Любимое стихотворение!
вишнёвый Сад...
Светский Павел
Из цикла
«Тайные вечери»... 2013.
"Подготовленному читателю" | * Иосифу Бродскому
Здесь снится вам не женщина в трико,
а собственный ваш адрес на конверте.
Здесь утром, видя скисшим молоко,
молочник узнает о вашей смерти. (Иосиф Бродский. Осенний вечер в скромном городке. 1972.)
* * *
Мне грустно видеть, как жизни сладость
свой вкус меняет прогоркшей «сдобы» –
шустрей нас время, когда не в радость
всё то, что скрасить «уход» должно... (бы!)
Как я ни прыток... как ни беспечен...
провидцы верят моим прогнозам:
мой «Сад вишневый» – под Солнцем! – вечен «души поэта... анабиозом*»...
* I *
На ощупь мельче обычной клюквы... в гирляндах звезды (зверьками...) свисли... –
вмиг впали в спячку без мыслей буквы... – зардели дыры... в разрядах мысли –
в безмолвный космос незваной гостьей... ввалилась осень каргою зыбкой... –
сгребла теплынь всю нещадно (горстью!) и Сад умолк мой озябшей рыбкой...
Погодка – ужас! – «похорошела»... С утра сегодня плюс тридцать восемь! –
температура... живого тела... И хваткой мёртвой – за горло... – осень...
Штормит и крючит... но спозаранку вплываю в Сад я (что в полгектара)
вооружившись своей «берданкой»... чью роль играет – на бис! – гитара...
Нагие вишни редеют гордо... Сад полнит (пнями...) всё чаще горе... –
под Окуджаву... я – в три аккорда... – свершу здесь мессу* им... в соль-миноре...
Былое пусто... когда в грядущем... – слезоточащим от боли в спилах... –
жива лишь Память! И жить всё пуще в раскрасках жизни претит унылых...
Не Гефсиманским... вишнёвым Садом – наследством щедрых на роскошь предков... –
мой рай здесь – рядом... – «осенним адом» с костров соседских пропах весь! едко...
Как будто «прихоть цвести» смиренно сквозь жерла жизней веками! с гаком –
укор живущим (мол, всё здесь тленно) являет высшим для низших знаком...
Нет у природы плохой погоды!– пора (как в образ) влюбляться... в «слякоть»... –
пока в мой «опыт» не вторглись годы... став (над покойным склонившись) плакать... –
Пройдусь по Саду «противовесом»... судьбы, в которой все мы – деревья...
Нагих принежив... и не «балбесом» в себя глубь кану... (не озверев... я...)
Стареют люди... как патефоны... – скрипя износом... фальшивят диски... –
что б я не «каркал»... Живей вороны помётом вечным... (на обелиски...)
Бренчу... баллады под нос «мурлыча»... – топчусь певуче по междурядьям...
отравлен жизнью... (вот так добыча!) вкушая Сад свой... противоядьем!
Поживши... с шиком в любви и лоске... мне – «медным тазом» на табурете –
влезать не стыдно – в свои «обноски»... – и в гимны Солнцу... и в бредни... (эти?)
По всем приметам «зима» невинна... Но в «клети жизни» ей томно биться...
когда напасти взлетают клином... – «растрёпы» в перьях не синей птицы...
Возьму сигару... мундштук и Zippo... с дымком «раздобрюсь» под крепкий кофе...
Сварганив песню... спою... – до хрипа! – что цвесть здесь Саду! – «вишнёвым профи»!
Без состраданья к судьбе природы... «стерплю» сезонный... (в себе!) упадок... –
Судьбой вкушая – как есть! – невзгоды... мир черно-белый не так уж гадок!
* II *
Коль ты несведущ в таком вопросе... как «Сад вишнёвый» во мне (строптивом) –
позволь посмертно себе, Иосиф*... в эссе воскреснуть моим мотивом...
Мой Сад дрейфует не в поле чистом – от Антарктиды до Междуречья*... –
но в «Откровеньях» от эссеиста... в которых призван свой дух сберечь я...
Тоска – бесспорно... – на то и осень! – от пят промозглость и до макушки...
Но Память рвётся на холст... (как просинь) – жаль, ты не Дюккер*... и я не Пушкин...
И всё ж... поэты ведь – все! – Колумбы* в душ океанах с материками! –
я брошу якорь у первой «клумбы»... – слова мне важно согреть! (руками...)
В изгибах линий моих ладоней... массивы чтива! – как и в Исходе*
от Моисея... – о фараоне... и «раболепстве» в Его народе... –
Прочесть однажды судьбу уставом... в пустых предметах увидев... – кто ты...
себя влить сплавом в ничто (кровавым!) и есть вся карма – заткнуть пусто'ты...
Писаньям* важно не стать крамолой – свет (отступая...) всё кроет тьмою... –
нет формы жизни бессмертно полой... – вмиг Память гибнет, не полнясь мною... –
свой Сад, потоком бурлящих болей... – вглубь орошая... жить не спешу я... –
не теша душу «страной магнолий»... в библейских токах – Его! – Фэн-шуя...
В краях бескрайних всех мирозданий... планета наша – пузырь! – не боле... –
и прихоть «чья-то» нас в «рог бараний» согнуть (!) и выжать все души... (с голи!) –
И нет нам спасу... (во взрывах массы!) – элементарней бозонов Хиггса! –
с бездушной порчи «людской гримасы» сочатся души... в клоаки Стикса*...
В судьбы-злодейки сплошных «затменьях» ни зги не видно... – с кромешной гущи
как не «ныряю»... (в свою же тень я!) – за «Свет» в ответе перед грядущим...
О... Бред! – воскликнуть подчас охота... Мы – люди – жертвы своей «природы»! –
всех здесь рождённых... – до «эшафота»! – по топям жизни уводят броды...
По «пьесе Жизни» я... – без ремарки – лелеял счастья ростки... и холил... –
зимой морозной и летом жарким... «вишнёвый Сад» свой... спасал... от боли...
Вот если б так же любил Всевышний! всех нас как Церковь! (не как утеху) –
с раздора яблок взрастил бы (!) «вишни»... то нам и было б страдать не к спеху...
Есть милость Божья вширь, вкось... и рядом! Но в звёзды глядя до слёз мне грустно... –
чтоб расцвести им «вишнёвым Садом»... – им впору (будет!) «маляр» искусный! –
Цветасто вспух мой не «кубик-рубик» души палитры... – от жизни красок... –
пусть в каждом вздохе «последний тюбик»... во всё «макаюсь» я без опасок!
* III *
Во снах частенько – не ядовито... – я с мыслью вижусь своей... (украдкой) –
мол, в поднебесье... всё шито-крыто*... но жизнь не может быть только сладкой... –
Брожу по Саду с души котомкой... – поспевших «ягод» – горят ланиты... –
звуча всё тише... судьбой негромкой... от аритмии... до Рио-Риты*...
Запретам вето! – в «любовном ложе» – имей... (умнея... умей!) ... имея... –
мой Сад – не райский – с душой ухожен... – червивых вишен в нём нет (и змея!)
Пыльцу с тычинок... и с рыльцем пестик... ромашки... маки... и маттиолы...
в нём искушают «сливаться» вместе... – по воле трутня! – трудяги-пчёлы...
Порой унынья – как Сад я! – гол весь... в «лохмотьях счастья» – мажорам чуждым… –
в устройстве мира сквозной прокол здесь! – богам до фени* в дресс-кодах нужды...
Не стал бы – «лапти» стоптав – бурчать я! Но, обнажая любви стигматы*,
не сигануть мне назад – «в зачатья»... хоть возбуждают о них дебаты...
Неумолимо... сознанья мимо... мелькают жизней – чужих... – «перроны»... –
движеньем «лишь бы» всё одержимо! – опустошенно-одушевленным...
И только Сад мой в цвету изгнаний... – в «грунты поэзий» душой врастая... –
мой дух треножит вне всяких маний! коль «плодоножки» судьба простая...
Спешит всё (в цикле!) щипнуть с «ковриги*» судьбы неясной свой шмат потолще... –
но – по «рецептам»! – вкушает «фиги»... не выделяясь из общей толщи...
И я так смог бы... Но! мне не надо... – в плену элегий – хмельных – соцветий
надел мой вписан в «периметр Сада» и на врождённой – я в нём! – «диете»...
По жизни прыткой скользя... улиткой... с пучин душевных (с глубин Лох-Несса*!) –
терплю всё кротко... под «мысли пыткой»... Судьбы листая за пьесой пьесу...
И пусть эпохи «венцов терновых»... все канут в лету... (за вехой веха...) –
своей же волей средь пней вишнёвых жить будет вечно «садовник Чехов»...
Пройдусь по саду... аллеей длинной... по скользкой коже стволы погладив... –
на них – продрогших – растут морщины... Но рядом поросль! – и... Бога ради! –
Вернусь в коморку... (о предках Память!) Споткнусь об книги... Проверю тягу...
В сухих дровишках раздую пламя... на «печь Емели» – как в сказке! – слягу...
Орфея мифом*... – над Эвридикой... – хрустально-звонким (пустым...) бокалом –
клонюсь к закату... – когда всё дико... и толкований жить смысла мало... –
Лишь с песнью страсти моей кифары* ... в Саду цветущем... – не одиноко! –
я упиваюсь – «не винным даром» – Любви бессмертной «вишнёвым соком»...
* IV *
Когтями жизни... вцепившись в небо! – с последней мочи мы – Духа силой... –
на судьбы ропщем... (души потребой) – всем тем, что было... светло... и мило...
Когда-то... – в лету... – всё канет «э т о»... – мои поэзы вам станут лишни...
Но пусть Любовью к сердцам Поэтов хранится Память... в «соцветьях вишни»...
09/10. 2013. © Павел Светский - ---
* Прим.: продолжение следует...
* Анабиоз (лат. anabiosis – оживление, от др.-греч. «вновь» и «жизнь») – состояние живого организма, при котором жизненные процессы (обмен веществ и др.) настолько замедлены, что отсутствуют все видимые проявления жизни. Термин предложен в 1873 году немецким ученым Вильгельмом Прейером в его сводке по исследованию феномена временного прекращения жизнедеятельности. Анабиоз наблюдается при резком ухудшении условий существования (низкая температура, отсутствие влаги и др.). При наступлении благоприятных условий жизни происходит восстановление нормального уровня жизненных процессов.
* Месса (итал. messa, от лат. missa) – основная литургическая служба в латинском обряде Католической Церкви. Состоит из начальных обрядов, Литургии Слова, Евхаристической Литургии и заключительных обрядов. Во время Евхаристической Литургии, согласно учению церкви, происходит пресуществление: хлеб и вино становятся Телом и Кровью Иисуса Христа.
* Иосиф Александрович Бродский (24 мая 1940 года, Ленинград, СССР – 28 января 1996 года, Нью-Йорк, США) – русский и американский поэт, эссеист, драматург, переводчик, лауреат Нобелевской премии по литературе 1987 года, поэт-лауреат США в 1991–1992 годах. Стихи писал преимущественно на русском языке, эссеистику – на английском. Один из крупнейших русских поэтов XX века.
* Месопотамия (лат. Mesopotamia, тур. Mezopotamya; > «Междуречье»), также Двуречье – область в среднем и нижнем течении рек Тигр и Евфрат (в Западной Азии) от Персидского залива на юге доАрмянского нагорья на севере, одна из колыбелей евроазиатской цивилизации.
* Дюккер Евгений Эдуардович (знаменитый русский пейзажист) родился 10 февраля 1841 года в Аренсбурге Эстляндской губернии (остров Эзель). В 1858 году он поступает в Петербургскую Императорскую академию художеств, где, будучи еще учащимся, неоднократно получает серебряные и золотую медали за свои холсты. Профессор пейзажной живописи Петербургской Академии художеств с 1873 года. В 1908 году он был удостоен звания академика.
Детские и юношеские впечатления от малой родины были столь велики, что сопровождали художника в течение всей его творческой жизни. Дюккер постоянно возвращался в своих работах к сюжетам, связанным с дорогим его сердцу прибалтийским пейзажем. Евгений Эдуардович Дюккер умер в Дюссельдорфе 20 декабря 1916 года.
* Христофор Колумб (итал. Cristoforo Colombo, исп. Cristоbal Colоn, лат. Christophorus Columbus; осень 1451 года, Генуэзская республика – 20 мая 1506, Вальядолид, Испания) – испанский мореплаватель итальянского происхождения, в 1492 году открывший для европейцев Америку.
* Писанье (ср. действ.) по глаг. | что написано, письмо, посланье. | Писание, по преимуществу, Священное писание, Ветхий и Новый Завет.
* Стикс (Styx). Воды в Аркадии, которые, по убеждению древних, отличались свойством разъедать все, кроме лошадиных копыт. Поэтому этим именем греки называли главную реку подземного царства, семь раз опоясывающую ад. Боги клялись Стиксом, и эта клятва считалась самой священной. Стикс («ненавистная»), в греческой мифологии божество одноимённой реки в царстве мёртвых. Стикс – одна из старших дочерей Океана и Тефиды, по другой версии, она – дочь Ночи и Эреба.
* Шито-крыто (нар. разг.) – (всё) улажено.
* «Для тебя, Рио-Рита» (нем. Fur dich, Rio Rita; фр. Por toi, Rio Rita; англ. For You, Rio Rita), часто название сокращается просто до «Рио-Рита» (Rio Rita) — популярный пасодобль 1930-х годов.
* Стигматы (греч. «знаки, меты, язвы, раны») – болезненные кровоточащие раны, открывающиеся на теле отдельных католических подвижников на тех участках тела, на которых предположительно располагались раны распятого Христа.
* Коврига (устар.) цельный хлеб округлой формы, то же, что каравай.
* Кифара (др.-греч., лат. cithаra) – древнегреческий струнный щипковый музыкальный инструмент; самая важная в античности разновидность лиры. Кифара – один из самых распространённых музыкальных инструментов в Древней Греции. На кифаре играли только мужчины, извлекая звуки костяным плектром (крепился к инструменту шнурком). Кифара имела плоский тяжелый деревянный корпус с прямыми или фигурными очертаниями; к корпусу крепились струны. В классической кифаре VI–V вв. до н.э. (впрочем, как и на всякой другой лире того времени) было семь струн, позднее в «экспериментальных» инструментах их количество увеличилось до 11-12 (см. Тимофей Милетский). Применялась как сольный или аккомпанирующий инструмент. Певца, аккомпанирующего себе на кифаре, называли кифаредом; музыканта, играющего на кифаре (без пения), – кифаристом. Кифара считалась инструментом Аполлона; в отличие от авлоса – инструмента Диониса.
* p.s. *
Глотая смачно «познанья клёцки»... голодный неуч... – чудаковато –
три слова свяжет: – Причём здесь Бродский? (и – слава Богу! – ни слова матом!)
Ответ – доступный всем горемыкам! – в конверт уложен... жду нужный адрес –
Мой «Сад вишнёвый» киношней ВГИКа... суть в двадцать пятом (волшебном) кадре-с...
09/10. 2013. © Павел Светский - http://www.stihi.ru/2013/10/13/1
Другие статьи в литературном дневнике:
