизни льётся шёлк...
Но, пользы с этих мыслей ни на йоту,
И сколько бы дорог я не прошёл,
То в глушь куда-то тянет, то на рвоту.

Не ради – во спасение души,
До той поры, где призовёшь к ответу,
О, Поводырь небесный, укажи,
Направь безумца к истинному свету!

Ключи

Недорого, кому нужны недорого..?
Я отдаю ключи от пустоты.
А где-то не идёшь – плывёшь по городу
Совсем не изменившаяся ты.

Пусть холодно, в душе всё также холодно…
Согрета лишь улыбками подруг,
А улыбнуться нет как будто повода
И нет уж сил шагнуть за чёрный круг.

Разменяны, года давно разменяны
Настолько, что уже не вспомнить лиц.
И слышит ночь (она одна вне времени),
Как слёзы тихо капают с ресниц.

Мне кажется, вот-вот всё вмиг изменится,
Вдруг скрипнет дверь, открытая ключом…
Но, с каждым днём всё меньше в это верится.
Да и ключи здесь, в общем, не причём.

За звёздами, нам не лететь за звёздами
Среди огней блуждающих комет.
Тому, кто, обрывая звёзды гроздьями,
Сорвался вниз, назад дороги нет.

Недорого, кому нужны недорого..?
Я отдаю ключи от пустоты.
А где-то не спеша плывёшь по городу
Совсем не изменившаяся ты.

Я в осеннем лесу заблужусь

Я в осеннем лесу заблужусь
Неслучайно, не вдруг – понарошку.
Пусть листвы пожелтевшая грусть
Тихо сыплется мне на дорожку.

Пусть завидуют мне соловьи,
Улетевшие на зиму к югу,
От того, что не могут они
Спеть со мной под осеннюю вьюгу,

От того, что я в сердце своём
Не держу затаённой обиды
И в краю не тоскую чужом,
Что седые хранит пирамиды.

Мне суровая эта земля
В миллионы дороже чужбины,
Где стоят у дорог тополя,
Где по-тихому плачут осины.

Здесь среди покосившихся хат
Что-то ищешь до боли родное.
Только листья летят и летят
И, как будто, зовут за собою.

Я в осеннем лесу заблужусь,
Прикоснусь к первозданным истокам.
Где-то здесь начинается Русь
С лебедой и берёзовым соком.

Где-то в сибирской глуши

Ветер неистовый, холод собачий.
Где-то в сибирской глуши
Смотрит сквозь стёкла оконные
Мальчик,
А за окном ни души.
Смотрит глазищами в омут
Небесный
И на сугроб у ворот –
Мир удивительный, мир
Интересный
В царство метелей зовёт.
Словно прикован к сверкающим
Стёклам
Парою худеньких рук.
Где-то вот также приклеевшись
К окнам,
Верный тоскует друг.
В доме из сруба тепло и уютно,
Жаром пылает очаг.
Стрелки часов на стене
Посекундно
Свой ускоряют шаг.
Верит он в дружбу отчаянно свято,
Чужих он не пустит в дом.

То, что у времени нет возврата,
Мальчик поймёт потом.

***
Влюблённостью страдает человек,
Своей любви не замечая рядом.
Одна лишь останавливает взглядом, -
Другая в сердце селится навек.

Я всё сказал

С утра вокзал и вечером вокзал,
То покупаю, то сдаю билеты.
Я всё сказал. Но, всё ли я сказал?
Ищу в себе мучительно ответы.

Она права, я для неё никто.
Но, столько лет… Куда же всё умчалось?
Сквозит души пустое решето,
Как будто ничего в ней не осталось.

Как будто в сердце не было огня,
А вся любовь лишь жалкие потуги.
Она права, ну что ей до меня,
Когда другой её целует руки.

Когда я так немыслимо далёк
От всех её кастрюль и поварёшек.
И, всё же, я спешу, как мотылёк
На тусклый свет со всех мотыльих ножек.

С утра вокзал и вечером вокзал,
То покупаю, то сдаю билеты.
Я всё сказал. Но, всё ли я сказал?
Ищу в себе мучительно ответы.

***
Осенние слова... Они тихи,
Безветренны, без пафоса, без лоска
И реже всё вплетаются в стихи
Под свет дрожащий плачущего воска.

Они просты, просты, как дважды два.
Но, в этой простоте, открытой слуху,
Всю мудрость дней, стекающих в года,
Они в себе несут от уха к уху.

***
Забросало листьями дворы.
С каждым днём в садах всё больше света.
Ох, щедра ты, осень, на дары.
И за что мне только щедрость эта?
Не успел, не бросился, не смог...-
Будто в сердце не было отваги.
За плечами тысячи дорог,
А любовь жила всего лишь в шаге.

***
Ты женщина и в этом вся беда.
Ведь сколько не гоняй себя по кругу,
Не сможешь ты моей быть навсегда,
А я тебе довериться как другу.

Ах, знать бы мне о чем молчат уста.
Я глаз таких ещё не видел сроду -
Вот также с грустью падает листва
С увядших ив в чернеющую воду.

Дожди осенние... Как много в них тоски,
Но, спорить с небом безнадёжно глупо,
Когда мы так немыслимо близки
И этот зонт над нами словно купол.

И, кажется, весь мир накрыт зонтом,
И в мире этом нет важнее дела,
Чем, все дела оставив на потом ,
Шептать тебе, что сердце мне напело.

Не умолкать и не стыдиться чувств…
Но, я молчу, не проронив ни слова.
Молчу о том, как я тебя хочу,
Хочу безумно выкрасть у другого.

Омут

Не любовь, а сплошная мука,
Разрываясь на части, вдруг
Осознать всю порочность круга.
Только так ли порочен круг?

Боже, боже, какая роскошь,
В тихом омуте тайных встреч
Там, где небо в алмазных крошках,
Губ касаться твоих и плеч,

Гладить волосы взмахом нежным,
Поцелуй подсластив вином.
Что осталось двоим нам грешным
Кроме осени за окном?

Отрекаясь от вечных правил,
Откреститься от всех табу?
Если б мог, я бы всё исправил.
Но, исправить всё не могу.

Не могу я. И всё же, всё же,
В этой роскоши, в этой мгле
Ты одна мне всего дороже
И всех ближе мне на земле.

Потому так и будет с нами -
Я мечтать, ты смотреть в окно,
Провожая меня глазами,
Не спеша допивать вино;

И всё ждать, и не спать ночами...
Не любовь, скажешь ты, а бред.
Вот и я лишь пожму плечами,
Не ответив ни Да, ни Нет.

Пепел

Годы, годы… Какая тоска …
Не терзай мне ни душу, ни тело
И не жди ни рывка, ни броска –
Всё, что мог, я давно уже сделал.

Пусть в ладонях ночной пустоты
Тихо плещутся звёзды над нами,
Но, ни я не услышу, ни ты
Этот плеск за семью небесами.

По наветью удушливых снов
Мы ломали и стрелы, и копья,
Не оставив ни веры, ни слов…
Только пепла осевшие хлопья.

И теперь, натыкаясь на тлен,
Мы петляем, как парочка нищих,
У которых ни крыши, ни стен…
Пепелище… Одно пепелище.

Годы, годы… Какая тоска…
Ты почти что меня приручила.
Но, не жди ни рывка, ни броска –
Что могла, ты уже получила.

В плену теней

В соседских окнах сизый дым
Легко мешают с поцелуем.
Когда успел я стать другим,
Себя растратить в спешке, всуе?

Порывы юности, они
Всё чаще кажутся смешными
И возраст в этом не вини -
Мы сшиты нитями иными.

Нам дней весёлых не вернуть,
Тех дней, где ты меня любила.
Вином пытаюсь всколыхнуть
В себе всё лучшее, что было.

Печаль скрывая между строк,
Живу иллюзией и ныне,
Вот от того и одинок,
Как дервиш в призрачной пустыне.

И горько мне в плену теней -
Что сам себя в сомненьях трачу,
Что, может быть, в судьбе твоей
Я ничего уже не значу.

Где качается звезда

Ночь, как верная прислуга,
На стене прикрыла лик.
Где же ты, моя подруга,
В этот близкий сердцу миг?

Лунный свет широкой кистью
Обозначил свой приход.
Засыпаю с тихой мыслью
О тебе… который год.

Говорят, любовь, что порох.
Прогорев однажды в дым,
Мы трубим со всех заборов
О любви уже к другим.

Не молила, не просила,
Не бросала вслед слова,
Просто в небо отпустила
Лёгким взмахом рукава.

Но, молчание как холод.
Чувства не были игрой, -
Я тобой давно проколот
Словно бабочка иглой.

И куда бы я не мчался,
Не звала б какая даль,
И любил я, и влюблялся
Лишь в тебя. И все же жаль, -

Там, где росы серебрятся,
Где качается звезда,
Нам с тобой не затеряться,
Дорогая, никогда.

Всё пройдёт. Сотрутся лица.
Но, заблудшая в дыму,
Ты всё так же будешь сниться…
Сниться сердцу моему.

Мне перестали сниться сны

Мне перестали сниться сны. Наверное,
Умерив пыл у бездны на краю,
Я, всё в себе растративший нетленное, -
Всё больше тлею, нежели горю.

Нет ничего такого, что взорвало бы,
Перевернуло, разнесло бы вдрызг.
Стихи пишу, как на соседей жалобы,
За всенощное лязганье и визг.

В сплошном дыму себя терзаю мыслями;
То к храмам тянет, то тянусь к ножу
И, кажется, всё делаю осмысленно,
Вот только смысла лишь не нахожу.

То белым чудится мне чёрное, то белое
Чернее режет всякой черноты…
И вновь летит душа осоловелая
Куда-то в пустоту из пустоты.

Когда замыкается круг

Непросто с собою быть в споре,
Когда замыкается круг.
О каждом твоём разговоре
И враг твой судачит и друг.

А знаешь, мне вовсе не надо
Ни роскоши там никакой,
Ни фруктов библейского сада,
Свисающих над головой.

Не нужно мне всяческой славы,
Наград за отвагу и труд,
За жизни суровые главы
Пускай их другим раздадут.

Оставив дремотную плесень,
Ступая за тенью волхвов,
Я мог бы прожить и без песен,
Я мог бы прожить без стихов.

Я мог бы прожить не сгорая,
По-тихому сердцем скорбя.
Но, знаю, любимая, знаю,
Что жить не смогу без тебя.

***
Смешное сердце, ты поёшь,
Легко поддавшись глупой страсти –
Не разорвёт она на части
Лишь полоснёт, как тонкий нож.

Но эти раны заживут
Быстрее чем размоет вечер
Дождём, которого не ждут,
Вином, которое не лечит.

Бросаю мысли на весы,
Где перевес скрипит паскудно –
Так тихо тикают часы,
Нас убирая поминутно.

И проливает время свет
На жизни призрачное бегство.
Обрывки самых лучших лет
Всё чаще тянутся из детства.

Смешное сердце, ты поёшь
Вот так вот, посреди ненастья,
Как будто этот лунный дождь
Не уберёг меня от счастья.

***
Какие звезды, боже мой!
А знаешь, мне всегда казалось,
Что здесь, под этой вот луной,
Для счастья места не осталось.

Я ошибался? Может быть,
Не знаю. Жизнь такая штука,
Смеяться хочется и выть –
То радость, то сплошная мука.

И вот тревожит грудь опять
Волна, окатывая сушу.
Жаль этим волнам не понять
Слегка оттаявшую душу.

Красивых слов наговорю.
А как иначе? Как иначе?
Ведь мы с тобой почти в раю,
А не на загородной даче.

Здесь дух влюблённости везде.
Но, только счастья все приметы
Пройдут с кругами на воде
От в море брошенной монеты.

И кинув взгляд на чемодан,
Ты улыбнешься мне и скажешь:
- Каким чудесным был роман,
Жаль эти дни в года не свяжешь.

Но, это будет всё потом…
Иллюзий дерзких не разрушу,
Врачуя бархатным вином
Слегка оттаявшую душу.

***
За сенью кованых оград
В венецианском лёгком стиле
Мы, возводя Эдемский сад,
С тобою что-то упустили.

В дубовой роще нет берез,
Среди песков не встретишь ельник.
Так что же я к тебе прирос,
Как к конуре своей отшельник?

В земных чудачествах я бог.
Теперь они пустые звуки.
Скажи, ну кто подумать мог,
Что мы умрем с тобой от скуки.

Пусть я по жизни раздолбай,
Пусть шут гороховый без грима,
Но, здесь, во мне, не забывай,
Живое сердце херувима.

Я в полночь тихую уйду.
К другой ли? Может быть, не знаю.
Но, в этом призрачном саду
Я не живу, а умираю.

Читает девочка роман

Здесь время дышит тишиной,
На старых полках пыль да книги,
А в этих книгах, боже ж мой, -
Любовь, страдания, интриги,

Дела давно минувших лет,
Заветов истины простые.
Здесь собран весь научный свет,
Все Пушкины и все Толстые.

Читает девочка роман,
Внимая сердцем каждой строчке.
В головке глупостей туман –
Стрекозы, бабочки, цветочки.

Сметая крошево с колен,
Жуёт не «парясь» о фигуре,
Под взглядом пристальным со стен
Творцов в большой литературе.

Она все знает о любви,
Пока лишь, правда, понаслышке,
По слухам тем, что донесли
Подруги лучшие и книжки.

Она все знает обо всём,
По крайней мере, так считает,
И добрый ангел за плечом
Её капризам потакает.

Читает девочка роман…
И тут подумал я о дочке –
Ведь это только лишь цветочки,
Ещё рассеется туман…

Ненарисованная

Мне осени достались сквозняки,
Но, даже их для радости так мало.
Нарисовать бы счастье от руки
Без всяких транспортиров и лекала;

Раскрасить мир в любимые цвета,
Не убегать, не мчаться без оглядки,
И удивляться звездам без труда
Под кровом самой простенькой палатки;

Смотреть в глаза не замечая лет,
Не мерить совесть меркой однобокой
И не гасить в душе надежды свет
До самой-самой старости глубокой.

Без дна нарисовать бы глубину
(По-моему, ее назвали бездной),
Ту глубину, в которой я тону
В её руках игрушкой бесполезной.

А за окном стихает улиц гул
И вновь тоска заводит песню совью.
Я, словно бритвой, сердце полоснул
Совсем ненарисованной любовью.

Лабиринт

(Памяти В. С. Высоцкого)

Надо ж было забраться мне в самую глушь,
И не хочешь – поверишь поверью –
Я живу в лабиринте затерянных душ,
Где могилы лишь кажутся дверью…

Не прошу ни о чём, я смирЕн точно раб.
Только раб лишь снаружи так кроток,
Не ищите во мне
мест, где был бы я слаб.
Пусть ослаб, но держу подбородок.

Не душите, к удушьям с утробы готов,
Ведь не зря с пуповины снимали.
Но, не верю, подчас, в правоту докторов,
Чьи бы жизни они не спасали.

По живым похоронный играет здесь марш,
Словно рог по добытому зверю.
Я живу в лабиринте, где похоть и блажь,
Где могилы лишь, кажутся дверью…

Не смешите, я правды не знал испокон…
Только комнаты… комнаты… двери…
В этих комнатах нет чудотворных икон
Или тех, кто, хотя бы, в них верил.

Не травите, затравлен на вечность вперёд –
Как улыбку оскал принимайте,
Приручайте меня, если вам повезёт.
Но не выйдет у вас, так и знайте!

Будет вечной приманкой несорванный куш
И на совесть жизнь цены не взвинтит.
Я живу в лабиринте затерянных душ,
В лабиринте живу… в лабиринте.

Поминки

Окон холод. Десятый этаж.
С этих окон весь мир заснежен.
Гляну вниз и мурашки аж,
Будто сам в тех высотках нЕ жил.

А бывает, нутром упрусь,
Да вершины беру покруче.
По стаканам разлили грусть,
Друг поднялся мрачнее тучи.

Столько в мыслях-
всего не собрать.
Долго думая, долго мучась,
Тихо выдохнул: - Что сказать?
Знать такая её, брат, участь.

Так вот жил на земле человек
И, вдруг, раз – человека не стало.-
А за окнами падал снег,
Словно, музыка в нем звучала.

Я стакан, окрестясь, пригубил:
-Пусть воздастся ушедшим свыше.-
И казались крестами могил
Мне антенны с соседней крыши.

Если б

День-деньской и каждый вечер
Между мной-тобой – черта.
Говорят, что время лечит…
Да не лечит ни черта.

Если б не было печали,
Если б не было тоски -
Мы вот так бы не молчали,
Не стучали б так виски.

Я талдычу: - Всё напрасно.
Злюсь, конечно: - Ну и пусть.
Только ты во всём согласна
И со мною делишь грусть.

***
Я не помню счастливые дни
без улыбок её, без взгляда…
Без следа растворились они
лёгким облаком вешнего сада.
Вольный ветер моей души,
что ж ты делаешь, друг сердешный?
Сколько пламя в себе не туши –
вновь огонь поднимаешь грешный.
Только знай, не в обиде я
и спасибо ниспосланным мукам,
что живу безнадёжно любя
всем на свете назло разлукам.

***
Мои фантазии наполнены тобой,
Как разум мудреца житейским смыслом
И хоть я в этом ни черта не смыслю,
Упрямо лезу в петлю головой.

Дышу тобой, ведь в этом нет вины
(Пусть не моей), твоей, по крайней мере,
Но почему-то я всё реже верю
В рождественские розовые сны.

Наверное, пора понять и мне –
Нельзя построить замок из иллюзий,
И что любовь одна из тех контузий,
Что получают люди на войне.

Я так устал от вечных канонад,
Но продолжаю землю грызть в припадке.
Мы оба проиграли в этой схватке
Красивых слов и сказочных осад.

***
Не зовите тех,
кто нелюбим,
Безотказным «Да»
не приручайте,
Не любить –
себя не приучайте.
В жизни каждый миг
неповторим.
Не бросайте тех,
кто нужен вам,
С кем легко
и в радости, и в горе.
Пусть уступит разум
сердцу в споре –
И любовь
не превратится
в хлам.

Рубикон

Не понимаю, что со мной.
Ни в прошлом нет, ни в настоящем
Меня… Лишь августовский зной
Всплывает маревом щемящим.

Мне горько думать, что и ты,
Вот так же отвернувшись где-то
К стене, в ладонях пустоты
Ночами прячешься от света.

А может, ошибаюсь я
И от того больнее даже,
Что нежность хрупкая твоя
На губы мне уже не ляжет.

Ну что ж, будь счастлива с другим,
А я… Ты обо мне не думай.
Развеет дней остывших дым
Ветрами осени угрюмой.

Сойдут, как снег и спесь, и прыть,
Слова останутся словами…
И будет каждый дальше плыть
Чужими сердцу берегами.

***
Вечерами тоскливо и тускло
Светит ржавый фонарь у ворот.
Сладкий дух виноградного сусла
Бродит в воздухе с запахом сот.

Не спешу, мне спешить уже поздно.
Глухо скрипнули петли вослед
И плыву я под куполом звёздным
Берегами растаявших лет.

Чахнут ивы, струится прохлада
Над чернеющей гладью пруда.
Как люблю я дорожками сада
Вновь и вновь возвращаться сюда.

И понять вечной тяги не в силах,
Что-то тайное есть в тишине,
Словно в этих раскидистых ивах
Умереть уготовано мне.

Так смешно, чувств не тронула проседь.
Может самое время в полет?
Догорает последняя осень,
Только сердцу тепла не даёт.

Не молю, мне молить уже поздно,
Канул в Лету вчерашний рассвет
И плыву я под куполом звёздным
Берегами растаявших лет.

***
Жизнь моя, что тяжёлая ноша,
Непосильная бренная кладь.
Я почти этой ношей изношен,
Но, душа не спешит покидать

Ветхий мир. И в кабацкой упряжке,
Где с другими и я заодно,
Лучший друг, в чьи-то впялившись ляжки,
Подливает в бокалы вино.

Хороша все же стерва! Вижу,
Как глотает гортань слюну.
«Вот с такой бы да по Парижу,
Вот с такой хоть к чертям ко дну» -

Так я думал годами раньше,
Обнимая такую ж точь-в-точь…
Сколько было в той женщине фальши,
Знает только холодная ночь.

И пусть строит она глазища
Мне, тебе и тому вон козлу,
Что водяру мешая с винищем,
Проблевался в соседнем углу,

Этот взгляд мне давно понятен,
И понятен чарующий вздох,
Не ведись на неё приятель,
Как на «шару» растаявший лох.

Ведь она, и сама не желая,
Разобьёт твое сердце вдрызг -
Вот такие же книжки листая,
Не один себя заживо сгрыз.

Ну, а впрочем, держать не стану,
Я и сам бы её не прочь.
Ковыряя душевную рану,
Вспоминаю такую ж точь-в-точь.

Хороша все же стерва! Вижу,
Как глотает гортань слюну.
Вот с такой бы да по Парижу,
Вот с такой хоть к чертям ко дну.

Что нам, друг, под огульный окрик,
Пьяный свист, под хлопки на бис,
На кулак не мотая сопли,
Стоит прыгнуть с обрыва вниз?

***
Не трать себя по пустякам,
Найди душе благое дело,
Чтоб мог ты радоваться сам,
То дело делая умело.

Не лги себе, что счастлив ты
С другою рядом, с нелюбимой,
Когда глаза твои полны
Свинца тоски неоспоримой.

И если старый треснул мир,
В раздумьях не топчись у входа,
Не затирай мечту до дыр,
Мечта – ещё не есть свобода.

***
Время меняет меня не напрасно.
С каждым ударом небесного гонга
Меньше во мне остаётся соблазна,
Меньше удачи с глазами ребёнка.
Время меняет меня не напрасно.

Время меняет меня не напрасно.
Слышу, как стонет подгнившая ива.
Та, что со мною на вечность согласна,
Ждёт меня с той, что ко мне терпелива.
Время меняет меня не напрасно.

Время меняет меня неслучайно.
Даже не думаю прежним казаться.
Может во всём этом страшная тайна,
Тайна, с которой мне не разобраться.
Время меняет меня неслучайно.

***
Ах, эти ночи. Не уснуть.
Так много сказано словами.
Пытаясь, прошлое вернуть,
Мы в прошлом затерялись сами.

Теперь молчим и я, и ты
От встречи к встрече вожделенной,
Уткнувшись в лунные цветы
По обе стороны вселенной.

Любимая, нам звёзды лгут,
Нельзя бесследно раствориться,
Туда, где помнят нас и ждут,
Мы будем искренне стремиться.

Не повернётся время вспять
И будет сердце биться плача,
Найти, чтоб снова потерять –
Какая глупая удача.

И все же, счастлив заглянуть
Я в сказку за семью замками,
Где можем прошлое вернуть,
И в прошлом затеряться сами.

***
Я - поэт, а поэты не лгут,
Лишь сгущают для сочности краски.
Слово может быть злее, чем кнут
И нежней самой трепетной ласки.

Знаю, многого мне не вернуть.
Все, что делал, я делал на совесть.
Как же просто, порой, зачеркнуть
Тихой жизни банальную повесть.

Новый день не меняет сюжет.
Повторяя все те же ошибки,
Я смотрю чьей-то женщине вслед,
На лице не скрывая улыбки.

Дух любви, я отмечен тобой,
Как елеем помазанник божий.
Не с того ли, мне здешний покой
Райских кущ с небесами дороже?

Не с того ли, под песенный свист
Соловьиный, в незримые дали
Рвется сердца исписанный лист,
Словно что-то в нем не дописали?...

Художник

Что художнику, много ли надо? –
Карандаш да бумаги клочок,
Да чтоб листья унылого сада
Тихо падали на пиджачок.

Шарф на шее, берет на затылке
(Осень любит таких чудаков),
И вся жизнь его – эти обмылки
Никому непонятных мелков.

Ветер тих. И в раздумье глубоком
Замирая над чистым холстом,
Он стоит, поцелованный Богом,
Сам себя ощущая творцом.

***
Прости меня за поздний поцелуй,
Такой желанный и такой щемящий,
За каждый миг бесследно уходящий…,
Прости меня и сердцем не ревнуй.

Прости за ночь…, за то, что по утрам
Тебя обнять мои не могут руки,
Прости за боль нечаянной разлуки,
За то, что так легко отдал ветрам.

Они сильны. Да что им пара рук.
Но, есть любовь – она ветров сильнее,
Как крестик тот, что носишь ты на шее,
Она спасает от душевных мук.

Мы далеки от истины с тобой.
Какое Бог нам дал предназначенье?
Не замечая времени теченье,
Плывём мы неизведанной рекой.

Когда-нибудь ты сможешь мне простить,
Но не поймёшь безумный мой поступок.
Порою, лёд иллюзий слишком хрупок,
Чтобы могли мы по нему скользить.

Билет в один конец

Золотые страницы лет…
Никуда нам от них не деться,
И закладкой простой билет
Всколыхнуть может бурю в сердце.

Всё проходит. Пройдём и мы
Тихой жизнью, подобно теням,
Оставляя могил холмы
Неуютным дождям осенним.

Как смирен их печальный вид,
И как кроток здесь всяк лежащий,
Под завалом гранитных плит,
С лёгкой грустью об уходящем.

В той обители нет тепла,
Там уже не тревожат звуки,
От того мне так часто мгла
Согревает дыханьем руки.

От того, чуть глаза сомкнув,
Слышу я, как под скрип осины,
На кресте моём чистит клюв
Чёрный ворон от вязкой глины.

Может быть я на полпути…
И однажды, вскрывая вены,
На предательское «прости»
Не отвечу глотком измены.

Зазвенит на столе кольцо…
Свет луны путь укажет к дому,
Будет ветер хлестать в лицо,
Но не мне, а уже другому.

Всё проходит. Пройдём и мы,
Кто-то с грустью, а кто-то лихо
И какой-нибудь дьяк псалмы
Прочитает над нами тихо.

Не вернуть

Утомлён. Но, не той истомой,
От которой поётся всласть.
Вяжет душу тоска оскомой…
Не споткнуться бы, не упасть.

Здесь фанфарам уже не место
И всё глуше чеканный шаг.
Будто, жил не своей…, а вместо…,
Не стараясь, а кое-как.

Ты в усталость мою не веришь,
Впрочем, как и моим словам.
Знаешь, вряд ли, то сердце склеишь,
Что разбилось напополам.

Не смотри в глаз холодных омут,
В нём тонула…, и не одна –
Так беспомощно мысли тонут,
Не нащупав в стакане дна.

Я тебя упрекать не смею,
Слишком тихими были дни.
Не горю я тобой, а тлею…
Но, и ты меня не вини,

Как бы, зверем оскалясь, злоба
Не впивалась клыками в грудь.
Мы же знаем с тобою оба –
Ничего уже не вернуть.

Был день

День, как день, ничем других не хуже -
Завтрак был, потом обед и ужин.
Были книги и раздумья тоже:
Что бы было, если, предположим…?
Голоса друзей по телефону,
Интернет, что заменил икону.
Был спортзал, ещё прогулка сквером.
Что сказать? Хороший день был в целом,
Чист, прозрачен и от снега светел…

Только жаль, тебя я в нём не встретил.

***
Мозги съезжают набекрень…
Аскет, погрязший в пуританстве, -
Я заполняю бюллетень
В своём предвыборном пространстве.

Поставил крестик за любовь,
Поставил прочерк за удачу.
«Полусухим» разбавив кровь,
Смеюсь лицом, а сердцем плачу.

Как грустно. Выбор сделан, но…
Всё так запутанно, всё шатко…
И только кислое вино
Даёт понять мне вкус осадка.

Мой поезд мчится без меня…
И по оценкам экзитпола,
На целых три-четыре дня
Я отстаю… ещё со школы.

Что ж, распакую чемодан,
В нём вещи потеряли ценность.
Игрой навеянный туман
Рассеет вспененную ревность.

И нежно руки опустив
На грустью вдавленные плечи,
Шепнёт другая, мне простив:
-Давай зажжем сегодня свечи.

Я не отвечу ничего.
Нет, всё же, кое-что отвечу,
Но, безучастно и легко,
Что сам ответа не замечу.

Наверно, я скажу: - Прости…
А впрочем, поступай, как знаешь.
Себя свечами не спасти,
Когда в золу перегораешь.

Вот оттого-то и не в новь,
Когда желанья в сердце прячу,
Мне ставить крестик за любовь
И жирный прочерк за удачу.

Ветер Аравии

Бесконечная вечная даль…,
Говорят, она тоже от Бога.
Только знаешь, сколь зубы не скаль
У икон, -
Спросят ангелы строго.

Что им, видевшим Ноев Ковчег
И песков аравийских мытарства,
Где в ничто превращается бег,
А душе не хватает пространства?

Ветер, ветер, о чём ты поёшь
В этой небом забытой пустыне?
Там, в полях моей родины, рожь
Бьёт колосьями в колокол синий.

Там с малиновым звоном церквей,
Собирая последнее в горсти,
Раздают у парадных дверей
Тем, кому места нет на погосте.

Я украдкой за них помолюсь,
Обведу храм духовный глазами…
Как и прежде в сутолище Русь
Тихо крестится пред образами.

На коленях старуха с клюкой…
Ну, скажи: чем она не икона?
Всех не вспомнишь одной просфорой
На священных страницах Канона.

Но, о каждом ушедшем и тех,
Кто готовится только в дорогу,
Волоча нераскаянный грех,
Ты напой одинокому Богу.

Его сердце большое разжаль,
Может, песней своей самой главной.
Что она без души православной –
Бесконечная вечная даль?…

***
Мне возраст кажется смешным,
Когда твои ласкают губы
Воображением шальным
На сердце юности зарубы.

Прости за розовые сны,
Те сны, в которых я не вправе
Был появляться до весны
В янтарно-солнечной оправе.

Нет, мне себя не удержать
Дыханьем осени глубокой.
Но, как хотел бы я понять,
Что прячет взгляд твой с поволокой?

Блажен, кто был тобой любим.
И вот теперь, тоску качая,
Печальных глаз пьянящий дым
Мне застит разум, в сердце тая.

И пусть сейчас ты не одна,
Мне ревность в грудь копьё не пустит,
Её я вычерпал до дна
Без сожаления и грусти.

Я научился жить без слёз,
Другим раздаривая жалость.
То, чем богат был – не донёс…,
И, всё же, кое-что осталось.

Пусть в остальном мой кладезь пуст,
Ах, не сочти же за безумство, -
На грани высшего искусства,
Любимая, я полон чувств.

В соборе

Ночь растаяла… под языком.
В мимолётности выцветших буден
Стал ловить себя чаще на том,
Что мой призрачный бег безрассуден.

Я устал… Я раздавлен мечтой
О простом, незатейливом быте…
Будто кто-то, весёлый такой,
Свои ноги о душу мне вытер.

Мне бы время, а времени нет,
Мне бы место, которое свято,
Но давно там прижился портрет
Моего по несчастью собрата.

Где иконы – царит тишина,
Даже, кажется хор безголосым,
А заутренняя длинна…
И всё больше во мне вопросов…

Зажигаю свечу не спеша.
Расплываются в золоте блики.
Покаяния жаждет душа,
Трепеща в каждом страждущем лике.

По иконам блуждающий взгляд
Поднимается медленно к своду –
Там святые блаженно парят,
Предвещая покой и свободу.

И такая по телу теплынь…
И не холодно мне, и не жарко…
Хоть возьми свою душу да вынь
В руки Господу с дымом огарка.

***
Я спросил: - Когда умрут цветы,
Те цветы, что мы срывать не смели,
Хватит нас ли, в чреве пустоты,
Переждать, перетерпеть метели?

Если, вдруг, я не смогу открыть
Глаз своих и не увижу света,
Сможешь ли всё также ты любить,
За глаза красивые, поэта?

И тогда, ответила мне ты: -
Я скажу тебе, а ты послушай:
Нужно просто нам сберечь цветы
От ветров и от нелепой стужи.

А любовь…, она лишь жаждет глаз.
Не бывает так, мой милый мальчик,
Чтобы кто-то полюбил бы нас
За глаза, за рот или за пальчик.

Если любят, любят всей душой,
Сердцем всем – то любят бескорыстно,
Потому, ты будешь только мой
И вовеки вечные, и присно.

***
В каждом есть особая печаль,
Что всегда плывёт по жизни рядом.
Для одних она души мистраль,
Для других – бокал незримый с ядом.

Меланхолик бедный…, я устал
Пить вино отравленное скукой.
Кто ушёл, но сердцем не предал,
Будет вечно маяться разлукой.

Тихий свет…, он теплится в груди…
Всполохнёт и снова замирает,
Словно, что-то ищет впереди,
Словно, всё чего-то ожидает,

Может, тень уснувшего огня,
Может, путь, ведущий в детство к дому,
Может быть, ту девочку, что я
Так легко, смеясь, отдал другому.

Я в осенней дымке заблужусь.
Где горят берёзовые рощи,
Жёлтых листьев сброшенную грусть
Сонный ветер крыльями полощет.

Он остудит голову и мне,
Тужась, посиневшими губами,
И в далёкой солнечной стране
Про меня шепнёт красивой даме.

Пусть она не всколыхнет огня,
Но пройдя иглою по живому,
Вдруг, напомнит девочку, что я
Так любя, легко отдал другому.

Комната

Хожу по комнате своей,
Каких в районе каждом тыщи…,
Но в ней, ни окон, ни дверей,
При всём желании, не сыщешь.

Какая глупость… Я попал,
Быть может, меж двумя мирами
И сам себя замуровал
Живьём своими же руками.

Впотьмах завис ошибок плод
Вопросом, тяжелее ртути:
Где выход или даже вход?
Здесь в этой разнице нет сути.

Ищу под муторную тишь
Ответ, простукивая стены,
Но темнота годится лишь
Для откровений и измены.

И с каждым шагом всё сильней,
Всё учащённей бьется сердце,
Как в дом влетевший воробей,
Где сквозняком закрыло дверцу.

О дружбе

Мой друг, товарищ мой и брат,
Ничто так не подвластно тлену,
Как дружба, с головы до пят
В себе таящая измену.

Но, в непростой, тяжёлый час
Скажу без пафосных надрывов:
Горжусь, что миновало нас
Клеймо предательских нарывов.

Мне, даже, трудно сосчитать,
Как долго знаем мы друг друга.
Всё было в жизни, что скрывать –
И пляски, и до драки ругань.

Не загибая пальцы дней,
Не понимая суть утраты,
Мы гнали юности коней
В свои рассветы и закаты.

А помнишь горы? Сверху вниз
Смотрели мы, смеясь, как боги,
Ещё не зная реку-жизнь,
Её изгибы и пороги.

Теперь, всё кажется иным
И даже взором с Эвереста
Нам не узреть, сквозь тощий дым,
Для прежних дел былого места.

Мы можем пялиться в года
Трухлявой памятью незримой,
Но не вернуть уж никогда
Нам тот закат неповторимый.

Товарищ верный мой, я рад,
Я счастлив быть с тобою рядом
И поддержать в любой набат
Поступком, помыслом и взглядом.

И пусть вершин не покорить,
Что покорялись нам когда-то,
Спешу судьбу благодарить,
Мне друга давшую и брата.

Думы

Думы, Думы –
Вы чёрные совы,
Так бездушно клюющие в лоб,
И на письменный стол свой
Дубовый
Я смотрю, как на тёсаный гроб.

Не пытайте меня о заветном, -
Всё заветное в сердце храню.
Может быть, в свете месяца
Бледном,
Я последнюю грусть хороню.

Эй, вы,
Давшие миру свободу,
Надоело мечтать невпопад.
Я тянулся к какому-то сброду,
Всё стыдясь оглянуться назад.

Всё мне грезились разные дали,
Всё мерещилась всякая блажь…
Лишь теперь,
Когда годы сломали…,
Понял я,
Что всё это мираж.

И такой вот
Понятливый, с виду,
После стольких ошибок и проб,
Затаивши по-детски обиду,
Снова я подставляю свой лоб.

Думы, думы –
Вы чёрные совы,
Не дающие спать по ночам.
Что решётки для вас,
Что засовы?
Что душа вам, разбитая в хлам?

Из себя я святошу не строю,
Это дело мне не по плечу.
Далеко до святых мне,
Не скрою,
Но, и грешником жить не хочу.

Много разного в жизни я видел
И предательства горечь,
И ложь,
И любил,
И вовсю ненавидел,
И точил на врагов своих нож.

Но, ни разу,
Вот крест вам, ни разу
Не поднял я руки на того,
Кто глотал эту жизнь, как заразу,
Не прося для себя ничего.

Что им, падшим?
По самые уши
Затолкали в дерьмо…
Ха-ха-ха –
Вы смеётесь и бьёте баклуши…
Что же, смейтесь,
Меняйте меха,

Разъезжайте в крутых лимузинах
(Я и сам далеко не ушёл…).
Боже милостивый,
Прости их –
Кто в себе сам себя не нашёл!

Как же муторно блеет гармошка
На гулянках, да русских печах.
И влачится, как прежде
За сошкой,
Русь моя
На мужицких плечах.

Думы, Думы –
Вы чёрные совы,
Так бездушно клюющие в лоб,
Вот поэтому, снова и снова
Я впиваюсь в свой тёсаный гроб.

Не пытайте меня о заветном, -
Всё заветное в сердце храню.
Может быть,
В свете месяца
Бледном,
Я последнюю грусть
Хороню.

***
Я, наверное, мог бы присниться
В самых радужных красках любой.
Только ты опускаешь ресницы,
«Нет» качая в ответ головой.

Может я помешал, ненароком
Появившись, скучать о другом?
И одним бесшабашным наскоком
Целый мир опрокинул вверх дном.

В жизни много нелепостей всяких.
Вот и я, как нелепая чушь,
Кулаками машу после драки,
Где давно уже плесень да глушь.

Ах, прошу, дорогая, не смейся.
Есть на свете ещё чудаки,
Для которых, хоть в доску разбейся,
Умирать от тоски не с руки.

Вот поэтому я не тоскую,
Вот поэтому я и люблю
Дней увядших листву золотую
И простую улыбку твою.

***
Я в сердце не таю обид
И всё же, чёрт возьми, обидно
Искать среди могильных плит
Того, кого уже невидно.

О, годы! Многое я смог.
Но, с этим справиться не в силе -
На чёрном фоне одинок
Мой взгляд, прикованный к могиле.

Так бесшабашно жизнь губя,
Шлифуя душу едкой серой,
Её я вырыл для себя
Упорством, временем и верой.

Дикий мёд

Ты не знаешь, о чём поёт
Соловей на вечерней зорьке?
На губах твоих дикий мёд
Всё такой же хмельной и горький.

Ты целуешь меня без слов…,
Называя хорошим другом,
Только, к этому я готов,
Всем назло холодам и вьюгам.

Я готов, не жалея пят,
Выбивать за тобой чечетку,
Под балконом, когда все спят,
Надрывать серенадой глотку.

И пусть это звучит, как бред,
Дорогая моя подружка,
Только, сердцу не скажешь «нет».
Знаешь, сердце – не побрякушка,

Оно верит всему и ждёт,
Вопреки всем законам, даже,
Что, когда-нибудь, дикий мёд
О любви мне твоей расскажет.

Сумасшедший

Друзья мои, мне стыдно за себя.
Я не могу сказать сегодня – «Хватит»,
Пусть с придурью, пусть в шутку, но любя,
Отборной чушью вам мозги лохматить.

Я не готов простое ляпнуть «нет»
Ни солнцу, ни вину, ни поцелую.
Во мне живёт безбашенный поэт…
Но, жизнь люблю я именно такую.

И рад тому, что разменяв года,
Не изменяя сердцем постоянству,
Я никогда уже не ляпну «да»
Высокомерным помыслам и хамству.

Я счастлив тем, что был душой открыт
И, вперемешку с мыслями о боге,
Мечтал о том, как всякий будет сыт
И что не будет нищих у дороги.

В последний миг спешить не тороплюсь.
Есть у меня свои ошибки тоже.
Я пред иконой тихо помолюсь:
Прости грехи мне, Всемогущий Боже.

И, лишь, когда совсем заест тоска,
Когда умрёт последняя надежда,
Когда зубами щёлкнет у виска
Затвор стальной, меня затиснув между

Тем, что я знал, не видя никогда
И тем, что видел, не познав, по сути,
Остывшей кровью выплесну с листа:
-Я покидаю вас. Не обессудьте…

***
Как же странно всё, как нелепо.
Отыграл в моём сердце туш.
Во что верил, когда-то, слепо,
Никогда не поверю уж.

С поцелуем тоску чередуя,
Обнимая колени грёз,
Непонятно куда гребу я
Полноприводностью колёс.

Эх, собрать бы себя в охапку…
Мне, как будто, за дерзкий взгляд,
Натянули на уши шапку
И влепили пинок под зад.

***
Ты стала ближе, чем была…,
Уехав к чёрту на кулички.
А я… Я думал, что дотла
Сгорел.
Но, снова вспыхнул спичкой,

Когда в мелькающих друзьях,
Что без труда заводят «кликом»,
Узнал румянец на щеках…
И захлебнулось сердце криком.

Мы разошлись под цвет знамён.
Я здесь.… А ты давно в России.
Тебя не портит бег времён,
Ты стала с возрастом красивей.

Ты стала ближе, не кляня,
Не ускользая по привычке.
Но, знаю я, - не для меня
Твои кудрявятся косички.

Гуляет осень за окном.
А помнишь ночи под луною?
Теперь всё кажется мне сном,
Всё, будто, было не со мною.

Ты стала ближе, чем была,
Но этой близости так мало.
А может бросить все дела
И жизнь свою начать сначала?

Запрыгнуть в первый самолёт
И улететь навстречу стужам,
Где по утрам хрустальный лёд
Уже вовсю трещит по лужам.

Но, даже в ярких брызгах дня
Ты догоришь быстрее спички,
Ведь, знаю я, - не для меня
Твои кудрявятся косички.

Сердце

Путь к любимой проделав неблизкий,
Сумасшедший, сорвиголова,
Он ушёл от неё по-английски,
Про себя повторяя слова:

«Ну и пусть. Я найду себе краше».
Так и сталось. Нашёл он..., нашёл…
Были Светы, Мариночки, Даши…
Ни одну он из них не прошёл.

Был он с ними и нежен, и весел.
А когда возвращался домой,
Над вином низко голову свесив,
С грустью думал о той дорогой.

Ночь спускалась отмеренным сроком.
Мысли рвали – то «против», то «за»
И катилась вселенским потопом
По щетине скупая слеза.

Годы шли. Становились привычным…
И работа, и дом…., и тоска.
Даже, что-то наладилось с личным,
Но, не с той, что была так близка...

Её фото, подобно иконе,
Он хранил в самом дальнем углу,
И тайком от жены на балконе
Целовал сквозь табачную мглу.

На висках осень, выбелив проседь,
Всё тянула его на карниз –
Как хотел он тоску свою сбросить
Жёлтых листьев охапкою вниз.

Но, однажды (так в жизни бывает),
Разменяв, как меняла рубли,
Двадцать лет, - её снова встречает
Где-то там, на задворках судьбы.

Словно бога, он ждал этой встречи
И, казалось, что знал наперёд
Все слова, от которых в беспечном
Её сердце растаял бы лёд.

Он светился от счастья, взлетая
Выше крыш и написанных строк,
Каждый раз SMS отправляя
В пустоту электронных дорог.

В своих письмах она не спешила,
В своих письмах она не звала,
Но, горело в ней всё и бурлило,
От того, что любима была.

Ей казалось, что так не бывает.
«Это всё не со мной» - думал он.
И кружился над ними, не тая,
Сладкий дым, словно, розовый сон.

Все, что дальше случилось - неважно.
Лишь скажу, пока тлеет свеча:
Если сердцем влюбились однажды –
Не губите его сгоряча.

Может снова о любви

Отплывает пароход тихо от причала.
Кто-то крикнул: «Полный ход!»…Может всё сначала?

Или, сердцу дав остыть, жизнь пустить по краю?
Как тебя остановить, видит бог, не знаю.

Может снова о любви друг у друга спросим?
Ты с ответом не тяни, в золотую осень,

И слова не подбирай, что аккорды к песне-
Пропоёт их, невзначай, сердце, хоть ты тресни.

Хоть разбейся вдрызг, и всё ж, будет помнить тело
Ту нечаянную дрожь, от которой млело.

Завернувшись в рыжий плед, куст калины рдеет.
Согревал нам души цвет. Что ж плоды не греют?

Может снова о любви друг у друга спросим?
Ты с ответом не тяни, в золотую осень.

Но, молчат твои глаза, цвета спелой вишни.
Ничего вернуть нельзя. Как же всё так вышло?

И бросаясь в пенный плёс под небесным сводом,
Я бегу, не пряча слёз, вслед за пароходом.

Коридор

Он не спал, он не ел, всё смотрел на часы,
Будто, ждал от судьбы приговора.
Всю вселенскую боль уложив на весы,
Он бубнил в глубине коридора:

«Отче наш, иже ...си…», и дрожали слова,
И глотались…, как будто спешил он,
И казалось ему – горше не было зла,
Чем сидеть в полутьме недвижимо.

Проходившие мимо в халатах врачи –
Вроде ангелов в белых одеждах,
Каждый нёс от спасительной двери ключи,
В каждом видел он каплю надежды.

Рядом кашлял в кулак безобидный старик,
Всем поведав, что год уж на клизмах,
И что, где-то, на севере тает ледник,
И ещё о других катаклизмах.

Что, мол, скоро нагрянет всемирный потоп,
И спасения нет для живого.
Кто-то брякнул: - Так что ж теперь лечь, что ли, в гроб?
…Вздрогнул он…и ушёл в себя снова.

Он курил без конца, всё ходил взад-вперёд
По больничным истоптанным тропам.
Что ему где-то в тундре растаявший лёд,
Вместе с самым всемирным потопом.

Он не ел, он не спал, всё смотрел на часы,
Повторяя какую-то фразу.
Вдруг истошно завыли под окнами псы…
Вышел врач…
И он понял всё сразу.

Ламанхо

Расплела чернее ночи косы.
Ленточка твоя на «калаше».
У тебя ко мне одни вопросы,
У меня же, камень на душе.

Не смотри с обидой. Я не знаю,
Что во мне сломалось в первый раз –
Будто, сердце мёртвое венчаю
С синевой давно потухших глаз.

Этот бой был нами честно прожит…
За ошибки чьи-то, за вину.
…И казалось, что никто не сможет
Выжить в этом чертовом плену.

Не всегда всё объяснишь словами…
Так угодно, видимо, судьбе –
Коротая дни свои в зиндаме,
Я не мог не думать о тебе.

Каждый раз, когда смолкали звуки
Где-то там…, сквозь решето замков
Слушал я, в глухом височном стуке,
Серенады воющих волков.

Юная горянка, я не в силах,
Под прицелом огненной луны,
Умолчать о том, как ты красиво
С тихих гор в мои спускалась сны.

Бесшабашный уличный прохожий –
Ты меня запомнила таким.
Может быть, тебе я снился тоже?
Жаль, что сны, всего лишь, - сладкий дым.

Нет, тебя ни в чём не упрекаю,
Но, прошу – в свинцовый холод глаз
Не смотри с обидой. Я не знаю,
Что во мне сломалось… в первый раз.

Лес

Я вижу лес, я слышу голоса
Лесного братства. Здесь, в зелёной чаще,
Где сквозь листву сочатся небеса,
Так радостно грустить об уходящем.

Нетороплив щемящий поцелуй
Остывших дней. Ещё теплом согрета
Моя душа.… О, зрелость, торжествуй!
Ты лучшее пристанище поэта.

С годами чаще смотришь вглубь себя,
Пытаясь в жизни что-то подытожить.
И как светло, когда, ещё любя,
Есть что сложить и, даже, что умножить.

Мне кажется, я многое успел.
Да, пусть не всё (на всё не хватит века),
Но главное, под свист житейских стрел,
В себе самом слепил я человека.

Вот потому, с улыбкой до ушей,
Перебирая с лёгкостью ногами,
Встречаю я вальдшнепов и ежей,
В буквальном смысле, тёплыми словами.

Мне нравится бродить среди берёз,
Лежать в траве на солнечной опушке
И задавать, пусть, даже, не всерьёз,
О возрасте смешной вопрос кукушке.

- Скажи на милость, дай, прошу, ответ,
Как долго буду я гулять по свету? –
И накукует мне кукушка лет…
И я, однажды, вновь сюда приеду;

Увижу лес, услышу голоса
Лесного братства. И в зелёной чаще,
Где сквозь листву сочатся небеса,
С улыбкой погрущу об уходящем.

Пожар

Не учи… Учёный я, учёный –
Десять классов школы, институт…
И какой-то «новоиспечённый
Умник» мне рассказывает тут,

Как сложить, что в жизни не сложилось,
Как любить, когда остынет пыл.
Вова, Вова (чья ладья разбилась),
Кто бы мне об этом говорил?

Друг мой, друг, сегодня я в печали,
Но, не лезь с советами, прошу.
Тот пожар, что искрой был вначале,
Я уже ничем не затушу.

Не сердись. С тобой мы знаем оба,
Что я прав… Но, как же горько мне.
Клялся ей в своей любви до гроба,
А теперь, ищу любовь в вине.

Говоришь, проходит боль разлуки.
И ты веришь в эту чепуху?!
Просто время приглушает звуки,
Те, что в сердце, а не на слуху.

Друг мой, друг, сегодня я в печали...
А хотелось, веришь, просто жить.
Но, пожар, что искрой был вначале,
Мне уже ничем не затушить.

***
Льётся вечер сквозь розовый тюль
Чуть остывшим дыханием ветра.
Как-то быстро промчался июль,
Я бы даже сказал, незаметно.

Подошло наше лето к концу.
Ты права, море, всё же, не поле,
И загар этот южный к лицу
Нам с тобой. Прогуляемся, что ли?

Там, за окнами, плещет прибой.
Как легко успокоить им душу.
Вот под этой луной голубой
Песню волн я бы слушал и слушал.

Пусть не лучшая ночь впереди
(Свои лучшие ночи мы спели),
Ты со мною её проведи
Среди звёзд, а не в тёплой постели.

Говорят, что проходит любовь…
Завтра поезд без четверти восемь.
Так не хочется, милая, вновь
Возвращаться в тоскливую осень.

Но, однажды, была - не была,
Обещаю, даю тебе слово –
Все на свете заброшу дела
И сюда привезу тебя снова.

Будет вечер сочиться сквозь тюль
Лёгкой дымкой, ласкающим бризом,
И опять будет мчаться июль,
Всем твоим потакая капризам.

***
Не отводи усталых глаз,
Тебе ведь нравились такие,
Как я. Давай в последний раз
Наденем кольца роковые.

И пусть ты станешь мне на час
Женой, любовницей и другом,
Не отводи усталых глаз
Души отчаянной подруга.

Всё нужно делать в жизни в срок
И потому решил сойти я.
Колышет шторы ветерок
Разбушевавшейся стихией.

О чём ты думаешь, скажи?
Нет, угадаю дай: наверно,
О том, как прятаться во лжи,
Порой, невыносимо скверно?

Вернувшись к ужину домой,
Бросаешь мужу: « Я устала,
Сегодня трудный день такой…» -
И с головой под одеяло.

Зачем тебе играть с огнём?
Чтобы сгубить себя напрасно?
Ведь ты же думаешь о нём,
А значит… Что же тут неясно.

Когда-то был и я любим,
Одним дыханьем мог согреться.
Теперь лишь валит едкий дым
Из дыр простреленного сердца.

Мне грустно говорить «прощай»,
Когда ты так легко одета,
И всё же, вскользь, пообещай
Не оставаться до рассвета.

***
Ах, этот липы аромат…
Ну что ж ты делаешь со мною?
Вот также много лет назад
Висели звёзды над рекою.

И также пели соловьи
В садах до самого рассвета.
Как будто в зарево любви
Меня вернуло это лето.

Иллюзий строить не хочу,
Увы, но возраст не обманешь.
Что было раньше по плечу -
Сегодня делать не заставишь.

Уставший я ещё люблю
Под поцелуй и щебет птичий,
Встречать рассветную зарю,
Но не ищу уже отличий

Меж той, которая светлей
И той, которая кудрявей.
В тени запущенных аллей
Стирает время даже гравий.

И только память не стереть,
Где болью врезались навечно
Глаза, в которые смотреть
Влюблённый может бесконечно.

В далёкой юности своей
Я был отважнее, чем ныне
И в суматошном вихре дней,
Казалось, сердце не остынет…

Давно отвага улеглась.
И там, где липы вековые,
Не разрывая жизни связь,
Теперь целуются другие.

И с доброй завистью в душе,
Я говорю, а сердце плачет:
-Тот счастлив, даже в шалаше,
Кто нежным пламенем охвачен.

Хватило нежности и мне,
Но, в самой радужной надежде,
Хмельные губы при луне
Не обожгут уже, как прежде.

Не увлечёт под сень аллей
(И с этим спорить я не вправе),
Не та, которая светлей,
Не та, которая кудрявей.

На Алтай

Взял печенье французское к чаю,
Две бутылки вина и «карсил».
Лучший друг, о котором скучаю,
Нынче в гости к себе пригласил.

Не мечталось, не думалось прежде,
Что вот так сяду я в самолёт
И отправлюсь в хорошей надежде
В свой последний, и лучший полёт.

Всю дорогу житьё вспоминая
С ранних лет до сегодняшних дней,
Не заметил, как в небе Алтая
Оказался над дланью полей.

В ослепительном солнечном блеске
Я иную узрел красоту –
Водоёмы, шоссе, перелески…
Самолёт стал снижать высоту.

И подобно кобыльему храпу,
Зашумели моторы слабей…
Вот уже я спускаюсь по трапу
Важным гостем в сторонке своей.

Неподдельная хлынула радость,
Обжигая мне душу и кровь,
А казалось бы, экая малость –
Возвращаться на родину вновь.

Вот и я, дорогая Отчизна,
Сын, исчезнувший твой без следа!
Здесь по мне поминальную тризну
Отгудели давно провода.

Не иду, а лечу по дороге,
Под собою не чувствую ног.
Знаю, каждый поступится многим,
Чтоб увидеть родимый порог.

Время словно застыло над садом –
Те же вишни и тот же забор.
Утомлённый прищуренным взглядом,
Лезу в тёмные окна, как вор.

Милый дом…
Сразу вспомнилось детство,
Незатейливых комнат уют
И тоскливо так стало на сердце…
В нём другие сегодня живут.

Мне сюда возвращаться непросто…
Затянула наш пруд рогоза,
Колокольни, поля да погосты
Выедают слезою глаза.

О, земля, без конца и без края,
Как люблю я иконный твой лик
Под весёлость собачьего лая,
Под осеннюю грусть повилик.

Что глазеть. Полегчало? Не знаю…
Но, как будто, прибавило сил.
Давний друг, о котором скучаю,
Нынче в гости меня пригласил.

Хочешь, подарю тебе Париж?

Каждый приходящий в мир земной
Знает точно: поздно или рано
Отцветёт и обретёт покой
Сердце, что так бьётся неустанно.

Но никто не знает точный час
Кроме тех, кто слышит голос свыше,
Может оттого и точит нас,
Иногда, желанье прыгнуть с крыши.

Жизнь свою небрежно берегу,
Судорожно счёт ведя минутам.
В сигаретном плавают дыму
Рифмо-мысли длиннолапым спрутом.

Есть места, где можно сбросить газ,
Всё забыть и не считать потери…
В этой забегаловке не раз
Я скандалил, разбивая двери.

Ночь скучна. Причин не выпить нет.
Наливаю горькую в посуду.
Возле юбки крутится студент,
Выдавая триппер за простуду.

Этот бедолага мне знаком,
Прошлый раз я дал ему по роже,
Приложившись смачно кулаком…
Впрочем, не в обиде он, похоже.

Я и сам обиды не таю
Как бы время мне бока не мяло.
Девочка на шпильках… на краю…
Смотрит в мою сторону устало.

Что же ты, красивая, грустишь
В этот сумрак безнадёжно ранний.
Хочешь, подарю тебе Париж?
Хочешь, месяц в рог согну бараний?

Ну, а хочешь, просто полюби,
Если у тебя уже всё было,
Только раньше срока не губи
Сердце, если сердцем не любила.

***
Какая тяжесть на душе…
Уплыли розовые годы,
Оставив оттиском клише
В глазах незыблемость свободы.

О, взгляд, осевший глубоко,
(Я вижу в зеркале усталость)
Тебе известно, как легко
На сердце закипает жалость,

Как выворачивает ложь,
Впиваясь цепкими зрачками,
Как беспардонно входит нож…,
Когда всё сказано словами.

Порою кажется я, сам
Себя растратив понемногу,
Не к тем прибился берегам
И не тому молился богу.

Латая шкуру ветхих брюк,
Осознаёшь всё чётче тленность -
Когда жизнь прожитая вдруг
Теряет значимость и ценность.

И те, кого ты так любил,
Отдав им лучшее, быть может,
С немым бездушием могил
Звонками больше не тревожат…

***
Дорогая, месяц так широк.
Я люблю цветущий этот май.
Юности ушедшей холодок
Полоснул по сердцу невзначай.

Не гони с порога, я устал
Целовать иконы и кресты,
Полземли, полжизни промотал
В поисках какой-то красоты.

Лебедою в сердце жёг тоску,
Шёл на выстрел, ладил купола
И скучала пуля по виску,
Как по брёвнам ржавая пила.

За цыганским счастьем волочась,
Постигал бродяжье ремесло…
И не представлял, святым молясь,
Как с тобой мне все же повезло.

Ты прости (душа моя чиста)
Бесшабашность всех моих дорог.
Я бы начал с чистого листа
Жизнь свою, конечно, если б мог.

Только, видно, поздно мне уже,
Нет, не целоваться, не любить…
На каком-то выпав вираже,
Опоздал счастливым просто быть.

Но сегодня точно не уйду
И не дам заснуть тебе, поверь.
Я такой красивой не найду…
Что же делать нам с тобой теперь?

Дорогая, месяц так широк,
Полюби со мною этот май,
Юности ушедшей холодок
Пусть пройдёт по сердцу невзначай.

Красивая

Здесь про меня слагают небылицы,
А я другой и был таким всегда.
Из рук моих ты с ловкостью волчицы
Уходишь, не оставив и следа.

Красивая, что делать мне с тобою?
Ты хороша, и это без прикрас.
Я по ночам в тоске зелёной вою
На лунный блеск твоих вишнёвых глаз.

Влюблённость… это слово мне знакомо,
Такую участь Бог готовит всем,
И если в этой жизни что и ново,
Оно не стоит губ твоих совсем.

Не выйдет из меня хороший снайпер,
И целясь в сердце, точно промахнусь.
Замком амбарным снова вечер заперт,
Но на тебя я, веришь, не сержусь.

Я отпущу тебя, как в небо птицу,
Хотя всё это мне не по нутру.
Ты закрываешь каждый раз страницу…
Романа, догоревшего к утру.

Красивая, куда мне за тобою?
Ты молода и влюбишься не раз…
Вот от того я по ночам и вою
На лунный блеск твоих вишнёвых глаз.

Старое фото

Дом стоит, возле дома ограда…
Сколько ж было тогда тебе лет?
Эх, Пашуля, как мало нам надо
В этой жизни для счастья. Но нет,

Мы вгрызаемся в горло друг другу,
Строим храмы, ползём к полюсам…,
А мне слушать бы русскую вьюгу
Да грибы собирать по лесам.

Мне, как дед бы мой, стать пчеловодом
Да пимы для посёлка катать,
Но, ведомый общественным сбродом,
Я ищу на земле благодать.

Где не плюнешь – всё грязные деньги,
А в кармане твоём – ни шиша.
И глядит в небо, выпучив зенки,
Очерствевшая в теле душа.

Вот цветы… они пахли под вечер.
Мне запомнился их аромат.
Всякий запах из прошлого лечит
Сердце лучше всего во сто крат.

И хотя всё давно это было,
И как будто уже не со мной,
Но с какой-то неистовой силой
Снова в мыслях лечу я домой.

…Нет ни дома уже, ни ограды
Только фото исчезнувших лет.
Эх, Пашуля, как мало нам надо…
Остальное всё – временный бред.

Игра

Пальцы тонкие рвут утончённую душу
Перебором шальным, не жалея струны…
Вы простите меня… Тишины не нарушу.
Увлечённый игрой, я стою у стены.

Может, выглядит это нелепо и странно,
Часто вижу во сне нежных рук колдовство.
Вы хотели спросить, как мне ваше сопрано?
Что ответить, когда Вы сама – божество.

В вашем голосе нет утомительной фальши,
Я готов слушать Вас вечера напролёт.
Ах, как жаль, что мы с Вами не встретились раньше…
Если б знать всё, что будет на вечность вперёд.

В этом хаосе лет я влюблялся немало
И любила меня, видит Бог, не одна.
Я не рвусь, извините, к Вам под… одеяло,
Вас лишая тем самым покоя и сна.

Нет, конечно, как женщина Вы очень даже,
И не всякому, скажем-таки, по зубам.
Но не этот аспект, если честно, мне важен.
Чем Вы тронули сердце, не знаю и сам.

Я сегодня пришёл к Вам, увы, не с цветами,
Да и, правду сказать, к встрече не был готов.
Чем поэты живут, Вы же знаете сами
Лучше всех прорицателей и докторов.

Мне бы с Вами хотелось быть чуточку ближе.
Я когда-то и сам… впрочем, что говорить.
Вы сегодня в Москве, завтра снова в Париже.
Да, конечно,… ведь Вам без Парижа не жить.

Что ж, играйте, играйте. Вам незачем слышать
Моих мыслей кудрявых смешной балаган.
Кроме «Вы хороши» с меня больше не выжать,
Да и Вы мне не скажете « мой хулиган».

Пальцы тонкие рвут утончённую душу
Перебором шальным, не жалея струны…
Вы простите меня… Тишины не нарушу.
Увлечённый игрой, я стою у стены.

Не разбивай мне сердце

Незримой поступью, подобно лунной тени,
Не торопясь, не обжигая кровь,
К моим губам твои легли колени,
О чём-то давнем мне напомнив вновь.

Скупая ночь…. Зачем тебе всё это?
Ты хороша, назло своим годам,
И так влюбиться ветрено в поэта.
Ну что тебе я в этой жизни дам?

Мне нравятся твои худые плечи,
Изгибы рук, растрепанность волос.
Но о любви не может быть и речи,
Когда себя пускаешь под откос.

Не разбивай мне сердце нежным словом.
На стыке лет, перегорев другой,
Не к соловьям я чаще стал, а к совам
Прислушиваться поздней тишиной.

Снега упавшие… они сегодня кстати…
Стряхнув с себя надежды мёртвый груз,
Иду по белому… по этой чистой глади,
Не разорвав с печалью томных уз.

Не ускользнуть, не раствориться в пене
Ночных небес и не захлопнуть дверь….
К моим губам твои легли колени,
Как трепетный и осторожный зверь.

***
Гонит месяц по небу отару…
Где-то там начинается рай.
Дайте посох, суму и гитару,
Я подамся в простуженный край.

Там пропахли слезами и мятой
Бесконечные вёрсты дорог.
И я верую, верую свято,
Что ни чёрт их не бросит, ни Бог.

Эх, родные поля да околицы,
Огоньки покосившихся хат –
И грешат здесь, и любят, и молятся
Посильнее других во сто крат.

И пусть буду я нищим и голым,
Но от Родины не отрекусь,
Хоть теши мне о голову колом-
Я люблю свою тихую Русь.

Видел я города и селенья,
Океаны, рассвет голубой,
Но, родное лягушечье пенье
С каждым разом тянуло домой.

У чужих берегов не согреться,
От ветров не укрыться и стуж.
Отчего ж так душою и сердцем
Я проник в эту русскую глушь?

***
Вот и всё. Пролетели года.
Что же мы, будто дети, хохочем?
В ресторанчике возле пруда,
Я любуюсь тобой, между прочим.

Два бокала, свеча и окно…
Представляешь, мне снилось всё это,
Что вот так, попивая вино,
Мы вдвоём просидим до рассвета.

И пусть наш разговор ни о чём
Перемешан скупым поцелуем,
Пусть мечтаем, смеёмся и пьём –
Мы сегодня ничем не рискуем.

Ты прекрасна,… божественна ты.
И плевать, что завьюжила осень.
Сберегу до последней черты
Твоих глаз воспалённую просинь.

Всё со временем выгорев в дым,
Обретает особую ценность.
Вот и стала ты смыслом моим,
Столько лет мне хранившая верность.

Знаю, жизнь не жалела тебя,
Каждый раз, добавляя морщинки.
Все живут в этом мире любя
По законам заевшей пластинки.

Обгоняя себя на бегу,
Мы несёмся по вечному кругу.
В своём сердце тебя берегу,
Как невесту, жену и подругу.

Вот и всё. Пролетели года.
Что же мы, будто дети, хохочем?
В ресторанчике возле пруда,
Я любуюсь тобой, между прочим.

Святая осень

Под сенью дней, плывущих в никуда
Рисует время вечные картины.
Блестит на солнце хрупкая слюда
Раскинутой по ветру паутины.

Стучится веткой в чьи-то окна клён…
А сердце рвётся в огненные дали.
Святая осень, снова я влюблён
В сырую грусть под пухом рыжей шали.

Желтеет сад. Над пропастью небес,
Чуть перезрев, висят, качаясь груши.
За ними просто кто-то не долез.
Теперь горят его, наверно, уши.

Вот так и я, в багряную метель
Легко шагнув, оставил все на свете.
Иная радость стелет мне постель
Под заунывный свист житейской плети.

Не убежать, не скрыться в пустоте,
Когда распят и пригвождён судьбою.
Я распишусь печалью на холсте
У времени: «Прости, я не с тобою».

Святая осень, снова я влюблён,
В твои дожди, пожарища и дали.
И пусть я буду жизнью утомлён,
Но эту грусть мне разлюбить едва ли.

***
Над полями, над сонными долами
Вьётся лёгкий дымок голубой,
Тянет с сосен душистыми смолами…
И ложится на сердце покой.
Моя тихая милая Родина
Всё привольнее ты, всё звончей.
Никого не любивший так, вроде бы,
Был я твой, а теперь вот ничей.
Новый день лёг печатью на красное.
Годы стёрли не всё. Помню я
То далёкое время прекрасное,
Тех людей, что любили меня.
Помню ветхий наш дом на окраине,
Ставни синие, тёсаный сруб;
Землянику в бору на прогалине,
С поцелуями маминых губ.
Что-то грустью невызревшей хлынуло.
Всплыли в памяти вновь вечера…
Сколько ж лет с того времени минуло?
А всё кажется – будто вчера.

Последняя любовь

Срывай с меня одежды - я созрел
Для поцелуев, подвигов и славы.
Осенняя любовь сильнее лавы
И во сто крат острее острых стрел.

Люби меня в стихах и в неглиже
За нежность рук, за виртуозность пальца,
Как некогда великий Фаберже
Любил свои причудливые яйца.

В безумстве чувств рождается луна,
Выкатываясь золотом наружу.
Ты не поверишь, я коснулся дна
И прочитал почти по буквам душу.

И пусть не Кант я, пусть не Геродот
(Свои дела решаю без вопросов),
Но для тебя, открывшей чуткий рот,
Сегодня я историк и философ.

Срывай с меня лохмотья бытия.
Они – барьер постельных инноваций.
И, как продукты кройки и шитья,
Мешают восприятию вибраций.

Над нами вечная этическая пыль.
Но, розовость очков моих бесспорна.
И сколько шею после мне не мыль,
К твоим ногам я буду лезть упорно.

Срывай с меня одежды, я готов…
Я гений зла и соблазнитель чести,
Я добродетель с мудростью веков…
Но лишь тогда, когда с тобой мы вместе.

***
Ночь гуляет. Мне тоже не спится.
Да и как, дорогая, уснуть.
Твоё платье из лёгкого ситца
Переполнило чувствами грудь.

Я от счастья хмелею впервые,
Может даже, за тысячу лет.
Всколыхнули глаза голубые
Дней далёких мерцающий свет.

Где когда-то вот так же другая,
На скамейке в весеннем саду,
Мне шептала, смеясь и вздыхая,
Про удачу мою и беду.

Прижимаясь с мальчишеской силой,
В светлом взгляде искал я ответ…
Только алые губы любимой
Тихо вторили робкое: «Нет».

Сколько было их юных и нежных,
Что вздыхали со мной при луне?
Сколько праведных было и грешных,
Растревоживших пламень во мне?

Той поры, сумасшедшей и милой,
Мне уже не вернуть никогда.
И поэтому с новою силой
Моё сердце кричит тебе: «Да-а…!».

Я эту женщину люблю

Таких, как ты, я не встречал,
Хотя других немало было,
Но, ты единственный причал,
Где сердце, вспыхнув, не остыло.

Тебя любили до меня,
Ласкали нежно чьи-то руки.
Как жаль, что был тогда не я
В твоих глазах, в сердечном стуке.

Как жаль, что той была не ты,
Чьи поцелуи липли мятой,
Той, для которой рвал цветы
Среди травы слегка примятой.

Я знаю, к осени мы все,
Перегорев, утихнем где-то.
Явилась ты во всей красе,
Играя чувствами поэта.

За эти ночи я устал,
Тоски размешивая краску.
Когда и кто тебе сказал,
Что я другой оставил ласку?

Не верь завистливым словам,
Они горчат, как желчь измены.
Я нежностью отмою сам
Души забрызганные стены.

Не отрекайся. Ночь пьяна.
Мы чувствуем одно и тоже.
И что в меня ты влюблена,
Мне шепчет дрожь твоя на коже.

На каждом есть своя печать,
Которую, тавром не выжжешь…
Но, губы рвутся закричать:
"О, небо!!! Ты меня не слышишь!

Любую боль перетерплю,
Пройду в огне кругами Ада.
Не забирай её… Не надо…
Я эту женщину люблю".

Возвращение в Крым

Под солнцем южных городов
Лечу в своём автомобиле.
Долой советы докторов,
Меня ещё здесь не забыли.

Ах, эта память. Не сотрёшь
Ушедшей юности отвагу,
Когда на сердце всколыхнёшь
Души играющую брагу.

Привет затерянный мой рай.
В тени садов твоих я снова
Дивуюсь, будто невзначай,
Тому, что мне уже не ново.

Всё те же пляжи, тот же люд,
Всё те же топлисы и стринги,
Всё также любят здесь и пьют,
Как на последней вечеринке.

Я тоже с этих берегов
В любовь бросался с головою,
Вдыхая музыку ветров
Под нестареющей луною.

И целовал я не одну
Губами жаркими, как лето,
И под гитарную струну
Горланил песни до рассвета.

За эти годы, чуть остыв,
Но, не считая жизнь ошибкой,
Недосказав, недолюбив
Смотрю на прошлое с улыбкой.

Ах, эта память. Не сожжёшь,
Не бросишь, как в камин бумагу,
Когда на сердце всколыхнёшь
Ещё играющую брагу.

***
Не уходи, ещё немного
Побудь со мной наедине.
В груди какая-то тревога
Сосёт и гложет сердце мне.

Её как пыль стряхнуть бы махом,
Порвать зубами на куски.
Ещё вчера гонимый страхом,
Я пью сегодня от тоски.

Молчи. Не говори ни слова,
В словах порой таится яд.
Не торопясь любить другого,
Не отводи с обидой взгляд.

Я не такой, на самом деле,
И водка мне не лучший друг.
А что в дыму летят недели,
Так это временный недуг.

И пусть меня уже не хватит
Тебе всей правды рассказать
О том, как боль с печалью ладят,
Как я устал чего-то ждать;

Пусть все надежды пустоцветом
Осыплет время в нужный час.
Чтоб не жалеть в душе об этом,
Я пью за тех, кто верит в нас.

***
Надежде Лучезарной

Я ничего у Вас не украду,
А к Вам зашёл избавиться от стресса.
Ныряют слухи в поэтическом пруду,
Что Вы – козырной масти поэтесса.
Я у другого Вас не уведу.

Не предлагайте, ради Бога, чай,
Он мне не нравится отсутствием зимазы.
Такое дело. Будто невзначай,
Слетают с губ замыленные фразы.
Не предлагайте, ради Бога, чай.

Не обессудьте, я в душе не хам.
Налейте мне чего-нибудь покрепче.
Мы выпьем за поэзию, и Вам,
Поверьте старому повесе, станет легче.
Не обессудьте. Это всё «Агдам».

Сегодня звёзды падают с небес,
Но мне до них нет никакого дела.
Не для того я в ваши окна лез,
Чтоб голова от чаепитья прела.
Сегодня звёзды падают с небес.

Как мило. Я, наверное, смешон
В своих туфлях, из крокодильей кожи.
А что стихами лезу на рожон,
Так Вы, простите, в этом плане - тоже…
Никто из нас причуды не лишён.

И если вдруг, когда-нибудь во сне,
Я Вас увижу в лучезарном свете,
То, милости прошу, уже ко мне,
Хоть на метле, хоть в золотой карете.
Но если вдруг, когда-нибудь во сне…

Ответ Валентину Клементьеву

Добавить нечего мне боле.
Слова, прекрасны и просты.
Пиши поэт – ты жизнью болен.
Твори, малюй свои холсты.
И может быть, в случайной пьянке,
В прихожей, скинув суету,
В глазах какой-нибудь смуглянки
Найдёшь единственную – ту.

***
Ты не думай, я всё же хороший,
Хоть с тобой и держусь грубовато.
Замело мою радость порошей,
Что вовек не откинуть лопатой.

Глупость юная, где же ты? Где же?
Расхлестались от удали вожжи.
Стал с годами я менее нежен,
Ко всему, что всего мне дороже.

Вот и нынче, обнявши за плечи,
Я тебя ни к кому не ревную.
Чахнет в липах батистовый вечер
В унисон моему поцелую.

Может слишком уж резвые кони
Мне попались на жизненной скачке –
Обходя чью-то тройку на склоне,
Выпал я сигаретой из пачки.

Может быть, не любил? Да ну что ты,
Чувство было, и чувство осталось,
Но крутые судьбы повороты
Растрясли мою ласку и жалость.

Ты догадками сердце не мучай,
И к гадалкам не бегай напрасно.
Среди прочих, я может не лучший,
Но, в тебя, всё же верую страстно.

Письмо другу

Прощай, мой друг. Не отрекаясь,
И твёрдо веруя в слова,
Остановить себя пытаюсь,
Последним взмахом рукава.
Быть может, где-то за чертою,
Умерив торопливый шаг,
Мы снова встретимся с тобою,
Но будет всё уже не так.
Не так, и видимо не с теми,
Кто нас за руку вывел в свет,
Успев в миру посеять семя,
Я шлю сегодня им привет.
И тем, кого любил однажды,
И тем, кого любил всегда,
Пусть будет счастлив в жизни каждый
Из них, хотя бы иногда.
Но не бесчувственным мерилом
С протёртой плешью кошелька,
Не тем фатальным счастьем мнимым,-
Что свет огня для мотылька,
А чем-то светлым, настоящим,
Без всех претензий на медаль,
Чтоб перед ликом восходящим
Сказать: «Я жил, и мне не жаль».
Конечно, может всё случиться,
И будет прав, кто плюнет вслед…
Я долго вглядывался в лица,
Растратив время лучших лет.
Дебоши, вылазки, попойки…
Да что там пальцы загибать,
В чужих углах, в чужие койки
Нас ночь укладывала спать.
Я знаю – будут сплетни после
Хлестать, как в бреднях караси.
Себя свечой поставлю возле
Иконы - Господи, Прости.
Гореть осталось мне недолго.
Стекает тихо воск к ногам.
И нет уж времени для долга,
Чтоб рассчитаться по счетам.
Прощай, мой друг.… И будь что будет,
Когда в глазах застынет даль.
Но, я хочу чтоб знали люди –
Я всё же жил, и мне не жаль…

Я бы мог умереть за любовь

Одинокая смотрит луна
Из-за тучи застенчивым оком.
Ты сегодня немного пьяна,
И, наверно, мне скажешь о многом.

Улыбаясь, как прежде не раз,
Буду слушать тебя, дорогую,
Синевой непрочитанных глаз,
Выжигая на сердце другую.

Только знаешь, прошу - не томи
И не мучай придирчивым взглядом.
Нет причин умирать от любви,
Как и, впрочем, опрыскивать ядом

По-осеннему вызревший сад
Моего торопливого Эго.
Замело все дорожки назад
Лепестками из белого снега.

Там, под кожей, чуть теплится кровь,
Но какая в ней жуткая сила.
Я бы мог умереть за любовь,
Если ты бы меня попросила.

Я бы мог тебя выпить до дна,
Вместе с водкой, разбавленной соком,
Если б только не эта луна,
Всколыхнувшая грусть ненароком.

Детство

Решетом карманных дыр
Просеваю в пыль удачу.
Унеси меня Салгир
К берегам, где я заплачу,

Зарыдаю, не стыдясь
Босоногого наследства,
Где, по щиколотку в грязь,
Хохоча, промчалось детство.

Там, среди цветов и скал,
Под палящим зноем лета,
Ветер трепетный ласкал
Душу юного поэта.

Там всё было не всерьёз
И всерьёз там было тоже-
До крови разбитый нос,
Синяки на бледной коже,

С теплотой любимых глаз,
Всепрощающие руки,
Сколько счастья было в вас,
Сколько нежности и муки.

Мама милая моя,
Ты прости меня родная,
Что в себе любовь тая,
Чувство бережно скрывая,

Я чего-то в жизни ждал,
Расставанья или встречи
И так редко обнимал
Твои узенькие плечи.

Ну откуда было знать
Сорванцу и хулигану,
Что не спит ночами мать,
Бередя на сердце рану.

Детство, детство.… Где же ты?
Все давно закрыты двери,
Но всё те же снятся сны
И всё так же в них я верю.

Ежевики синий цвет
На губах кислинкой тает…
Боже мой, как этих лет
Мне сегодня не хватает.

***
Ни этот вечер, ни другой,
Твоей улыбкой не растопят
На сердце омут ледяной,
В котором, каждый что-то топит,

Одни – души своей опал,
Другие – радость и свободу,
А я как будто сам упал,
Споткнувшись, в илистую воду.

Перебирая чётки лет,
Смеюсь над тем, что мне осталось-
Любовь, утратившая цвет
И кем-то брошенная жалость.

Но мне достаточно, поверь,
Я видел жизнь во всех красотах
И вот поэтому теперь,
Наверно, тянет так на рвоту.

Хлебаю дней остывших щи…
Зачем мне эта боль до хруста?
В глазах ответа не ищи,
В них, как и в сердце, тоже пусто.

У складок губ легла печаль,
Её я, кажется, не скрою…
А за окном метёт февраль
Дороги, ивовой метлою

И засыпает снегом в след,
Всё то, что мне ещё осталось-
Любовь, утратившую цвет,
И кем-то брошенную жалость.

Бессонница

Смотрит полночь мне в окошко,
Широко разинув рот.
Собирает месяц ложкой,
В поднебесье млечный мёд.

Распахнув со скрипом раму,
Чтоб прозрачней видеть свет,
Наблюдаю молча драму,
Умирающих комет.

Тихо так и мне не спится.
В пустоте чернеет лес.
Не могу тобой напиться-
Ночь, упавшая с небес.

В роковом мерцаньи звёздном,
Предначертан вечный путь.
Может мне ещё не поздно
В эту вечность заглянуть.

Не скиталец я, не странник,
У святынь челом не бью,
Ветер, будто вор-карманник,
Душу вывернул мою.

Всё забыл я в глупой спешке,
Как любил, как пил вино,
И теперь летят насмешки
Ветра грубого в окно.

С тобой

Мне вечер нравится таким.
В густых садах трещат цикады;
Ты пьёшь со мной, а не с другим,
Сок свежевыжатой прохлады.

В твоей улыбке что-то есть,
Какая чувственность во взгляде.
Я без труда могу прочесть
По перламутровой помаде

Желаний трепетную дрожь,
Из уст не выскользнувшим словом.
Мы обожглись с тобой о ложь…
И вот со мной сидишь ты снова.

Лица не скованный овал
С загаром бронзовым на коже,
Меня опять очаровал,
Как в дальней юности, похоже.

Давай за нас поднимем тост!
Мы столько времени молчали...
Ты так сложна и я не прост.
Довольно, милая, печали.

Прости, коль где-то не срослось,
Ведь так бывает – хлопнет дверца…
Меня любили, как-то вскользь,
А ты всегда любила сердцем.

Я тебя не хочу

Я тебя не хочу,
Не хочу и не буду
Торопить,
В суете, подливая вина,
Ты накрой на столе
В дорогую посуду,
И бокалы поставь,
Что не ведают дна.

В ночь окно распахнув,
Затяну сигарету,
Лунный ветер с лица
Скинет пряди волос;
Обнимая тебя,
Расскажу по секрету,
Как мне дорог в дали
Тихой заводи плёс;

Как горят на заре
Берега позолотой,
В бирюзовом свечении
Плавится гладь.
Там потеряно мной
Безвозвратное что-то,
От чего не уйти
И с собой не забрать.

Нет,
Конечно же, нет
Я о многом не плачу.
Каждый день умирая,
Мы рождаемся вновь
И готовит нам жизнь
Всё сложнее задачу,
От которой, порой,
В венах пенится кровь.

Ты меня не люби
За вчерашнюю удаль,
За утраченный блеск
Медью выцветших глаз,
Наше время давно
Покатилось на убыль,
Ты люби меня так,
Будто всё в первый раз.

В первый раз я стою
У подъезда с цветами
И впервые по коже
Сыпет лёгкая дрожь…
Только жаль, что всё это
Уходит с годами,
Оставляя на сердце
Утомлённую ложь.

***
*

Глазами в вечность не смотри,
Глазами вечности не видно,
Губами прошлое сотри
И мне не будет так обидно,

За пыль не пройденных дорог,
За пустоту внутри и возле,
За тех, кому отмерен срок
Лишь в этой жизни, а не после.

Бокал разбитый не собрать,
Вина с него уже не выпить.
Лишь сердце не способно лгать,
Лишь сердцем можно дальше видеть.

Но я спешить не тороплюсь,
Ведь у меня ещё есть время,
Твоей души развеять грусть
И стать героем, прыгнув в стремя.

*

Не отцвела ещё сирень
Твоей удачи похотливой.
Ты платье лёгкое надень,
Не брал тебя я чтобы силой.

Слепую страсть не обуздать,
Вкушая спелость поцелуя…
Твои колени рассказать
Могли бы мне про жизнь иную.

О тех, что были до меня,
Кому ты нежность отдавала,
Кому любя и не любя,
Стелила в спешке покрывало.

Они проплыли стороной,
Твоё тепло их не коснулось.
Я помню вечер голубой,
Когда и мне ты улыбнулась.

Игриво локоны волос
На пальцах рук твоих вертелись,
Я что-то трепетное нёс,
Когда мы, вспыхнув, загорелись.

Как это было всё давно,
Мне кажется, минула вечность.
Уж юность дерзкая в окно,
Не бросит нам свою беспечность.

Но я спешить не тороплюсь,
Ведь у меня ещё есть время,
Твоей души развеять грусть
И стать героем, прыгнув в стремя.

Чёрная роза

Не зови меня, не надо,
Не ищи в туманном сне.
Мёртвых губ твоих прохлада
Уж не тронет сердце мне.

Я другою нынче болен,
Ей одной ношу цветы,
Что белеют скромно в поле,
А не те, что любишь ты.

Розу чёрную в стакане,
Не поставлю у окна,
Режет острыми шипами,
Выпивая кровь, она.

И когда пройдёшь ты мимо,
Торопясь куда-то в даль,
Не узнаешь, что любима,
Что люблю тебя. А жаль.

***
Глубоки вершин озёра.
Дышит синь над головой.
Я вернусь сюда не скоро,
В степь отпущенный тобой.

Долгий путь широк и светел,
В нём и смех есть и слеза.
Я прошёл и не заметил,
Как грустят твои глаза.

Платье лёгкое из ситца
Чуть прикрыло наготу...
Пролетела белой птицей,
Словно встретил я не ту.

Пробегусь по склонам скальным,
Лягу на спину в ковыль.
Не стереть просторам дальним
На губах морскую пыль.

Краем южным очарован,
Опьянённый высотой,
Взгляд таинственно прикован
К глади нежно - голубой.

Берег близкий, берег милый,
Как же он теперь далёк.
Был когда-то я счастливый,
Да вот счастье не сберёг.

И теперь один на свете
Я, как всадник без коня,
Лишь гуляет вольный ветер
Под рубахой у меня.

Холодком пройдёт по коже,
В голове остудит зной...
Стала ты еще дороже,
В степь идущая за мной.

Только мне всё реже снится
Море в розовых лучах,
Платье лёгкое из ситца
На твоих худых плечах.

***
Хохочу, улыбаюсь и плачу -
За плечами такая тоска.
Променял я любовь на удачу,
А удача - как ствол у виска,

Холодит и щекочет мне нервы,
Не даёт полной грудью дышать
И не знаешь, кто выстрелит первым -
А кто первый, тому не лежать.

Свет луны голубой позолотой
Расплескался в стакане моём.
Захлебнуться бы собственной рвотой,
Чтоб уже не жалеть ни о чём.

Чтобы те, кто меня не забыли,
Чтобы те, кого я не берёг,
За мою нелюбовь не судили,
Всё простив, как прощает нам Бог.

Чтобы больше не чувствовать боли,
Подкосившей меня на бегу.
Этой болью давно уж я болен;
Не могу я так жить, не могу.

И кружат в голове моей пьяной
Мысли чёрные, мысли не те:
Будто я с истекающей раной
Прислонился к могильной плите.

Боже Праведный, Боже Всевышний,
Что-же делаешь ты со мной,
Словно я в этой жизни лишний,
Словно я на земле - чужой.

Все молитвы мои - впустую,
Разбиваются об алтарь.
Зацелую икону святую
Твой причётник я, твой пономарь.

Лик печальный глядится мне в душу
Жёлтой скорбью измученных глаз.
Тишины восковой не нарушу,
Поднимая стакан свой за вас,

Тех, кто рядом со мною сегодня
И за тех, кого я не сберёг...
Только тянет меня преисподня
Колеёй бесшабашных дорог.

Южная ночь

Дорожка лунная. Прибой.
Ночной прохлады безмятежность.
И ты, счастливая, со мной
Мне даришь грусть свою и нежность.

Вдыхаю чистый воздух гор.
Их красота и неприступность,
Вершин величие, простор
Мою напомнили мне юность.

И пусть сейчас мы не одни
На этом ветреном причале,
Судов плывущие огни
Нас в этот вечер обвенчали.

Они как свечи на воде,
Что исцеляют наши души.
Прижмись, красивая, ко мне,
Стук сердца бедного послушай.

Забудь прошедший томный день,
Твою усталость волны смоют,
С улыбки милой вытрут тень
И лёгким бризом успокоят.

Полуоткрытых губ черты
Кружат мне голову хмельную.
Избавь меня от суеты,
Я не хочу любить другую.

Хочу тебя, хочу твоим
Быть белым парусом удачи,
Любви вкушая сладкий дым,
Тобою бредить - не иначе.

И там, где омуты тихи,
Дышать тобой и наслаждаться,
Прощать обиды и грехи,
Прощённым быть и не прощаться.

Чтоб лишь одно я твёрдо знал,
Согретый соком винограда,
Ты та, которую искал,
Иного счастья мне не надо.

Всё пройдёт

Тонут кусты сирени
В нежном, как пух, снегу.
С лёгкостью робкой тени
Я за тобой бегу.

Нет, ты меня не слышишь
И не зовёшь любя,
Одной лишь свободой дышишь,
Которой дышал и я.
Но время любви быстротечно.
Настанет и твой черёд.
Живём мы, увы, не вечно,
Считая за годом год.
И юность твоя шальная,
Рассеется облаком грёз.
Целуйся пока молодая,
Дыши ароматами роз.
Влюбляйся, живи играя,
Не думай о том, что пройдёт,
Там, на задворках мая
Поверь, нас никто не ждёт.
Я сам был таким когда-то,
Бросался в огонь и лёд.
Теперь ничего не надо;
Кто звал, тот уже не зовёт.
И нет уже той свободы,
Вдыхая которую, жил.
Лишь вкус нафталиновой моды,
Упавши на губы, застыл.

Не трать свои слёзы напрасно
На поиски розовых грёз.
Пока молода и прекрасна
Дыши ароматами роз.

***
Утомлённый опустился вечер,
Сотканный из нежных чувств и грёз.
Дует с моря августовский ветер
На густую прядь моих волос.

Я стою на берегу песчаном,
Среди лета, посреди тепла
И кружиться в аромате пьяном
Голова моя как от вина.

Этот берег мне знакомый с детства.
Здесь встречал и провожал рассвет.
Первый поцелуй под стуки сердца,
Первая любовь в шестнадцать лет.

Лёгкий бриз мою колышет память
Белым парусом над голубой водой,
Где летит в заоблачную замять
Юный мальчик за своей звездой.

Жаль, ни что не повториться снова,
Что ушло, того уж не вернуть,
Не пройти пройдённый путь по-новой
Не сойти с него и не свернуть.

Это всё пустые разговоры.
Вот и море шепчет мне "прощай",
Но, кричу я: -До свиданья горы,
До свиданья солнечный мой край.

Дочке

Очарованьем юных глаз
И бархатом нежнейшей кожи
Я этот старый мир потряс,
Когда был чуточку моложе.

Я подарил ему любя
Свою лишь часть, увы, не боле,
Но эта часть- душа моя,
Мой огонёк в безбрежном поле.

Всё рухнет и воспрянет вновь.
Так продолжается веками.
Мы через сердце гоним кровь
Людей, каких не знали сами.

Моё прелестное дитя,
Мой лучик ласкового лета,
Ты принимаешь жизнь шутя,
Не зная всех пороков света.

Расти и зрей под солнцем дня,
Не запускай в сердечко стужу.
Пусть искры моего огня
Твою по жизни греют душу.

Спасибо Господи, тебе
За это нежное созданье.
Мы все, привыкшие к беде,
Живём в процессе ожиданья.

И умирая каждый раз,
Мы что-то оставляем тоже-
Очарованье юных глаз,
И бархат золотистой кожи.

***
Кленовый лист тоскою жёлтой
Дрожит в распахнутом окне.
Вдыхаю воздух грудью полной
И так легко на сердце мне.

Как будто я стою вначале
Большого светлого пути,
И нет ни грусти, ни печали-
Лишь неизвестность впереди.

Но ничего в ней не пугает,
Не предвещает мне тревог.
И Бог один лишь только знает
Всю перепутицу дорог.

Смотрю на сад в лучах рассвета,
На обгоревших листьев прах.
Легло утраченное лето
Медовым вкусом на губах.

Но мне не жаль утраты этой,
Не жаль остывшего тепла.
Я лишь жалею в сердце где-то,
О том, что сжёг себя дотла.

Что не гореть уже как прежде,
Не разжигать чужую страсть.
Где пепел, места нет надежде,
Где прах, там темноты лишь власть.

Прости

Прости меня, моя любовь-
Тебе я приношу лишь слёзы,
Но, возвращаясь вновь и вновь,
Несу прощение и розы.

Твои любимые цветы
В который раз меня спасают...
И чувства вновь переполняют,
Когда меня целуешь ты.

Переплетеньем страстных рук,
Бросает жажда нас на ложе.
Мы разорвать порочный круг
С тобою, чёрт возьми, не можем.

Мы выпиваем до конца,
До дна друг дуга, без остатка
И только высушив сердца
Вдруг замечаем вкус осадка.

И снова убегаем прочь,
Захлопнув друг от друга двери,
А впереди - глухая ночь
Считает взлёты и потери.

Прости за всё, моя любовь,
Я не желал тебя обидеть,
Хотя и сделал это вновь...
Теперь ты вправе ненавидеть.

Твои любимые цветы
В который раз меня спасают...
И чувства вновь переполняют,
Когда меня целуешь ты.

Ругай меня, казни меня,
Тряси как вызревшую грушу,
Но не бросай среди огня
Мою истерзанную душу.

Сон

Ты меня не буди на рассвете,
Не тревожь мой единственный сон,
Где играют в саду наши дети
Под весёлых качель перезвон.

Мы хохочем, укутав друг друга
Одеялом из чувственных рук.
Ворвалось наше счастье без стука,
Словно давний, проверенный друг.

И ничто не гнобит, не тревожит,
До крови не царапает плоть;
Чёрный ангел в ночи не ворожит,
Чтобы сердце моё уколоть.

Миг прекрасный сияньем охвачен
Сквозь листву золотистую крон...
Но проснувшись от тихого плача,
Понимаю, что это лишь сон.

И летим мы с тобой по привычке
Через тысячи разных табу,
Загораясь, как хрупкие спички,
На горячем июльском ветру.

Случайная

Держи меня, не отпускай.
Ну что-же, милая, ты млеешь.
Люби меня, целуй, ласкай,
Как только ты ласкать умеешь.

Дай волю чувствам и себя
Не упрекай за эти встречи.
Мы, обжигаясь, не любя,
Как восковые таем свечи.

И в нас самих бушует страсть,
Но мысли далеки от тела.
Порхая, ты смогла упасть.
Упавши, больше не взлетела.

Но я не стану бередить
Твоей души былую рану.
По коже нежной плетью бить
Я лишь себя не перестану.

Твои глаза, как две звезды,
Меня уводят за собою...
А если честно, то и ты
Увлечена немного мною.

Пусть незначительная грусть
Твою украсила улыбку,
И я люблю другую, пусть,
Быть может, золотую рыбку.

Да только рыбка далеко
Ныряет в синем море где-то...
А я с тобой - и мне легко,
И на вопрос не жду ответа.

Плесни ещё в бокал вина,
Да и себе налей до края.
Мы чашу выпили до дна,
Друг друга, в общем-то не зная.

Люби меня, целуй, ласкай
Губами жадными до страсти
И никуда не отпускай,
Сегодня весь в твоей я власти.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 02.01.2017. Все стихи на одной странице