*** Радуга За окном свистел ветер, шумели деревья, барабанил по стеклу дождь, а Медвежонок сидел с закрытыми глазами и думал о лете. Сначала Медвежонок думал обо всем сразу, и это «все сразу» было для него солнышко и тепло. Но потом под ярким летним солнышком, в тепле, Медвежонок увидел Муравья. Муравей сидел на пеньке, выпучив черные глаза, и что-то говорил, говорил, но Медвежонок не слышал. — Да слышишь ты меня? — наконец прорвался к Медвежонку Муравьиный голос. — Работать надо каждый день, каждый день, каждый день! Медвежонок помотал головой, но Муравей не пропадал, а кричал еще громче. — Лень, вот что тебя погубит! «Чего он ко мне пристал? — подумал Медвежонок. — Я и не помню такого Муравья вовсе». — Совсем обленились! — кричал Муравей. — Чем вы занимаетесь изо дня в день? Отвечай! — Гуляем, — вслух сказал Медвежонок у печки. — Так лето же. — Лето! — взвился Муравей. — А кто работать будет? — Мы и работаем. — Что же вы сделали? — Мало ли, — сказал Медвежонок. И еще тесней прижался к печному боку. — Нет, ты мне говори — что? — Скворечник. — Еще? — Камелек сложили. — Где? — У реки. — Зачем? — По вечерам сидеть. Огонь разведешь — и сиди. И Медвежонку представилось, как они с Ёжиком сидят ночью под звездами у реки, варят чай в чайнике, слушают, как плещется рыба в воде, и чайник сперва урчит, а потом клокочет, и звезды падают прямо в траву и, большие, теплые, шевелятся у ног. И так Медвежонку захотелось в ту летнюю ночь, так захотелось полежать в мягкой траве, глядя в небо, что Медвежонок сказал Муравью: — Иди сюда, садись у печки, а я пойду туда, в лето. — А соломинку ты за меня понесешь? — спросил Муравей. — Я, — сказал Медвежонок. — А шесть сосновых иголок? — Я, — сказал Медвежонок. — А две шишки и четыре птичьих пера? — Все отнесу, — сказал Медвежонок. — Только иди сюда, сядь к печке, а? — Нет, ты погоди, — сказал Муравей. — Трудиться — обязанность каждого. — Он поднял лапку. — Каждый день... — Стой! — крикнул Медвежонок. — Слушай мою команду: к печке бегом, марш! И Муравей выбежал из лета и сел к печке, а Медвежонок еле-еле протиснулся на его место. Теперь Медвежонок сидел на пеньке летом, а Муравей поздней осенью у печки в Медвежьем дому. — Ты посиди, — сказал Медвежонок Муравью, — а придет Ёжик, напои его чаем. И Медвежонок побежал по мягкой теплой траве, и забежал в реку, и стал брызгаться водой, и, если поглядеть прищурившись, в брызгах возникала каждый раз настоящая радуга, и каждый раз Медвежонку не верилось, и каждый раз Медвежонок видел ее снова. — Эй! — крикнул Муравей в лето. — А кто обещал работать? — Погоди! — сказал Медвежонок. И снова стал, щурясь, брызгаться и ловить сквозь ресницы радугу. — Обязанность каждого — трудиться, — говорил Муравей, прижавшись к горячей печке. — Каждый день... «Заладил, — подумал Медвежонок. — Ну как он не понимает, что это — лето, что оно — короткое, что оно вот-вот кончится и что каждый раз у меня в лапах сверкает радуга»«. — Муравей! — крикнул из своего лета Медвежонок. — Не бубни! Разве я не работаю? Разве я отдыхаю? И он снова ударил по воде лапой, прищурился и увидел радугу. © Copyright: Ольга Амелик, 2009.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
