Удивительная история любви П. Шмидта к Зинаиде Риз
100 лет назад, в пасмурное темное утро 6 марта 1906 года, в 5 часов 20 минут, канонерская лодка подплыла к острову Березань. На борту ее находились четверо приговоренных к казни и конвой.
С трудом пробирались они по глубокому песку к вкопанным в землю одетым в белые саваны четырем столбам. За ними - глубокая яма, на краю которой четыре гроба.
Две роты и офицер. Прожектора и орудия лодки направлены на осужденных. Команда "Дробь" - бой барабанов - залп. Петр Петрович Шмидт и трое матросов падают мертвыми...
Осень 1905 года. Первая русская революция… Делегация матросов обратилась к лейтенанту Шмидту с предложением возглавить восстание. Затаив дыхание, они ждали ответа и Петр Петрович, не раздумывая, дал согласие. Жизнь предоставила ему возможность выбора, и он этот выбор сделал - по его приказу был поднят сигнал: «Командую флотом. Шмидт». На мятежный корабль лейтенант Шмидт прибыл вместе с сыном. Играл духовой оркестр. Но незадолго до того…
…Они встретились случайно в вагоне поезда, следовавшего из Киева в Одессу. Стоял чудесный летний вечер, садилось июльское солнце. Слабый ветерок, попадавший в полуоткрытое окно вагона приятно обвевал двух беседующих пассажиров — Зинаиду Ризберг и Петра Шмидта. Он видел ее лицо под черной вуалью, загадочную улыбку и большие лучистые глаза, в которых угадывалась необыкновенная жажда любви. Чуть более получаса длилась их первая встреча, но она оставила неизгладимый след в сердцах молодых людей. Ризберг вышла из поезда на станции Дарница, а Шмидт не спал всю ночь, думал о ней и почему-то был уверен, что и она вспоминает своего странного попутчика. Началась удивительная переписка, почтовый роман, длившийся семь месяцев с 22 июля 1905 по 20 февраля 1906 года.
Его письма, адресованные любимой женщине — нежные, горячие, пылкие, правдивые и откровенные, — это исповедь человека, полюбившего впервые искренне, глубоко и серьезно. В них весь Шмидт с его жизненными принципами, размышлениями о добре и благородстве, товариществе и дружбе, с его постоянной готовностью идти на смерть во имя справедливости.
Письма сохранились. Вот отрывки из них
***
Как бы ни проходил мой день - в утомительной ли и бессмысленной службе, в работе моей, которую я люблю... я много, много раз успеваю подумать о вас... Сегодня дивное утро, я проснулся очень рано, открыл окно, на меня пахнуло утром, свежестью и радостью, и я подумал о вас. Мне легче с думою о вас, думы отводят грусть, дают энергию к работе. Наша мимолетная, обыденная, вагонная встреча, наше медленно, но идущее все глубже сближение в переписке, моя вера в вас - все это наводит меня часто на мысль о том, пройдем ли мы бесследно для жизни, друг для друга. И если не бесследно, то что принесем друг другу: радость или горе?..
***
Вы еще спите, Зинаида Ивановна? Встречайте же день! Встречайте весело и радостно! Не теряйте его... "что может быть сделано сегодня, не может быть сделано завтра", и неизмеримо велика ценность каждого дня, прожитого мгновения. О, как бы я хотел передать вам всю силу этого внутреннего, где-то глубоко в душе таящегося трепетного счастья. Счастья чувства, мысли, бытия!
***
Я писал тебе при всякой возможности, но письма эти, верно, не доходили, ты прости меня, моя голубка, нежно, безумно любимая, что я пишу тебе так, говорю тебе "ты", но строгая, предсмертная серьезность моего положения позволяет мне бросить все условности.
Знаешь, в чем был и есть источник моих страданий, - в том, что ты не приехала... Ведь ты не знаешь, что перед казнью дают право прощаться, и я бы спросил тебя, а тебя нет. Это было бы для меня страшным и последним горем в моей жизни...
***
Голубка моя, если суждено мне прекратить жить — забудь скорее меня. Пусть тогда все, что протекало в нашей с тобой жизни — переписке… отойдет от тебя, как сон и не налагает страданий на твою осиротевшую душу, забудь тогда и живи. Если же я останусь жить, то не забывай меня. Тогда будь со мной, тогда мы, соединясь, встретим бодро все беды жизни и в самой тяжести и невзгодах будем счастливы…
***
Завтра ты войдешь ко мне, чтобы соединить свою жизнь с моей и так идти со мной, пока я живу. Мы почти не виделись с тобой... Духовная связь, соединившая нас на расстоянии, дала нам много счастья и много горя, но единение наше в слезах наших, и мы дошли до полного, почти неведомого людям духовного слияния в единую жизнь.
По улицам Очакова, по живому человеческому коридору, шли осужденные на казнь моряки. Зинаида Ризберг с трудом прорвалась сквозь цепь конвойных и пошла рядом со Шмидтом. Идти пришлось через весь город, у дамбы ей в первый и последний раз позволили обнять Петра Петровича.
20 февраля 1906 года присяжный поверенный Белавинский передал Ризберг последнее письмо от Шмидта:
«Прощай, Зинаида. Сегодня принял приговор в окончательной форме. Вероятно, до казни осталось дней семь-восемь. Спасибо тебе, что приехала облегчить мне последние дни. Я проникнут важностью и значительностью своей смерти, а потому иду на нее бодро, радостно и торжественно. Я счастлив, что исполнил свой долг. И, может быть, прожил недаром. Еще раз благодарю тебя за те полгода жизни-переписки и за твой приезд. Обнимаю тебя, живи и будь счастлива. Твой Петр».
Другие статьи в литературном дневнике:
