Медитация на мысли Василия Розанова 514
Этот гроб был обит белым граденаплем и обит белым густым рюшем. Гирлянды цветов обвивали его со всех сторон. Вся в цветах лежала в нем девочка ("астарта", astarot халдеев, "isis" египтян, "туман" всемирных гаданий, чаяний, порывов), в белом тюлевом платье, со сложенными и прижатыми на груди, точно выточенными из мрамора, руками. Но распущенные волосы ее, волосы светлой блондинки, были мокры; венок из роз обвивал ее голову. Строгий и уже окостенелый профиль ее лица был тоже как бы выточен из мрамора, но улыбка на бледных губах ее была полна какой-то не детской, беспредельной скорби и великой жалобы. Свидригайлов знал эту девочку; ни образа, ни зажженных свечей не было у этого гроба, и не слышно было молитвы. Эта девочка была самоубийца-утопленница. Ей было только 14 лет, но это было уже разбитое сердце, и оно погубило себя, оскорбленное обидой, ужаснувшею и удивившею это молодое, детское сознание, залившею незаслуженным стыдом ее ангельски-чистую душу и вырвавшею последний крик отчаяния, не услышанный, а нагло поруганный в темную ночь, во мраке, в холоде, в сырую оттепель, когда выл ветер" ("Преступление и наказание", изд. 82 г., стр. 464 - 465).
Вот сон-видение, о котором, наверное, можно сказать, что Достоевский не знал, почему он так его написал. "Написалось"... Какая-то древность, бесконечная древность, но живущая и посейчас, "вечно дышащая", как "солнце", как "свод небесный" выдавилась сложною, мистическою каплею из его души: и повелела написать такое, чему мы не удивились бы, увидя изображенным на барельефе какого-нибудь египетского храма, и крайне удивляемся, видя это у современного нам романиста. Но ведь Достоевский и стоит "клином" в нашей литературе, неразгаданным сфинксом. "Цветы", "цветы": - это "цвет" четырнадцати лет, который полез на эстраду, на лестницы, вылез в сад и заиграл в небе "праздничным днем", "Троицыным днем". Но будем наблюдать дальше. Почему странный герой романа, перед смертью, видит 14-летнюю утопленницу?! Да это - символ его жизни, мысль, с которою он прошел, вызывая в нас содрогание, по земле. Как прошел? чем прошел? "Сый - отныне будет имя мое". Что же такое эта утопленница? - Непорочность, в ограду коей высмотрены и твердо оговорены ее "14 лет". "Цветы", "цветы"... "брак в Кане Галилейской" - о, конечно "непорочный брак"! - и там - "клумбы больших цветов", при виде коих Алеша "лобзает землю". Вы видите, ниточки чуть-чуть сплетаются в узел; от тонкого паутиного узла, который, однако, вы не порвете своею силой, можно протянуть связи и к "звездочкам" Тютчева, и к "зреющему колосу" Кольцова; а картина "доброго поклонения земли Небу", которую нарисовал Ал. Толстой - она встает как одна общая панорама над всеми этими видениями. Но Достоевский - от того он и "мистик" - не зная сам, почему и как, назвал центр всех этих всемирных дыханий, окружив его подробностями, "цветами" и "Троицыным днем", отчего мы в самом деле и узнаем, чего он центр, т.е. каких всемирных лучей. "
Василий Васильевич Розанов "В мире неясного и нерешенного"
В гробу девочка - святая непорочность -
Нить вечной протянувшейся Любви -
В лучах всемирных и в цветах - из ночи -
Ангел - хранитель создающейся Земли!
Другие статьи в литературном дневнике:
