Ряд моих статей.

1.Жизнь и ценности.Эссе.
2 Заметки о поэзии.
3. Эстетический человек в мире человека.
4. Эстетическая культура. Критерий незаинтересованности.
5. Мысли по эстетике.
6. Поэзия и пьяномания.
7. Критика критики.
8.З.Н. Гиппиус.
9. Лермонтов. Поэт о...

1. ЖИЗНЬ И ЦЕННОСТИ.ЭССЕ.

Говорят,что жизнь есть ценность.Лично у меня возникает вопрос - чья жизнь и какая?
Тут Философ отрывается от полового акта с какой-то простушкой и важно изрекает:"Даже жизнь мошки является ценностью.Она - необходимый элемент Целого!"
Не будем подсчитывать,сколько за свою жизнь этот философ убил мошек.Но неужели все элементы равноценны? Тогда и жизнь преступника,убившего многих людей,продолжает оставаться ценностью?
А жизнь идиота в психбольнице (особенно в момент,когда он,приняв доктора за сардельку,пытается его скушать)?А жизнь,проведённая в одиночке или в глуши,в селе,среди выпивох?
"Не нам решать! - строго говорит Поп. - Бог дал,Бог и взял.Рождён - живи!Это твой долг перед Господом,выражение благодарности,приятие дара!"
Так что,я не могу распоряжатся собственной жизнью без риска стать в глазах людей душевнобольным,аморальным типом и еретиком? Неужели,если мне уже нет жизни в моём отечестве и в моей душе,я должен жить насильно?Неужели,если я дозрел до смерти,мне притворяться живым?!Разве я хотел рождаться,просил об этом?Разве навязанное может стать настоящей ценностью для меня?
Тут появляется Прелестная Дама и щебечет:
"Ой,какой вы не такой!Неужели вы не понимаете!Жизнь является ценностью оттого,что в ней есть маникюр,педикюр,маски для лица,духи и Любовь!"
"Мадам! - Воскликнул я печально. - Я не делаю маникюр и чужд губной помаде. И любовь не стихия многих! Вы говорите не о жизни,а о её условиях.Если они хороши,то и жизнь ценность.Но реально жизнь здесь определяется через побрякушки - они и становятся настоящей ценностью! Если же эти элементы жизни плохи,то и жизнь теряет ценность - так что ли?"
"Ничего не поняла! - Ответила дама.- Ой,какой вы нудик!" И она нежно испарилась в голубой дымке дня.
Тут ко мне притулился сутулый господин и шепнул:
"Есть люди высшие и низшие.Ценность первых в том,что они дают человечеству,а вторых в том,что они славят первых и пользуются их изобретениями.Обыватели читают книги гениев,пользуются их новшествами и благоговеют перед ними."
"Да,- ответил я, - много гениев разбили себе лбы ради того,чтобы бездари потом пользовались их изобретениями.Но если элита и толпа так зависят друг от друга,то их жизнь лишена самоценности и определяется через жизнь другой стороны!А если толпа паразитирует,то и жизнь элиты - ради паразитов - обесценивается,становится глупостью.Без участия паразитов жизнь элиты теряет свой смысл.Но бывает,что паразиты - это как раз элита,лучше сказать - лжеэлита.Суть проблемы при этом не меняется.Эти две стороны,если они дефектны,лишают жизнь друг друга ценности!"
Сутулый господин погрозил мне пальцем,назвал меня "возмутителем спокойствия,анархистом,заумником" и ушёл.
Вдруг ко мне приковыляла дряхлая старушка. Она заглянула мне в глаза и тихо прошмакала:"Вот будешь умирать,сынок,тогда поймёшь,что жизнь - ценность!" И она откковыляла прочь.
А если я буду умирать с чувством зря прожитой жизни? Что за дело мне до того,что могут быть жизни иного качества, если эти жизни - чужие,если я так и не сумел покорить свой Монблан?Опять же идеальная и лучшая жизнь только возможна.Жизнь конкретного человека,как бы высоко он не поднялся,никогда не поднимается до идеала.И в час смерти тоска по лучшей жизни,которой не было ещё более усиливается!
Но каждый раз мы сбиваемся с самого вопроса о жизни на то,что в жизни.
Не упел я подивиться своему уму,как прибежала собачка с живыми,радостными глазёнками. Вместо того,чтобы тявкнуть мне что-нибудь о жизни,она устремилась к облезлому столбу и с удовольствием задрала лапу. Неужели для таких моментов и стоит жить человеку разумному - есть,пить и ходить в туалет? А если человек разумен и духовен,то не уход ли это от обычной,материальной жизни в жизнь идеальную,в мир души,в мир грёз и абстракций?Тогда идеальный мир ценнее материального,а жизнь души ценнее жизни тела.Но это приведёт к отрицанию мира и человека - в общем конечного и чувственного существа.Жизнь тогда лишь средство для истинно ценных "идей Платона"!
Но чу! Вот слева ко мне ползёт на четвереньках алкоголик,а справа пришвартовывает наркоман.Перебивая друг друга,они начинают доказывать мне,что ценность жизни -это её удовольствия и привычки.Погалдев и не слушая моего ответа, они также неожиданно отлиняли прочь.
"Удовольствие - жизнь,-подумал я,- следовательно,жизнь - удовольствие!И привычное часто становится любимым.Всё же и тут удовольствие подменяет жизнь.Последняя становится средством для удовольствия.Удовольствие же эгоцентрично,оно знает лишь себя.Его ценность произвольна,создаётся и утверждается им же. А привычка... Если бы люди привыкли к смерти,неужели жизнь перестала бы быть ценностью?Или на фоне смертей она сделалась бы ещё ценней? Важность глотка воды узнаёшь в пустыне... Однако,именно привычка может делать ценностью самое отвратительное и убогое!Половина пороков зиждется на Привычке.Часто привычки это кандалы жизни и от них жизнь тускнеет и мертвеет.
И вдруг на меня снизошло озарение. Я понял,что только оберегая чужую жизнь,заботясь, помогая жизни вокруг жить, мы делаем и собственную жизнь самоценной.И также - в борьбе со всяческой мертвечиной. "В начале было дело". Не стоит думать о ценности своей жизни и тогда моя жизнь станет объективно ценной - частью целого,а не моего эго.Но если я не могу делать Дело,жизнь моя теряет всякую ценность и тогда моё право от неё отказаться или погрузиться в чувственное переживание среды.Жизнь лишена ценности.Условия и действия усиливают её ничтожность или ценность. То,что я хотел преодолеть - условия,то что в жизни - и есть самое главное. Жизнь это её условия.

2. ЗАМЕТКИ О ПОЭЗИИ.

1.
Поэтичкое произведение (пожалуй, это относится и к прозе) - это всегда неудача в смысле результата. Ведь она пытается выразить невыразимое; проявить особенности идеального мира через образы мира феноменального; поэт в стихах всегда выражает себя отчасти, а не целиком, - последнее может получиться, когда мы рассматриваем наследие поэта, уже умершего, от которого нельзя ничего убавить или добавить без искажения духа сочинителя. Вместе с тем отдельные стихи пребывают своеобразным микромиром, который желательно выразить по возможности полно и в совершенстве - т.е. в соответствии с законами поэзии, но без ущерба для уникальной личности творца. Но самое лучшее мы помещаем - в творчестве - более вм будущее, чем в настоящее. Каждый стих - репетиция стиха будущего, накопление поэтического опыта. Поэту удовлетвориться уже написанным - это значит перестать писать, не испытывать потребности развить себя через своё творчество далее и развить творческое начало в себе ещё больше. Когда говорят о талантливости произведения, то оно может быть таковым только в сравнении с худшим. Но внутри поэтического наследия дело обстоит сложнее. Здесь могут быть стихи неудачные, или неудачные в сравнении с другими. Могут быть неудачны лишь отдельные места в произведении, что, лишая стихи совершенства, не обязательно делает их плохими в целом. Существует подсознательное стремление поэта создать шедевр, который бы затмил бы прежние его сочинения. Но реально поэт выражает в поэзии лишь многообразие как и мира, так и собственной души. И подчас даже наихудшие произведения по своему важны и нужны, выражая как раз неспособность выразить нечто, что подразумевалось, но не нашло себе нужного выражения.
2.
Всякий идеал потому только идеал, что недостижим. На образец можно лишь равняться, можно выразить его иначе, индивидуально, можно даже превзойти его, но копировать образец совершенно бессмысленно. Это то общее, что стимулирует в нас частные наши способности. Поэтический идеал похож на факел в конце дороги, способный осветить в какой-то степени дорогу, дать ориентиры. Но поэт каждый раз и при любом опыте должен проходить эту дорогу заново и причём без всякого повтора уже осуществлённых движений. Движения остаются движениями, но общий их "рисунок" уже другой. Невозможно написать поэту два совершенно одинаковых стихотворения, с повтором всех особенностей, даже если бы вдруг он захотел этого. И если поэту, чтобы выразить себя, недостаточно написать за жизнь только одно стихотворение, но и любое множество стихов тоже переживается как недостаточное, главное кажется невоплощённым в них в должной мере. Пока есть вдохновение, есть и потребность писать, а значит и стремление к идеалу при неспособности нашей его "догнать".
3.
Поэт всегда выходит за грань себя-в-настоящем, себя-обыденного; он всегда ищет лучшей и полной формы выражения своего сокровенного; что он находит, меньше того, что он не находит. Поэт - ищущий. Если он всё найдёт и выразит, то потребности сочинять стихи уже не будет. Но ищущий всегда, бессознательно или сознательно, неудовлетворён собой и созданным, даже если его хвалит весь мир. Всегда он желает выйти за грань наличного, узреть незримое и чувственно передать мудрость и значительность идеального, ценность "Я" человека-в-мире.Сперва он открывает себя в мире, как поэта; затем он открывает мир в себе - в чувстве и мысли. Не всегда можно досичь искомого полностью, но энергии творчества бывает достаточно, чтобы осуществить хотя бы половину замысла.
4.
Поэзия есть освоение реальности - материальной, идеальной и собственной. Прозреть в поверхности глубину равно важно для всех сторон жизни личности. Таким образом, поэзия становится отзвуком развития индивидуальности творца, она выражает тип мировоззрения и мировосприятия данного лица. Это не просто образ жизни, так как жизнь в большей мере лишь изживание своего "Я" в обыденности. Можно не говорить уже о "божественности" поэзии, но если мы будем относиться к ней как к простому делу, обычному в буднях, мы принизим не только её, но и себя, не проявим свой творческий потенциал в достаточно полной мере. Поэзия не есть "дело", оно "деяние". Поэзия вроде миссии взятой человеком на себя добровольно - миссии нести свет в любую тьму. Даже элегии становятся не тьмою жизни, а протестом против этой тьмы, факелом в ночи. Чтобы поэзия действительно была поэзией нужно искренне хотеть "высоты духа", любить её. Фальш гасит любой факел в поэзии. Приоритет "земного" умертвляет способность поэта выражать высокую идеальность и стихи превращаются лишь в осколки или копию быта, мельчают, скользят по поверхности явлений.
5.
Поэтическое отношение не просто часть отношения эстетического, но важнейшая его часть. Эстетическое освоение мира человеком имеет место везде, в любой форме деятельности или профессии, где присутствует элемент творчества, прозрение глубины явления, особенное и новое оперирование тем, что предлагает тебе жизнь и работа. По меньшей мере творчество это нормальный результат дела, когда брак исключается и созданное полностью соответствует своему назначению. Максимум же творчества имеет дело с созданием нового на почве старого. Здесь "надо" тождественно "хочу", а необходимость слита со свободой. Но у поэта эстетическое переживание как бы самодавлеет над вещами - любой добротный стул в поэзии превращается в образ стула, в часть сюжета и смысла стихотворения. "Стул-сирота прижался к стенке", - может сказать поэт. Он может включить образ стула в стихи как символ чего-то или сравнить стул с "домоседом", с "трудягой" и т.д., представить этот образ комически или на полном серьёзе. Иными словами, он оперирует не стулом, а образом стула, идеальным в форме материального. Чувственное изображение вещей есть изображение не вещей, а смыслов, в их особом значении и связи. То есть поэзия необходимо символична и метафорична. Более того, она самого человека, обыденного и конечного, превращает в человека родового, в представителя рода человеческого или части его. А родовой человек может стать образом космическим, даже смыслом космоса и жизни на Земле. Любое же абстрагирование в поэзии не должно удаляться от чувственных форм, но именно так формы приобретают ценность, становятся символами и метафорами, выражением самой что ни есть конкретики.
6.
В поэзии чтобы прийти к миру, надо прежде всего от него уйти - уйти от его поверхности и обыденности. Мы остаёмся при явлении и вместе с тем переходим к сущности. Но явление и сущность противоречивы, имеют как светлую, так и тёмную сторону, да и проникновение в глубину явлений подчас открывает слишком горькие истины. Вскрывая тайное, сталкиваясь с печальным, душа поэта изнашивается, отчуждается порою от внешнего мира, как религиозный поклонник небесной жизни отчуждается от мира "суеты сует". За всё приходится платить. Возможно, творчество трагично по существу. Она становится превышением меры, трудом, беспокойством, даже жертвенностью. Светлое начало в поэзии часто связано с грустью, печалью, оптимизм граничит с пессимизмом. Совершенно оптимистические стихи часто пошлы и пусты, тогда как пессимизм только здесь может быть чем-то ценным и даже мироощущением гуманизма. А в поэзии любви и оптимизм приобретает глубину, часто он здесь смешивается с печалью, но выраженной очень поэтически, лирически. Всё же трагическая тема более способствует расширению возможностей стихотворения. Тем разноцветнее зори поэзии, тем значительнее её откровения. Чаще всего "ночь" нужна, чтобы её преодолеть или даже преобразить в "свет". Эсетизация тьмы в поэзии не есть аморализм, её прославление, приоритет формы над сущностью. Суть в том, что поэт не только должен правдиво изображать трагику жизни, но и уметь противопоставить ей нечто противоположное, ценности героического и светлого духа человеческого. Трагика уже своей наличностью указывает на ценность того, что ей противостоит - веры, надежды, любви. В этом смысле Гёте говорил, что поэзия - это очищенное страдание". Но увы, все факелы сгорают, потому, что горят. Вот почему судьба многих поэтов трагична, независмо от материального или финансового состояния.
7.
В итоге поэзию можно определить одной фразой: Она - самовыражение ищущей личности в формах эстетики и словесного искусства. Она одухотворяет мир, переживает и осмысляет его.

3. ЭСТЕТИЧЕСКИЙ ЧЕЛОВЕК В МИРЕ ЧЕЛОВЕКА.

1.
Из всех земных существ, пожалуй, только человек является органом эстетизации действительности именно в сфере сознания и духовной деятельности. И именно эстетическое начало стимулирует вообще потребность человека в самреализации не только в смысле жизни, но и в смысле качественной жизни, не только внешне (комфорт), но и в плане психологического возвышенного отношение к жизни, открытия не итолько противоречий, но и гармоний реальности. В мире тотального и очевидного Уродства человек просто не смог бы и не захотел жить. Через интуицию, чувство и идею "гармонии" человек обретает и моральную реальность, сами мировые язвы вызывают грёзы о более прекрасной (ВО ВСЕХ СМЫСЛАХ) ЖИЗНИ.
самореализация предполагает у человека наличие такого инсьтинкта жизни, который включал бы в себя веру в возможность разных форм красоты в мире и жизни. С самого начала достаточно развитого сознания физическую красоту связывают с духовной. Эстетическая вера это и вера человека в самого себя, в свою способность добиться личной и социальной гармонии. Целое без гармонии воспринимается человеком как хаос элементов и "наличное ничто". Эстетическое многообразно. Сюда входит даже тяга обывателя к уюту, красивым вещам, слоникам на комоде. Даже пьяница желает нравится людям и мнит, что пить это прекрасное занятие. Надежда на лучшую жизнь, установка на созидательную деятельность включают в себя элемент эстетического восприятия действительности. Некоторым людям нравится безобразное, но НРАВИТСЯ же! Любитель поесть может испытывать такое же удовольствие от поглощения котлеты, как любитель музыки Бетховена. Люди стремятся к удобству и иногда даже в быт вносят поэзию. Без эстетической деятельности и её восприятия не было бы и искусства, столь обогащающего нашу жизнь. Живущие одной прозой дней кажутся убогими сколько нибудь духовному человеку. Те, кому чуждо эстетическое просто не испытали ещё его наслаждений. Они словно инфузория, для которой её лужа и есть самый реальный мир, а остальное - "сказки чудаков" и "пустые фантазии". Вряд ли уместно обвинять дальтоника в том, что он не видит красный свет - и он радуется тому, что имеет.
Разумеется, содержание красоты может быть проблематичным, "на вкус и цвет товарищей нет" - говорит пословица. Но трудно найти человека, который вообще не считал что-либо красивым. Сам тяга к красоте заложена в природу родового человека. Уже дикарь, обтёсывая камень, совершенствовал его не только по законам пользы, но и по законам красоты. Недаром древние греки уже круг считали "божественной фигурой". И если наскальные рисунки первобытных имели сперва лишь магическое и чисто информационное значение, то уже тогда подгатавливалась и вся психология эстетического начала, неизбежного, как рост семени в пышное дерево.И сам главный смысл прошлого как бы заключён в его будущем, в нашем настоящем. В истории много негативного, но и всё её позитивное также движется через века, заставляя сиять глаза и души многих новых людей.
Более того, этнография даёт нам обильный материал об эстетическом восприятии и негативных явлений. Дикарь уродовал себя и считал это "красиво". Во времена культа войны и героики сама смерть воины в бою казалась прекрасной. Иногда саморазрушение эгоцентризма принимают за самосозидание и самоутверждение, т.е. имеют место эстетические переживания. Сюда же можно отнести разные формы бунта индивидуальности против общепринятых вкусов, норм, идеалов. И в этом случае мир субъекта представляется ему чем-то значимым, его внутренней красотой, его дорогой к Гармонии. Даже патология сознания не чужда чувства прекрасного. И разве нельзя назвать эстетическими чувство мощи у садиста или наслаждение страданием у мазохиста?

2.
Эстетическая самореализация многих людей приводит к созджанию культуры. Хотя ей присущи свои мифы и утопии, но и их можно назвать эстетическими феноменами. Культура - самореализация человека в творчестве, преобразование среды по законам Красоты и Души - насколько позволяют условия и усилия.
Правда, традиционно считают цивилизацию антиподом культуры, механизмом полдавления свободной личности. Главный же представитель Цивилизации - обездушенное, репрессированное, бюрократическое государство, тенократию, уничтожающую душу человечества, власть выгод, а не эстетических переживаний. Реально же существует человечество и в каждом государстве оно осуществляет себя, со всеми своими недостатками и достоинствами, властью и выгод и эстетических потребностей. Множество современных государств называют Цивилизацией. Строго говоря, плохого в личной и социальной жизни людей много больше, чем хорошего, - но тем ценнее, значимее, нужнее это хорошее. "Среди руин цветок вдвойне прекрасней" -0 сказал бы поэт. Противоречивость жизни утверждает не только её негативные, но и позитивные моменты. Опять же, говоря поэтически, даже ночь грезит о свете дня и луна - воплощение этой грёзы. Развитие любой системы предполагает не только согласие, но и борьбу элементов. Тьма и свет - такие стороны реальности, которые не могут обойтись друг без друга и одно указывает на возможность другого, противоположного.
Возможно, что известный афоризм Достоевского - "красота спасёт мир" слишком утопичен: красота спасёт мир, только если прежде мир спасёт красоту. Впрочем, афоризм приобретает совсем иное звучание, если поменять слово "спасёт" на слово "спасает". В разных смыслах, ситуациях красота то и дело спасает души людей от одичания, оскудения, вносит в них красочное разнообразие самой реальности. Красота всё время спасает мир - здесь и сейчас, спасает не окончательно и более касается индивидов, чем коллективов. Представим себе нравственность без красоты и удовольствий - не превратится ли она в груз, в мощь одного лишь сердитого аскетизма? То же самое произошло бы и с познанием, способным познавать лишь безобразное. Без своего эстетического измерения мир превратился бы в блеклую серость животной обыденности, стал бы каторгой человеческого бытия, погасил бы у человека всякий инстинкт жизни, даже самореализацию превратил бы в фарс и карикатуру на истинную жизнь.
Сама красота всегда имеет внешнюю и внутреннюю стороны. Но только внутренняя красота или то, что называют Прекрасной Душой может пытаться облагородить мир, сделать его человечным. При этом наличие негативной среды даже обязательно, если мы имеем в виду активное и деятельное сознание. Вот почему второй главный аспект реальности - Безобразное и Чудовищное. Как уже говорилось, и у обездушенной реальности есть свои эстетические идеалы, но негативное, разрушительное в ней преобладает. Всему нужна своя мера. Обычная бережливость может перерасти в скупость, а гордость стать гордыней. Но и недостаток похвальбы становится скромностью, а превышение меры зла способствует его гибели.
Красота внешних форм необходимая часть вообще красоты мира, телесной красоты. Вместе с тем прекрасное тело, совершенно лишённое прекрасной души становится элементом прельщения, или даже чудовищного начала в мире.

3.

Итак, эстетическое начало является элементом инстинкта жизни, жизеутверждения, жизнеустроения.
Существует три формы самореализации: эмпирическая (в частных актах и делах жизни), творческая (в духе и созидательной деятельности) и экзистенции (жизни в целом - от начала сознательности до смерти индивида. В последнем случае самореализация преобретает законченных характер: человек совершил всё, что мог. Вместе с тем такая самореализация не является законченной, если иметь в виду не индивида, а род человека. Самреализация и есть назначение человека как человека родового, а её качественность бывает внешней или внутренней или тем и другим сразу. Понятно, что эстетическое начало максимально проявляется в творчестве как активной деятельности.
Самореализация в каком-то смысле полное выявление самости, если иметь в виду её третий вид. Но в двух первых видах самость может полавляться и не реализоваться до конца. Или она реализует лишь своё внешнее бытие - в урон внутреннему, или наоборот. Возможны и состояния относительной гармонии внешней и внутренней самореализации. Нужно особо отметить, что без эстетического и этического освоения мира самореализация будет ущербна при любых внешних успехах. Калик душой останется таковым даже на троне и все его интересы, дела, достижения будут каликовые. В этом случае самореализация отличается от самовыражения, хотя последнее в творчестве необходимая его часть.
Обычно сетуют на краткость жизни. Но именно из-за краткости жизни наиболее ценным оказывается её качество, её содержательная и эстетическая глубина. Владимир Солвьёв в одном из своих сочинений напоминает нам оьб идее Чернышевского о прекрасном как полноте жизни. Философ уточняет, что полнота жизни "это совокупность её существенных результатов". (1.)
Эстетизация жизни делает её плодотворной, идеально-значимой. Согласно Владимиру Соловьёву, красота - синтез формы и содержания, воплощение идеи в материи, преображение и просветление материи выраженной в ней идеей. (2.) Идеально-прекрасное он противопоставляет реально-безобразному, или безразличному, скудному бытию. (3.) Красота для Солвьёва субъективный феномен, "сияние в духе" (4.)
Можно предположить, что в объективной природе, вне человека и его субъективности, красоты нет. Такая природа при всей её сложности пустая наличность, текучее бытие; обладают её явления смыслом или нет - всё едино: без человеческой оценки смысл вещи равен её бессмыслию. Даже правильность форм такого чисто объективного бытия, симметрия, гармония элементов это просто структурное бытие, а не нечто эстетическое, прекрасное. Поскольку для жизни прекрасного требуется эстетическое восприятие и оценка человека. Казалось бы проясняется важность субъективного начала. Но сам человек у Соловьёва лишь пустая форма, подставка для высших сил. Следовательно, эстетическое сознание здесь есть сознание Бога, или какая-то сторона деятельности Мировой Души. От Мировой Души Соловьёв приходит к идее Софии, божественной Премудрости, которая представляет собой всё позитивное в общей душе человечества, т.е. и эстетическое начало. И эта идеальная красота достояние не столько индивидов, сколько человечества в целом, которое должно развиваться до сверхчеловечества, развивая в частности и свои эстетические способности. Поскольку кончается эта эпопея слиянием сверхчеловечества с Божеством-Абсолютом, Бог и оказывается истинным эстетическим субъектом, а его мир тождественнен красоте, это мир идеальной Красоты или Прекрасных Идей. Безобразное бытие здесь мыслится как бытие обессмысленное, чистое внешнее и формальное, содержательная пустота, убогость и мертвечина. Соловьёв не является субъективным идеалистом, но идеальность красоты значит безобразие, в лучшем случае нейтральность мира материальных форм.
Внеэстетичная материя оказывается бытием абсурдным. Она существует ни для друггих, ни для себя, каждый её элемент не имеет никакой ценности, сама материя представляет собой вечное и бессмысленное становление. Это океан мертвечины, в котором любое достоинство равно недостатку. Существуют ли в таком космосе сложные макрообъекты, звёзды, Млечные Пути - или не существуют: всё едино. И одной жизни в таком случае недостаточно, нужна именно разумная жизнь, цель которой, однако, не собственная самореализация, а слияние с Божеством.
Такое бытие похоже на гробницу, каждый её элемент мёртвое тело, какую бы активность оно не проявляло.
Вл. Соловьёв не был удовлетворён своей системой. Но он хорошо показал недостаточность одной материи без духа, смысла, разумной и эстетической деятельности. Вечность, лишённая сердца, была бы чудовищной, воплощением Безобразия. Вот почему Соловьёву был нужен Бог, гарант добра и красоты в мире и в собственной реальности.

4.
Но Соловьёв, не совсем на наш взгляд последовательно, допускает наличие красоты в объективном мире. В статье "Общий смысл искусства" он констатирует наличие прекрасных явлений в природе, (5.) хотя, в итоге, лишь дискредитирует их. Соловьёв несколько абсолютизирует объективность природы. В сущности же, это природа уже прошедшая через призму человеческой субъективности, идеальности, опыта, эстетизированная и преображённая образами, идеями разума. Объективна она лишь относительно, в сравнении с субъективным сознанием человека, она объективна отчасти. У Соловьева она мыслится здесь слишком объективно, фактически в контексте злой материи. Философ указывает на три особенности присутствия красоты в мире.

1. В прекрасных явлениях физического мира даны лишь элеементарные признаки абсолютной идеи, в силу чего такие явления не имеют глубины.
2. Внешне качество оказывается более значимым, чем внутреннее.Имеет место противоречие формы и содержания.
3. Красота явления лишь прикрывает нечто безобразное иди нейтральное. (8.)

Поскольку же Соловьёв недооценивает индивида и что-то значит у него не отдельные человеческие существа, а человечество в целом (к тому же оно живёт и действует не для себя, его предназначение стать сверхчеловечеством и слиться с божеством - таково первоначальное учение мыслителя). Вот и возникает эстетическая проблема индивида ведь он не только душа, но и тело, т.е. если он физически красив, то эта красота поверхностная, фальшивая, противоречащая содержанию-душе, олицетворяющая собою бренность и бессмысленность материи. Это не мешает тому, что "внешнее качество оказывается более значимым, - более значащим здесь оказывается наименее значащее, красота лишь прикрывающее безобразие, оболочка.
Разумеется, физическая красота более формальное и поверхностное явление, чем красота духовная. Можно согласиться с тем, что человек при своём самообнаружении дан себе прежде всего как животное, носитель животности и чего-то внешнего - телесности. А главное для Соловьёва душа, дух, общезначимое.
Можно предположить, что самообнаружение человека уже есть осознание, активация души, дистанция Я от своей непосредственной телесности и чисто эмпирических действий, по крайней мере начало всего этого. А в душе изначально дано стремление к прекрасному, эрос. Эстетически переживаемое внешнее уже не столь поверхностно как обычное восприятие физических объектов (собственно, и восприятие сложный психический процесс). Для души чисто телесное, чисто внешнее, сущностно формальное равно безобразному. Преодолеть же телесность не значит её уничтожить, а развить сознание, душу, ослабив тем самым животное начало человека. И скорее всего общее состояние общества - сумма состояний и степеней развития индивидов. К тому же развитие творческий процесс и роль индивида в нём огромная.

5.
Уже с началом самоосознания у человека появляется чувство собственной значимости как идеальной субстанции (эросное отношение к собственной душе). Поэтому закономерно, уже в магии, в целом рабыни телесности, берёт своё начало приоритет идеального начала над материальным, чисто физическим. Это не противоречит тому, что одно путают с другим, оживотворение природы уже означает осознание важности начала идеального. Таким образом, самосознание человека - это сознание человеком того, что он более чем животное. Даже тотемизм наделяет животных именно человеческими качествами, а не наоборот. Человек сперва не в силах идейно обосновать свои интуиции. Но осознав, что он не животное, человек перестаёт быть животным, он становится хуже или лучше животного. Со временем он начинает ощущать свою телесность не только позитивно, но и негативно - в её зависимости от разного рода вещей и потребностей, в её ограничениях и бренности. Он ощущает свою животную импульсивность как порчу изначального совершенство, делает желаемое истоком своего бытия в мире. Идея грехопадения в эстетическом плане есть безобразное. И областью освобождения человека от явного ига материи оказалась душа. Одного внутреннего, идеального освобождения душе недостаточно, она проявляется в деятельности. У неё возникает потребность войти в мир, расширить свою власть над материей, одухотворить свою среду. Мир сперва дан человеку как нечто чудовищное, как хаос, нечто нерасчленённое на отдельные ценностно-значимые элементы, как пустой, а потому и античеловечный образ мира. Необходимо было далее заполнить этот образ человеческими смыслами и ценностями. Чисто познавательное отношение человека к миру погубило бы первобытных людей, открыв им грандиозный мир в его властности, чуждости, враждебности относительно человеческой души. Был бы слишком явен антогонизм не-человеческого и человеческого бытия, при мощи первого и слабости второго. Поэтому познавательное отношение было не полным. Его дополнял мир мифа, и этот процесс в большой степени был эстетическим. Уже творение мифа требовало творчества и фантазии. Чтобы выжить в суровом мире, помимо прочего, нужна была и эстетическая установка: мир может быть прекрасным и одухотворённым, не чуждым идеальности как таковой. На этом эстетическом основании и строилось мифологическое, религиозное, мистическое отношение человека к реальности. Появлялись гилозоистские и пантеистические теории, развивалось искусство. Главной особенностью сознания оказалась его способность упорядочить хаос в систему переживаний и идей. Понятно, что основанием эстетического начала было то, что ему противоположно и что нужно было преодолеть идеально. Тот же Владимир Соловьёв в статье "Красота в природе" пишет: "Хаос, т.е. само безобразие... необходимый фон всякой земной красоты."(7.) Тем более это справедливо в отношении социальной действительности человека, с учётом активности его в отношении чуждой природы. Но чтобы преодолеть хаос, надо прежде всего с ним встретиться. Преодоление не окончательно. Человек вынужден впускать чуждое и в свой социальный мир, даже в собственную душу. Но даже приспособление к негативной среде и подчинение к ней - это тоже формы преодоления чуждости реальности, попытка сближения. И здесь человек отчасти эстетизирует среду и самовыражается в ней. Но более частое явление - борьба эстетического начала с безобразным. Безобразное имеет две основные функции. Во первых, оно разрушает прекрасную, эстетическую реальность, препятствуя полноценной самореализации индивида в социуме. Во вторых, оно само стимулирует силы, его преодолевающие если не физически, то идеально, морально, эстетически. В биологическом плане схожее явление: в критической ситуации возможной смерти активируется инстинкт жизни.

6.
Однозначно истинная и абсолютно прекрасная вселенная была бы столь же вредна человеку, как вселенная совершенно безобразная. Эстетическое начало развивается лишь в противодействии своему антиподу. Прекрасное, но однотонное бытие стало бы со временем для человека нестерпимо скучным, не было бы объекта для творчества в смысле преодоления хаоса и чуждости среды. Вечный Эдем сродни аду. Абсолютная невинность Адама и Евы в раю настолько инфантильна, что даже в мифе потребовалось быстрейшее её преодоление (изгнание из рая). Был таким образом порождён не только мир суеты сует, но и мир творчества, культуры с её великими ценностями и достижениями, мир разумной воли и прочих позитивных явлений жизни. Чем неопределённее, многозначнее, противоречивее реальность, тем больше у человека возможностей для творческой самореализации, активного отношения к миру, тем значительнее его установкка на одухотворение окружающей среды, тем ценнее способность нашего духа созидать нужное, великое и прекрасное. Что человечество стало мало раскрывать этот свой позитивный потенциал - знак деградации человека, но способности остаются, пусть нереализованные, и в принципе их можно развить.
Рудольф Штейнер в своей книге "Истина и наука" пишет, что "истина не есть идеальное отражение реального, а свободное порождение человеческого духа". Человек же "деятельный со-творец мирового процесса". (8.) Вряд ли дух порождает истину совершенно автономно от среды, но что дух свободно, нравственно и эстетически может перерабатывать данное в среде и тем самым открывать истины мира и души - это бесспорно.
И Вячеслав Иванов писал о "творимости бытия". Освоение действительности осуществляется на путях углублённого миропознания, через рост зрелости личности, восходящей "от видимой до внутренней, сокровенной реальности". (9.)
Самореализация личности невозможна без познания, а познание реальности начинается с её вос-ПРИЯТИЯ. Но это "приятие" предполагает жэстетическое освоение действительности. Принимают то, что в каком-то смысле делают своим, вводят в человеческий мир, очеловечивают, упорядочивают, одухотворяют, добиваются по возможности гармонии элементов познанного.
Эстетические вкусы могут влиять на само познание. Знак этого привычка обыденного сознания не познавать то, что изначально "не нравится".
Эстетическое освоение мира присуще любому человеческому существу, хотя и происходит по общим эстетическим законам. Эстетизация допускает и обилие индивидуальных форм самовыражения, иерархию эстетических сознаний по их качеству. Она может даже проявляться в сравнительно грубых формах и даже антиэстетизм модернистов претендует на то, чтобы быть последним словом эстетики. Саму эстетику можно разделить как более эмпиричную и более духовную. Последняя связана с гуманитарными, философскими, научными знаниями и ценностями.

7.

Но не только эстетика формирует общество, а и общество формирует эстетику. И здесь уже характер социума влияет на эстетическое состояние его. Одухотворив внешнее, эстетическое сознание вновь отчуждается от него. Г. Маркузе в своей работе "Эрос и цивилизация" отмечает, что "ускорение прогресса ... лишь усугубляет несвободу". (10). А эстетическому творчеству как раз необходима свобода и не только внутренняя. В современной цивилизации нужны условия для эстетического прогресса.Социальные несовершенства искажают само сознание людей и приводят к ситуации трагичного бытия эстетического человека, творца в мире. Преодоление негативного возможно лишь при условии, что оно не окажется сильнее человеческого духа, возможностей индивида. Человек культуры может оказаться закабалён чуждыми ему силами. Но в социуме сохраняются всегда оба типа человека - человек эмпирический и человек культуры. Собственно, в обществе сосуществуют и борются друг с другом две парадигмы менталитета людей - парадигма движения (в том числе и духовного, творческого) и парадигма покоя. Если первая склоняется к поиску, исследованибю, изменению, к созиданию нового, то вторая желает стабильного, привычного, традиционного бытия, жизни спокойной и размеренной, с устроенным бытом и достатком. Приходится признать, что второй тип психологии особенно существеннен для жизни, в которой эмпирика всегда преобладает. И возникает опасность разрыва культуры и жизни, эстетическое в жизни часто профанируется и вульгаризуется. В жизни и иллюзорные ценности могут оказаться полезными Самовыражение может происходить и в форме конформизма - исполнением роли, которой ждёт от индивида данное сообщество. Самовыражение может быть чисто внешним, формальным, маской, сокрытием своей самости - и вместе с тем это может повысить социальный статус человека и способствовать успеху его дел. Назовём такое самовыражение антитворческим, но полезным в смысле самоутверждения.. В общем, всякий жизненный акт индивида его самовыражение. Из жизни можно выделить более крупные и привычные акты индивидуальности, нацеленные или на разрушение чего-либо или на созидание.

8.
Для духовного человека "самоутвердиться" - проявить себя как дух, выявить свою самость, раскрыть свой творческий потенциал. Для эмпирического человека имеют значение именно эмпирические ценности и внешнее. Человек всегда отчасти человек творческий, отчасти эмпиричен, но важно то, что будет в индивиде преобладать. Эмпирический человек склонен к культу телесной силы и вещей.Он и называет "разумом" то, что культивирует, а настоящий разум полагает неразумием.То есть эмпирический человек очень часто приобретает психологию обывателя. И тогда сама его душа для негно становится лишь придатком к этой внешней реальности, инструментом достижения эмпирических целей. Обеспечивают себя в этом случае не с помощью знаний и творчества, сама обыденность помогает ему жить и процветать. Понятно, что личные и эмпирические его интересы оказываются для него много ценнее интересов культуры. Но и сами люди культуры могут быть в огромной степени эмпиричными. Так обыватели становятся большинством и их эго становится центром любой реальности. Казалось бы, эгоцентризм должен ставить в центр мира своё "Я", но вместе с тем он это "Я"использует лишь как придаток к основному, как инструмент чисто внешнего успеха. Но тем самым такой человек делает себя придатком, слугою, вещей и норм, становится орудием собственного орудия, а порою и марионеткой других людей и обстоятельств. Он полностью приобщается к бренности бытия. Эмпирический человек весь свой мир воспринимает как пространство-для-личного-обладания (или, напротив, как то, чему должно подчиниться, но это "ползучая" форма обладания или приспособление.) Внешние ценности доставляют обывателю удовольствие и постепенно удовольствие оказывается иногда высшей ценностью его жизни. Удовольствие лишь часть эстетической жизни, поэтому большинство обывателей нельзя назвать эстетами на основе их культа удовольствия. К тому же главным становится вопрос: удовольствие - от чего? Вряд ли в человеке возможна полная гармония плотских и духовных удовольствий - что-то начинает главенствовать.
Удовольствие имеет тенденцию закрепляться в организме и усиливаться. Даже привычное доставляет больше удовольствия. чем могло бы, только потому, что оно привычно. Какой вид удовольствия человек выбирает и к чему привыкает определяют его характер, воспитание, среда... Многие пристрастия формируются на уровне подсознательного и их нельзя свободно выбирать. В этом понимании кем нами быть - выбирает, кроме среды и сознания, наша самость. Зависмость от собственного характера ощущалась бы человеком как несвобода, но характер выбирает именно те удовольствия, которым он сроден, что и создаёт иллюзию свободы. Человек хочет делать и испытывать, желает лишь то, что соответствует складу его характера, его индивидуальности.

9.
Но творческая самореализация личности не столь автоматична и проста: нужны усилия, развитие и обогащение души, нужно пройти через ряд страданий, волнений, и неудач, нужно не только чувствовать, но и мыслить, нужно, наконец, противостоять косной среде и собственным недостаткам, чувствовать себя порою несчастным существом... Если эмпирическое удовольствие начало тропы к успеху, то духовное - конец её и переход на новую тропу. Причём духовное удовольствие может в какой-то степени быть и при творческой неудаче - удовольствие от самого процесса. Духовное удовольствие может и неприятное наделять смыслом и тем немного оправдывать.
В какой же степени у духовной личности доминирует интеллект? Он направляющая и многое решающая инстанция, но в стихии творчества он не главенствует а плодотворно взаимодействует с прочими элементами творческого целого, творческого процесса. Часто главным временно оказывается чувство, обостряется интуиция, профессиональное умение сочетается с вдохновением. К тому же, возможно, есть мышление подсознательное, исподволь влияющее на эмоции или руководимое в том или ином случае последними.
Эстетизация действительности на основе одной лишь мысли невозможна. Ей трудно принять реальность как эталон красоты. Если иметь в виду одно лишь мышление, то, может быть, оно более разъединяет элементы целого, чем соединяет их. В общем же процессе анализ и синтез представляют собою творческое двуединство.
Основные недостатки лжедуховности таковы:
Культ идеального мира, в ущерб материальному, власть абстракций и излишняя созерцательность (недостаток энергии для действия, что оборачивается творческой ленивостью), избыток холодного и поверхностного рационализма, догматичности.
Сам по себе чистый интеллект схож более с компьютером, чем с живой душой и имеет склонность доминировать, чего не бывает при полноценном его содружества с иными началами души, составными творчества. При доминировании же интеллект подчиняет своего субъекта, носителя, таким образом, что превращает его в собственное орудие, идея становится важнее чувства, жизни, которых всё же требуют даже научные труды. Субъект в этом случае как бы одержим идеей, но не владеет ею. Идея же может быть как гуманной, так и антигуманной, но в итоге творец всегда превращается в графомана. Сама позитивность мышления оказывается отсутствием диалектического подхода к явлениям мира и души, догматизмом, однобокостью, помпезным оптимизмом, желающим не заметить, обойти всё негативное. А ведь литература и поэзия, например, не могут жить на одном негативе или позитиве, если не хотят стать наивными и напыщенными. Всякая реальность есть противоречия и ими питается искусство. Быль в его лоне похожа на сказку, а сказка на быль. В интеллекте разрушение тоже может преобладать над созиданием. Интеллектуальный фанатизм, скажем, родственнен патологическому состоянию сознания (поток мыслей в их отчуждении от мыслящего и навязывающий ему своё содержание в качестве "абсолютных истин").
Истинный эстетический опыт - это синтез эмоций и идей, переживаний и умозрений: эмоции здесь контролируются рефлексией, а идеи корректируются эмоциями.

10.
Если предположить, что не может быть полной самореализации субъекта без его творчества в каком либо смысле, то придётся исключить из этой области бытия всех людей, чуждых творчеству в области искусства, а также гуманитарных знаний вообще. Но если вдуматься, то мы заметим, что и творчество принципиально не может быть "законченным" (тогда бы и самореализация была бы законченной). Но творчество рвётся всегда из настоящего в грядущее - оно может лишь оборваться - разочарованием человека в искусстве или с его смертью. Да и вообще нельзя саморазвиться "до конца", поскольку "до конца" значит здесь - стать "совершенным человеком". "сверхчеловеком", "богом". В лучшем случае можно развиться до "гения". Но и гений не всё нашёл и объял, он даже более "ищущий" и "вопрошающий", чем остальные творцы. Уже отсюда можно умозаключить, что полной реализации или самореализации индивида не может быть, разве что когда переживается субъективно, но это же не объективное состояние! Наконец, человек не в силах сделать жизнь предельно творческой, а творчество предельно жизненным.
Но саморелизация всё же может осуществиться, в принципе, до очень широких пределов. Сознание может до того "расшириться", что происходит встреча с Абсолютом.
Человек вдруг осознаёт то, что, как выразился однажды Новалис, "природа без духа уже не природа".(11.) Он сознаёт свою сокровенную связь с целым. Он понимает, что явное всего лишь маска тайного и даже "естественный" мир сродни чуду.
"Каждое движение моё - / Огромное/ Необъяснимое чудо!" - Восклицает Маяковский. (12).
В конце концов оказывается, что самореализация человека - это творчество самого себя, развитие Души в Космосе, - чем плодотворнее жизнь души тем закономернее её обращение к творчеству и эстетизация действительности, обращение к познанию, взлёт души от меркантильного рассудка до диалектического Духа, раскрытие всей глубины и разнообразия человеческой субъективности, способной и в мире явлений восхищаться красотой звёздного неба и великолепием природы, когда она не грозит ему своим буйством, а очаровывает его своей поэзией "естественных форм.".

БИБЛИОГРАФИЯ.

(1.) - Вл. Соловьёв. Стихотворения. Эстетика. Литературная критика. Статья "Первый шаг к положительной эстетике". II, с.146.
(2.) - Там же. Статья "Красота в природе", II, с.98-99, III, с.120.
(3.) - Там же. I, с.91.
(4.) - Там же. III, с.120.
(5.) - Та же книга. Статья "Общий смысл искусства", V, с.133.
(6) - Там же.
(7.)- Там же, с.130.
(8.) - Р.Штейнер. Истина и наука. Пролог к философии свободы. Пер. Б. Григорьева. Моск-й Центр вальдорской педагогики. Предисловие, I, М., 1992 г. - I, с.8.
(9.) - Вяч. Иванов. "Родное и вселенское". Вступ. ст. - В.М. Толмачов, "Саламандра в ночи. О творчестве В. Иванова", М., "Республика", 1994. - С.7.
(10.) - Г. Маркузе. Эрос и цивилизация. Философское исследование учения Фрейда". Введение, ХХIV. Пер. с англ. А.А.Юдина, Киев. Гос. библ. для юношества, 1995. (Серия "Рес Нуллиус".)
(11.) - Новалис "Гимны к ночи". Цитата из сочинения "Ученики в Саисе". Пер. с нем. Вл. Микушевича. М., "Энигма", 1996. - Гл.2, с. 109-110.
(12.) - Корней Чуковский. "Воспоминания: Репин. Горький. Маяковский. Брюсов". - Маяковский, II. М., "Советский писатель", 1940. - С.148.

3. ЭСТЕТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА. КРИТЕРИЙ НЕЗАИНТЕРЕСОВАННОСТИ.

1.
Вряд ли правильно понимать эстетическую заинтересованность как "искусство ради искусства", уход от жизни в мир фантазий. Скорее это принципиальная свобода искусства, если оно хочет быть искусством, отсутствие диктаьта жизни, выгоды, эгоизма над искусством, относительная его независмость от быта с его порою слишком уж эмпирическими ценностями. Незаинтересованность внешним как интерес к внутреннему (на период творчества). Утилитаризм искусства совершенно иной, чем в жизни: это желание реализоваться, пробиться в реальность, стать общезначимой ценностью, оказывать позитивное (по мнению автора) влияние на общество и своё время. И только потом польза типа финансовой выгоды и т.п. Сколь бы не были выгодны комфорт и богатство, но они сами по себе, как известно всем, не дают таланта; они лишь условия для более продуктивного творчества и не более.
Нужда, необходимость заставляют людей творить, но это скорее стимул для вдохновения и вовлечения в творческий процесс во всей его специфичности.
Качественное творчество требует свободы - мысли и чувства, свободы от принуждения и биопотребностей. Такой свободой человек никогда не обеспечен до конца, но её присутствие здесь обязательно. Свободу творчества можно понять и в смысле, что первоначальным и ведущим его основанием оказывается сама душа творящего. Разумеется, речь идёт не о произволе, а о профессиональном самовыражениии индивидуальности. Причём, внутреннеее самовыражение требует выражения через внешнее и посредством внешнего (оперирование объектами мира, инструменты творчества - например, кисточка, краски и полотно у живописца.) А поскольку есть материал, то берётся он не из одной "души", но и из жизни. Переработка жизненных реалий в собственное их виденье и есть эстетический опыт человека. При всём величии искусства, оно должно быть придатком своего субъекта, а не наоборот. В противном случае творящий теряет свою относительную независимость, а само искусство лишь опосредует интересы жизни, чуждые искусству по сущности, но именно придатком к этим интересам и становится творящий. Иными словами, быть непосредственным придатком искусства невозможно без отрыва от искусства. Если жизнь наш главный приоритет и ценность в реальности, то в искусстве приоритет должен временно перейти к искусству. Человек может стать марионеткой необходимости или слугой собственного корыстного интереса, он даже может при этом творить. Но качество его творчества будет очень ущербным. Даже изображая литературно жестокость, мы должны отвлечься от жестокости в жизни. Это не значит отрешиться вообще, ведь нужно верно передать состояние жестокости. Это значит, что в данном случае нужна дистанция творящего от реальной жестокости, чтобы взглянуть на неё со стороны, нужно её рациональное освоение, если даже мы изобразим её в качестве чувств. Вообще изобразить литературно чувство невозможно. Мы изображаем идею чувства и чем лучше мы её изобразим, тем вернее вызовем эмоциональное переживание у читателя. Именно наличие бескорыстного эстетического интереса у творящего позволяет разделить человеческую реальность на два мира - в первом ценностью является объективное отношение и поведение. Второй мир - искусство - делает первичным не объективный, а субъективный интерес, когда произведение готово, субъект вновь переходит к объективным требованиям своей жизни и пытается их удовлетворить. Таким образом, имеется смена установок и главных ценностей при переходе из мира в искусство, в творческую деятельность.
Временный приоритет субъективности дан почти в любой сколько-нибудь творческой работе - в познании, в науке и пр. В эстетике же субъективность устремляется к красоте, гармонии элементов целого, к упорядочиванью хаоса, к различению красоты внешней и внутренней красоты духовного бытия. Тяга к прекрасному проходит вообще через всю нашу обыденную жизнь, но лишь в творчестве такая тяга становится основополагающей, осознанной, активно развиваемой в глубоких содержаниях и подчас изощрённых формах.Поэтому творчество часто и мыслится как "истинная жизнь" или высшего рода нравственность. Осознанно или не очень, но эстетический деятель ставит перед собой задачу: облагородить, одухотворить мир через творческую жизнь, насколько это возможно - преобразовать среду, сделать её глубже, лучше, осмысленней, более разумной. Культура вообще желает внести смысл в любое животное состояние, преодолеть животность, противопоставить естественному, но не разумному началу, начало искусственное, но разумное.И это вовсе не мешает развлекательной функции искусства, а напротив, создаёт для неё более прочные и моральные основания.
Понятно, что сознание высоты искусства создаёт разного рода культы и культики. Говорят о "божественном искусстве", хотят получить спасение в жизни (в моральном или ещё каком смысле) через искусство. Люди искусства мыслятся "избранными", элитой, неким духовным орденом прошлого, настоящего и будущего времени.
Из эстетических представлений о бескорыстной деятельности можно вывести и всю этику.
Вдохновение и есть процесс смены установок с приоритета внешнего бытия к приоритету внутреннего. Это сосредоточение на творчестве, его законе, на форме и содержании творимого. Возникает недолимый интерес к собственному "я" и к человеческому "Я" вообще. Интерес к миру не истребляется совершенно, сам материал творчества из мира, но сравнительно ослабляется. А первое, что хочет творческое "Я" - это освобождение от излишней зависимости от мира, от внешнего, от всего, что принуждает само творчество сделать средством обогащения или славы. В жизни творящий может желать обогащения и славы, но во время творчества эти вожделения лишь отвлекают и мешают работе, делают её более неполноценной, препятствуя тем самым и обогащению и славе. И чем безобразнее среда, тем более очарована душа человека красотою и величием душевно-духовной реальности.

4. МЫСЛИ ПО ЭСТЕТИКЕ.

Крайний индивидуализм ведёт к его отрицанию, так как, вместе с мироотрицанием, модернизм вынужден отрицать и личность - разумную, социальную, гуманистическую. Если что-то и остаётся от "личности" после этого, то это уже хочется "выкинуть"прочь. А разумная личность разумна лишь в отношении мира, каким бы он не был в качестве социума.
+
Отрицание социальной и моральной ценности личности, обессмысливает её и в эстетическом плане.
+
Порою имеет место логическая ошибка. Полагая, что уничтожая ценность мира, увеличивают ценность субъекта, личности, творящего.Реально же личность, словно "Я" у Фихте, повисает в пустоте и всякое её творчество лишается смысла. Когда уничтожая мир, уничтожают и "других" и возникает солипсизм. И в мире и в личности есть иррациональное. Но если мы делаем иррациональное первой и главной реальностью, то иррациональному человеку здесь уже соответствует лишь человек безумный, а искусство превращается в бред безумного.
+
Результаты творчества должны быть реализованы в мире и, следовательно, мир достаточно разумен для такой возможности.
+
Какого индивида может породить иррациональная реальность в качестве родового человека? Это абсурдный, противоречивый, ничтожный субъект с разорванной душой и бессмысленной деятельностью. Поэтому возвеличение модернизмом субъекта нонсенс, нелепость, алогизм. Абсурдный человек вне истины и всё, что он утверждает, все его ценности - ложь или ошибка. Если модернист считает себя рациональной личностью, он не может (если следует логике) отрицать ни мир, ни реалистичное искусство.Если он хочет быть ииррациональной личностью и иметь иррациональное искусство, то всё что он говорит о реальности - ложь или ошибка.
+
Мягкая форма мироотрицания - эстетический гедонизм.Это культ личности в форме культа удовольствия творящего и потребителя результатов творчества. Гедонизм не отрицает реальность, рациональность мира, других ценностей, но делает удовольствие главной ценностью души и мира. Но гедонизм неизбежно ведёт к эгоцентризму, когда для творящего главнее сам его процесс творчества, даже самый ненормальный, а не оценка его "произведений" другими. Речь здесь не о том, что творчество вообще эгоцентрично по природе, а в эгоцентричности как о крайности.
+
Эстетический человек частично отрицает мир (как первичную ценность), частично утверждает его. Например, творящий имеет тенденцию "быть первым" в коллективе, но для этого он испытывает нужду в коллективе, вынужден признавать и его ценность. "Быть первым" можно не только реально, но и в желании, в потенции, в грёзе.
+
Искусство вынуждено использовать эмпирические образы и понятия и уже в силу этого зависит от реалий мира . Но реальное опосредуется субъективно и преображается также в символ, метафору, чувство. Последнее (эмоция) может быть более адекватно или реальности или душе творящего, его почитателей и критиков.
+
Эстетический язык - это двуединство телесного и душевно-духовного (в литературе -букв, звуков, слов с одной стороны и смыслов-переживаний с другой). Смысл вызывает образ, а образ смысл.Наружное превращается во внутреннее, но не до конца (символ, метафора). Абстракции науки и философии в искусстве могут переводиться в образы, сюжеты и художественные смыслы. В рамках искусства таким образом внешнее превращается в знак и форму внутреннего.
+
Отражение реальности в искусстве есть сразу и её преображение: реальное используется в качестве идеальных образом, наделяется идеально-художественным смыслом, который не должен быть чуждым элементом в эстетическом целом.
+
Фантазия в искусстве открывает незримые аспекты, а порой даже и смысловую глубину явлений - и скрывает их реальные связи, превращая в нечто особенное и чудесное. Это главный элемент развлекательности и отражение скрытых желаний человечества.
+
Традиционно искусство мыслится как "внутреннее зрение". Вот почему "внешнее зрение", мир кажется тем, что отвлекает нас от сокровенных истин и искажает их. Поэтому в мифах часто мудрецы оказываются слепы на один глаз или вообще (например, Один в скандинавской мифологии).Почему-то людям трудно уяснить, что "первичное" и "вторичное" равно важны и не могут обходиться друг без друга. Отсюда стереотип: творящий есть человек "не от мира сего".
+
Что до творчества, то, возможно, что его содержание формируется сперва на бессознательном уровне, чисто идеально, и лишь потом сознаётся. Но содержание в бессознательном есть результат бессознателльных восприятий внешнего и их переработка. В силу этого необходимое отвлечение творца от мира ради творчества необходимо, но формально: он носит мир в своей душе (психический опыт жизни, перерабатывается в опыт эстетический).
+
Эстетический человек сближается с людьми, родственными ему по духу, и отчуждается от других. Отсюда элитарность искусства. Но в то же время искусство тяготеет и к "соборности". Элитарность несколько трагична, так как отделяет индивида и коллектив от остального человечества, так, что большинство оказывается чуждым "избранному слою творческой интеллигенции". У людей искусства появляется претензия на роль ведущего авангарда", "спасителей человечества". Возникает представление об особой миссии художника слова". Весь Серебряный век пытался саму жизнь превратить в форму искусства. В самом деле, искусство можно понимать как "литургию" - "общее, прогрессивное, гуманизирующее Дело". Высота искусства предполагает и наличие профанирующего мира.
+
Связь искусства со страданием очевидна. Уже труд, усилия - форма страдания. Творящий чаще всего отчуждается от социума и не бывает удовлетворён своим творчеством. Уникальность личности делает её одинокой. Часто возникает и диллема "творчество или семья". Творящий не создан для быта, он вечно занят и считает своё творчество главным в своей жизни. Любовь к жене оказывается часто на втором месте. Поэтому и шутят, что у художника лишь одна любовница - его муза. Конечно, возможна счастливая семья у человека искусства, но здесь гармония осуществляется в том случае, когда жена подлаживается к образу жизни мужа, разделяет его ценности, не чужда духовной и творческой жизни и является помощницей мужа в его делах.
+
Искусство противоречиво. В нём уживаются блаженство и страдание, Удовлетворённость конкретным произведением и неудовлетворённость, заставляющая совершенствоваться и творить далее. Может иметь место противоречие замысла и результата, неорбходимости и свободы, оптимизма и пессимизма...
+
Искусство коммукативно. Творческой индивидуальности недостаточно её одной. Сколь бы не были личны и оригинальны её переживания, возникает задача - довести их до других, до положительной общественной оценки. В мании величия модернисты пренеьрежительно относятся к потребителям их творчества, навязывая всем свои ценности. Но совершенно отдалятся от потребителей искусства столь же неразумно как идти у них на поводу.
+
Полного успеха творящий не достигает никогда. Ведь основная его задача - "выразить невыразимое", но до конца его выразить невозможно. Великое значение сравнительно удачное произведение приобретает лишь из его сравнее с произведениями более слабыми. Основная задача искусства оказывается бесконечной. Тяга относительного к абсолютнему. Его частные и конечные проявления.

6. ПОЭЗИЯ И ПЬЯНОМАНИЯ..

Я знаю, быть пьяным искусство..." Лень Самцов. "Фаллософия".Стихи. Уфа, "Вагант",2008 (Уфимская книга).
Раздел "Алкополдень".

Лень Самцов (Сам Ленников)- псевдоним уфимского поэта,не желающего афишировать своё истинное имя. Доподлинно известно только,что он очень ценится здешними "профессионалами от искусства".И хотя его стихи признаются в Уфе много лучше,например,моих,я готов уступить пальму первенства - лишь была от этого польза самой Поэзии!Но,читая одну из его множества книг,не могу удержаться от критики чествования алкоголя,которое имеется в одном из разделов книги.
Вряд ли поэзия место попоек,вряд ли её король фаллос. Само название книги "Фаллософия" бестактно,унизительно для поэзии вообще,я уже не говорю,оскорбительно для философии.
Обычно название поэтической книги о том,что её создатели хотели бы поставить в центр книги,представить сущностью данной поэзии. У разбираемого автора достаточно хороших стихов и строк.Но "бренность жития" настолько "убила" автора ещё при жизни,что уже нет надобности писать глубоко и талантливо. Водка и секс объявляются святынями. В разделе автор бравирует своей способностью пить. Другой,последний отдел книги - неприличные стихи о сексе - второй основной ценности автора.Но,если главенствуют,то это ценности примитивного сознания,а поэзия тогда его самовыражение.Копировать же будни и прозу дней в поэзии - графоманство.Отчаянье и злоба должны преодолеваться психологически.Если одухотворённое и на нравственной основе Отчаянье может допускаться в поэзию,то озлобление её губит.Я не могу согласиться с такими тенденциями,даже если они имеют высоких покровителей.
Я беру один раздел книги,тот,где главный герой - алкоголь,а главная тема - его прославление,когда он становится символом мужественности и предельной высоты жизни.
В аннотации к книге заявлено почему-то,что в разделе "Алкополдень" помещены стихотворения АНТИАЛКОГОЛЬНОЙ (?!) тематики.Но в разделе лишь одни стихи можно,с натяжкой,принять за таковые.Автор сознаётся и сожалеет: "Я болен алкоголем" ("Ноль...ноль,ноль",с.86.) Остальные стихи о том сколько и как автор пьёт и восславление алкоголя. В предыстории к стихам "Чем пахнут ремёсла?"(с.81),автор сообщает нам,что эти стихи следствие его попойки с товарищем. Вот как создаётся нынче высокая поэзия.На протяжении 34х строк мы получаем одну информацию - кто чем пахнет:
"Водкой и пивом пахнет лифтёр.../ Водкой и пивом пахнет маляр.../ Джимом - буфетчица из ресторана..." И т.п.Пахнут ли данные стихи графоманством,судить читателю.
В стихах "Мир был иной..."(с.85)автор ограничивается перечислением: "На красное подано было вино, / На белое - водка со льдом." Это "что подано" с примитивной символикой всё содержание стихотворения.
Есть у автора венок сонетов "Спирт и сахар".Слава богу, эти стихи почти не об алкоголе - про быт и любовь.В сонете №1 есть такие по настоящему замечательные строчки (лучшее,что есть в разделе):

И только тьма
Из подворотни смотрит жёстко
Глазами пьяного подростка... (с.57-58)

Но в заключительном сонете получается:

"Мне суждено на мир смотреть
Глазами пьяного подростка..." (С.65)

Это тоже замечательное и очень верное прозрение автора,относительно себя и как поэта "алкогольной тематики".
Поскольку "Плита могильная всех ждёт" (сонет №10,с.64),автор находит смысл бытия в водке.
"И понимая,что погиб" (сонет №13,с.64),начинает бравировать своей способностью пить: "Никому меня не перепить..." ("Никому...",с.84).
В стихах "Время" автор сообщает человечеству и потомкам важную новость, - что он пьёт 24 стопки на дню (с.74).
"День начинается с вина" - гласит название других стихов (с.72).
Автор пытается оправдать своё пристрастие к алкоголю:

"Есть водки литр.Поверьте,это стимул
Чтоб вены не распорывать ножом..." ("Пью пиво...",с.69).

Предположим. Пить - личное дело автора.Не находить иных стимулов для "жизни" - тоже. Но делать свою алкогольную жажду центром и сущностью поэзии,делать алкоголь основным стимулом поэзии - это слишком.
Вот стихи "Мы пили водку,пиво и коньяк" (с.78) В результате этого:"Я понял,все такие же,как я". Это настоящий лозунг примитивного сознания,оправдывающего свои пороки пороками других.
В венке сонетов автор спрашивает: "Но покажи мне человека,/ Кто "ни вот столечки" не пьёт" (сонет №4,с.59). Вывод ясен: надо быть как все. На мой взгляд,особенностью поэта должно быть его желание быть единственным и неповторимым,противостоять чуждому,если и погибать,то не в скотском состоянии,изрыгая в саму поэзию винные пары.
Наш поэт - раб водки. Он ещё и бахвалится этим. Стихи могут писаться или нет,но выпить надо обязательно. Поэт сообщает нам (и это трагический вопль души!) - "Бьёт полдень... Я с утра уже не пью... ("Бьёт полдень",с.58).
Но,слава судьбе,в городе нашем:

"Женщины бл...ди,вечером - пьянки..." (с.76).

Результатом таких установок могут быть такие,например,бездарные стихи,как "Курит с дамой..." На протяжении 16 строк мы узнаём лишь одно - "Значит,снова пьянка у соседей..." (с.70).
"Антиалкогольная" атака на читателей выливается у автора в изречение,взятое из самой души:

"Водка хорошо пьётся,когда она есть". ("Моё отношение к вопросу о водке",с.66)

В наши дни алкогольная тема очень популярна в поэзии.Самих поэтов можно разделить на критиков и пьяноманов (условно). Подобные стихи легко читаются,думать не надо.Копируют быт,негативное в нём и называют это поэзией.
Но нужна ли поэзия пьющему человеку,или она лишь становится придатком к его алкоголизму?
Для такого уже сама водка - поэзия жизни.
Так нет ведь,пьют и пишут!

===

7. КРИТИКА КРИТИКИ.

Пример плохой критики.

"Важные" представители сайта "Точка зрения" (lito1.ru)снизошли до критики моих стихов
"Слишком долгое счастье ..." и "Мне некуда от грёз поэта деться..." С моей позиции,это пример очень плохой критики стихов. Именно поэтому я и пишу свою антикритику, чтобы указать на то,как,на мой взгляд,критиковать не нужно.Скажу ещё,что если критикуются русские стихи на русском сайте,то давать критику сплошь на иностранном языке и без перевода - бестактно,это полное неуважение, пренебрежения читателем,не знающего иностранных языков. Поскольку первый критик раскритиковал меня на немецком языке,а я этого языка не знаю,то и ничего не могу сказать по этому поводу

Привожу раскритикованное стихотворение.

Слишком долгое счастье превращается в муку,
Слишком долгая мука превращается в свет.
Остаются стихи, посвященные другу,
Человеку, которого больше здесь нет.
Парадоксы вселенной плоть жизни терзают,
Бьется сердце живое в застенке груди.
Почему, отчего все творцы умирают
И путей к идеалам вовек не найти?!
Очень краткое счастье мы запомним навечно
И что было, что стало увяжем в итоге;
Умудрено живем или очень беспечно,
Но мы сердца лишь точка на Млечной Дороге!..

Критик "Борис Суслович: "Неплохая первая строка. А дальше сплошной пафос,убивающей поэзию". Конечно,каждый имеет своё восприятие стихов и мнение,но критика и обсуждение претендуют на профессиональный уровень и должны сообразовываться с законами поэзии.
Если мы уберём из поэзии все "пафосные стихи" /Стихи высокого стиля, о высоком и космичном,стихи,в которых идея преобладает над чувством,абстрактно-возвышенные стихи, патетика любви)нам придётся отказаться от многих общеизвестных классиков - символистов,поэтов гражданского направления и пр.)К тому же есть пафос излишний,не к месту. Например если я буду писать высоким стилем о своей тапочке, то получится только юмор и пародия. Когда так пишут серьёзно,мы говорим о графоманстве. Но есть пафос уместный и не мешающий поэтическому языку проявляться. В поэзии не все стихи о быте,о жизни в её эмпирическом измерении. Пафосом отличается и религиозная поэзия.Однако,сколько при том поэтизма мы обнаружим,например,в стихах И.Никитина,поэта царского времени. В моих стихах - образ муки превращённой в свет, "умерший друг","сердце живое в застенке груди" - это всё эмоции,образы и метафоры,т.е. составные поэтической речи. Если критику чужды основные понятия поэзии,то как он может критиковать? Ему бы лучше самообразованием заняться!
Другой критик - Маруся Кладбищенская поставила крест на этих моих стихах без малейших комментариев.Но так можно отринуть любое стихотворение. Критика тем и отличается от обычного приобщения к поэзии, что она пытается аргументировать свои впечатления, как-то обосновывать их,учитывая законы поэзии.

Второй стих:

Мне некуда от грёз поэта деться,
Бросает блик мне даже ночь - лови!
Опять поёт моё уже седое сердце
Про лепестки и радости любви.
Незримое лишь в духе можно видеть,
Открыть мгновений много золотых,
Жизнь учит человека ненавидеть,
Прощать, ценить, любить научит стих!..

Б.Суслович: "Золотых мгновений много не бывает!"Это вся критика.
Конечно,похвально что критик сумел подсчитать сколько именно золотых мгновений имеется в пределах человечества - очень мало. В стихах говорится о приобщении через поэзию к духу,что помогает сделать много открытий и чувству и уму,которые в стихах и названы метафорически "золотыми мгновениями".Если ввести критку этого критика в контекст моих стихов,то получается, что дух не даёт ничего ценного, а поэзии нет надобности быть духовной.Критик прямо расписывается в собственной бездуховности.Но критик не может быть бездуховным - или же у него вырастут большие уши,как у осла!
Маруся Кладбищенская:
"Седое сердце поёт про лепестки любви? Воображариум доктора Франкенштейна."
Маруся приняла "седое" сердце за "старческое",а не в смысле большого жизненного опыта. Но даже и старики могут вспоминать о любви и писать о ней в стихах.Когда изведал много и приближаешься к смерти, начинаешь ценить определённые ценности жизни. Второй ляпус Кладбищенской: она поняла "любовь" только в смысле "секса", у меня же говорится о любви вообще. Есть много форм любви - любовь к Богу,к людям,к котлете... К тому же у меня "любовь" здесь - символ установки на созидание, на позитивное в жизни. Что криткесса приняла меня за Франкенштейна а мои стихи за синтез разных кусков человеческого тела, я мог бы назвать словом "воображариум",но не хочется воровать единственное оригинальное словцо у дамы.
Сажу лишь, что на сайте "Ты - поэт" были получены несколько отзывов как раз об этом,втором стихотворении.
Кучеренко Дима(2012.02.27):"Отлично! Молодец!"
Машков Виктор(2012.02.27): "Понравилось - и 18 восклицательных знаков.
Конечно, это тоже эмоциональные суждения,ничем не аргументированные. И всё же это ближе к критике,чем вздорные аргументы важных особ из "Точки зрения".Ведь критика должна прежде всего видеть достоинства произведения и только затем - недостатки.

На сайте "Точка зрения" имеется автобиография Маруси Кладбищенской. Она из Киева,закончила библиотечный институт.После третьего замужества перестала писать вообще,так как "очень счастлива" "и писать мне не о чём и ни к чему"."Все мои произведения посвящены несчастной женской доле, средоточие которой - мужчина".
Маруся демократично признаёт, что "мужчины не все сволочи" (Она вышла замуж за исключение из правил, Н.О.) "Но они инопланетяне,другая форма жизни".
Спрашивается, почему мне выбрали критика,который однобоко использовал поэзию как инструмент для выражения и копирования жизненных передряг,который может легко бросить писать и пребывать в радости от этого,который уже вообще ничего не пишет и вдобавок ко всему является мужененавистником? Она осудит мои любые стихи только за то,что их автор - мужчина. И поймёт ли она их,если их писал "инопланетянин"?

Ответ на рецензию Мелешова:

Я не против критики,я именно против критиканства, т.е. бездарной критики,без понимания ряда вещей,уже известных искусствоведенью. Поэзию анализировали и писали о её законах очень многие,признанные ныне великими,личности.У меня не с потолка взято. К тому же занятия искусствоведеньем и написания ряда статей по искусству даёт мне некоторое право высказать своё мнение о критиках.Я сам критик. И дело не в образовании,не в личной жизни критиков. Не имеет значения кто есть критик - дворник или министр,сексуальный маньяк или отличник в школе. Как же отличить "хороших" критиков от "плохих"? Анализируя сами их идеи,данные в критике,дух и содержание критики и её согласие с общими законами поэзии и искусства вообще. Их идеям я противопоставляю свои,которые говорят о моей компетентности,а сравнивает идеи и судит на чьей стороне истина - читатель,причём всякий читатель,невежественный и эрудированный.Что я подчеркнул особенности биографии критика - по той причине,что совершенно неправильно мужененавистнице давать критиковать стихи,написанные мужчиной.Наконец,показав её лёгкость отхода от поэзии Маруси Кладбищенской,я показал что это поэт "не настоящий",не имеющий даже права критиковать чужие стихи.Почему я взялся за критков именно моих стихов?Просто взял то,что под рукой лежало. Мои стихи - для примера. Главная моя задача - показать что такое плохая критика стихов вообще или как я понимаю что такое "плохая критика".Если вас не устраивает критика ваших стихов другими - надо возражать. Обосновывая свою точку зрения,мы её развиваем,лучше уясняем свою и чужую позицию.Но речь не о моих стихах,а о критике как таковой стихов вообще.Не думаю,что Ваша ирония уместна в данном случае.
==========
Ответ на критику.Особенности поэзии.

Несколько лет назад уфимское литобъединение г.Уфы,обсудив мои стихи,подвергла их критике,во многом негативной. Мне кажется,критики не учли ряда особенностей поэзии вообще
Этот ответ на критику может быть интересен всякому читателю именно в аспекте того,что
я говорю не только о своих стихах,но пытаюсь разобраться в законах и особенностях поэзии вообще.

1.

Фактически,при встрече имело место обсуждение моей поэзии,а не её критика. Обсуждение основано на эмоционально-рассудочном отношении к субъекту и его стихам.Критика же исходит из искуссствоведческих и философских идей,имеет представление о целом (поэзия,жанр) и определяет соответствие частного целому.Критика обязана быть диалектической.Только в ней проявляется действительно творческий дух.Критика ответственное дело. Она решает судьбу конкретного поэта,его ценность,как творческой личности.Поэтому редко критика оканчивается категоричным "да" или "нет". Критика должна обладать хорошей интуицией и знанием законов искусства. Но одной интуиции недостаточно.В таком контексте необходимы вдумчивость,разносторонность и глубина оценки,
эмпатия,умение вести с автором творческий диалог.В процессе дискуссии формируется ряд результатов:
1.Коррекция всех первоначальных суждений,позиций,идей,проверка их на "правильность".
2.Воспитание эмпатии - способности творческого соучастия,проникновение в "иное",чужое,
даже чуждое нам по духу творчество (и все сопутстствующие этому умению способности).
3.Данная,конкретная поэзия не только имеет значение самоценности,но и является поводом разговора об особенностях поэзии,творчества,критики вообще.Для стихов явно графоманских достаточно простого, "рассудочного" их обсуждения.
4. Критикуя.учимся и самокритике;лучше усваиваем,формулируем,проясняем и развиваем наши
собственные эстетические идеи,позиции,принципы.
...
Выступления в защиту моей поэзии были лиричны,сочувственны,но столь же,на мой взгляд.односторонни и лишены глубины.как и оценки негативные.Я не буду называть имён своих критиков,так как главное идеи.

2.

Один из критиков обнаружил.что я "пишу что попало",а моя поэзия это передача чужих радостей и обобщение наук и отсюда ей присуще "падение остроты". Я благодарен критику за сравнение меня,как поэта. с "чёртиком в бутылочке",который что-то кричит и которого никто не слышит.Именно так. Мне остаётся только посочувствовать поэтам,которых при жизни никто не слышит.(Даше Пушкина его современники упрекали в том,что он исписался.)Я сочувствую и тем,кто не способен видеть и слышать то,что им предлагается.А кто не умеет серьёзно оценивать чужое творчество,столь же легкомысленно оценивает и своё.Критика как раз и учит серьёзности суждений,уводит от легкомыслия и невежества.Ещё важна точность слов,понятий.Вышеозначенные суждения моего критика её лишены,несколько амофорны.Каждое заявление имеет ряд смыслов,но что имелось в виду критик не уточнял.

...

Как понять "пишет что попало"? Разнообразие тем и содержаний? Отсутствие важности предмета?Болтология? Недостаток внимания к тому,что пишешь,равнодушие? Последнее вообще невозможно в поэзии.Поэт пишет нечто,,поскольку выделяет его из остального,концентрирует на нём своё внимание,полагает ценностью или тем,что ей противоположно.Этому всегда есть определённые,психологические,эстетические,идейные основания.Даже у графоманов за этим стоят определённые интересы.чувства,идеи.Мы не равнодушны к тому,что пишем.Даже просто наличие в стихах слов и их словосочетаний не допускает никакого бессмысленного "что попало".Разница в глубине изображаемого.Но критик не указал мне никакого конкретного примера отсутствия глубины в моих стихах,не показал моего равнодушия в выборе и изображении темы.Перескакиванье же от темы к теме обычно при переходе от стихов к стихам,
причём часто,если радикально не менять темы,возникает монотонность данной поэзии в целом.
Разнообразие в поэзии отдельного автора должно поощряться,а не осуждаться. Тем более читатель не имеет никакого права указывать поэту какие темы брать,а какие нет,как строить композицию данного в целом и частностях и т.п.Возможно,критик имел в виду сказать,что из-за обилия тем ухудшается качество сочинений. Это может иметь место,но одно не следует автоматически из другого.Обилие сочинений не порождает также и равнодушия автора.Напротив,труднее всего и медленнее всего пишется то,к чему равнодушен,
что пишешь лишь под влиянием внешних и случайных причин.При хаосе чувств и мыслей вообще не получалось бы никакой поэзии.Ещё один смысл выражения "что попало"значит,что для данных стихов вообще не имеет значение их смысл,форма,тема,чувство.Но тогда и стихов-то нет. Если же всё утыкается в плохое качество,вот и надо было доказать именно это на конкретных примерах.Очень часто мы отвергаем то,что не понимаем.Если же мы останавливаемся на декларации,то Это уже не критика,а просто выявление своего субъективного отношения к данному.Если критик не знает даже.что эстетический предмет обязательно,в процессе творчества,выделяет себя из числа других предметов,так что о "чём попало" нельзя даже говорить,то можно ли относиться к такой критике серьёзно?

...

Я в своих стихах "передаю чужие радости",- говорит критик.Это суждение имеет ряд смыслов. А именно:
1.Я пишу о чём-то.о чём не имею жизненного опыта.Например,я не влюблялся,а пишу о любви.
2.В моих стихах не выражено моё авторское "Я",моя индивидуальность.Я не описываю своего,только чужое. 3.У меня "своё" только "горести".а "радости" не свои,т.е. переданы фальшиво.
Не будем отклоняться на туманность разделения в душе субъекта "своего"и"чужого,другого".
Укажу только на эмпатию.
Эмпатия - вживание моего"Я",моей психологии,моей эмоции и мысли,в чужое,в иное, в другое "Я" или "Оно",в мир,в чужую душу,в любое явление действительности,которое я могу воспринять и психологически,эстетически освоить.Может быть разная степень эмпатии или оперирование ошибочными данными.Последнее уже не эмпатия,а специфика моей эрудиции,моего конкретного опыта,мои познания о том,о чём я пишу.Моё "Я" при эмпатии не только сохраняется,но и обогащается для меня новым опытом. Без эмпатии невозможна никакая коммуникация творца с миром. Творчество обостряет эмпатию.Стихи - это и самоотчуждение части "Я" от личности - в ряде эстетических метаморфоз (образы,символы и пр.)Эмпатия -
особенное переживание - тождество "моего" и "чужого" (при сохранении их самостоятель ности).Это тождество живого и мёртвого,части и целого."этого" и "иного". Все наши идеи и чувства - наши,уникально-индивидуальны - и вместе с тем не совсем наши,социальны,то,что
сформировалось под влиянием среды,нации,эпохи,традиции,семейного воспитания и образования.Мы необходимо и ежесекундно привносим в нашу душу нечто другое,чужое,даже чуждое и перерабатываем это психологически,ассимилируем в себе,делаем отчасти своим,
преображаем,как это нужно нам,нашим интересам и ценностям.В эстетической эмпатии поэзии
нет только "нашего" и только "чужого"."передавать чужое" здесь не изъян,а достоинство.Но даже сказочнеое нужно уметь передавать правдоподобно - это и есть талант в его действии.
Чем правдоподобнее мы можем передать "чужое",тем талантливее мы и в передаче "своего". В конечном счёте всё здесь переломляется через субъективность сочинителя,но сочинитель в своём творчестве предстаёт в качестве особого родового существа,способного эмпатировать и в частностях и глобально.Конечно, речь идёт прежде всего о гуманитарных явлениях,об эстетической,а не о технической эмпатии.Но,например,любовь - это явление психологичес кое,явление духа,то,что должно хорошо эмпатироваться эстетически(не путать с опытом секса!).Надо учесть,что имеется множество форм любви; даже ненависть - форма любви,- любовь к противоположному предмету любви других.Эмпатия может быть острее относительно одной формы любви и отсутствовать в отношении другой.
Авторское"Я" сочинителя проникает все его сочинения,то явно,то скрыто.Оно главное,оно решает,выбирает тему,сюжет,средства живописания и прочее.Когда это"Я" дано явным образом,
как "Я"автора, или в качестве "души",образа определённого"Я",мы говорим о лирике. Авторское"Я" и "Я"-образ могут не совпадать с друг другом.Поэт часто передаёт чужие психические состояния,переживания,идеи,явления и персоналии.Фантазирует.Вспомним сколько поэтических "масок" носил поэт Брюсов!Словесные изображения разных объектов, природы, тоже даны как воплощение этих двух типов "Я",но часто авторское "Я" скрывается за "внешним" описанием и выявляется лишь в главной идее сочинения,- в главном пережива нии,в отношении автора к изображённому.Так страдания и радости могут в стихах быть переживаниями самого автора или быть ему чуждыми,чувствами персонажей. Возникает возможность поэтически изображать не только людей,но и призраков,мифологические и сказочные персонажи.Через эмпатию и вживание в иное поэт оживляет,одухотворяет природу,
очеловечивает животных, проникает в глубь разных явлений.Всё равно- "своё" или "чужое",
главное как изображено.Чтобы судить,насколько хорошо поэт выразил в стихах свою индивиду
альность,надо её очень хорошо знать.Надо знать,что чуждо поэту,что его родственное и соб
ственное.Имеется степень общности чувств автора и других людей.Изобразить совершенно чуждое нельзя.Но вряд ли можно найти хотя бы два чувства двух людей,которые бы совпадали абсолютно.
Но в основе эмпатические переживания чаще всего дубли переживаний реальных,их утончённое,
сущностное восприятие и передача. Поэтому обычно поэт исходит из собственного, личного, эмпирического и духовного опыта,из общих реалий среды и эпохи.Чтобы нечто описать,он должен это понять, пережить,хотя бы эмпатически.В оригиналах содержится много эстети чески лишнего,поэтически вредного (=жизнь). Дубли здесь выигрывают. Можно очень хорошо изобразить в стихах убийство,не будучи убийцей в жизни. Всё же в бОльшей части стихи строятся на основе воображения,а не реальных событий и переживаний.(Или последние берутся чисто формально). Вот почему я могу не любить,но писать о любви лучше того,кто любил или любит. Имеет значение и поэтический опыт.
Для лучшего эстетического и познавательного изображения предмета нужна дистанция от него, взгляд со стороны,как бы "сверху". Кто углублён в страсть,кто живёт ею,сильно переживает её,тот уже не в состоянии описать её в стихах.Хотя бы на время творчества,он
должен отстраниться от предмета своего вожделения.Дистанция от предмета помогает целостно судить о нём,выявлять детали и всё эстетически важное,сущностное.Это называют созерцанием.Без созерцания нет поэта.Виденье объекта со стороны,в то же время оказывается виденьем "изнутри",прозрением сокровенного в явлении.Опыт страсти может помогать и мешать.
Если бы поэт захотел,он бы не смог не отразить в стихах свою индивидуальность. Даже графоманство её отражение,только негативное - проявление творческих недостатков.Часто воображение помогает литературно оформить испытанное в жизни. Понятие "фальшивость" в оценке стихов очень субъективно.Тем более,если ссылка идёт на "реализм жизни".Любой реализм в поэзии есть идеальная действительность,грёза.Талант передаёт её правдоподобно.В
этом всё дело.
...
Если я хорошо изображаю "горести",то и радости тоже,так как это изображение чувств исходит из одного источника - из степени умения творить.Хотя бывает,что одно поэту удаётся лучше другого. Но чтобы другое не удавалось вообще,такого не бывает.

...
Теперь насчёт"обобщения наук" в поэзии (Критик ошибочно отождествляет науку и натурфило софию). Сперва вообще о науке в поэзии.
Белинский назвал поэзию "мышлением в образах" (Статья "Идея искусства",1841г.,публ.- 1889г.) Мышление же - рефлексия,уже начало наук и натурфилософии.Было время слияния искуссства и конкретных знаний.Были и разные опыты "научной"поэзии.(Лукреций Кар "О природе вещей",М.Ломоносов "рассуждение о стекле" и пр.)Но ясно,что в современной поэзии "науки" быть не должно,тем более.что наша наука уже настолько сложна,что вместить её глубину в поэзию совершенно невозможно.(Попробуйте изобразить в стихах теорию Эйнштейна!)Но это и не нужно. Что значит "наука в стихах"? Это значит - наука в той мере,в какой её можно поэтизировать без ущерба для поэзии.И возможности здесь минимальные. Пушкин поэтизировал историю - заметим: науку,но гуманитарную,хотя сам Пушкин был,например,отличным математиком.Его поэтическая история совпала с реальной лишь внешним,формальным образом. То же самое и у других наших классиков. Самая "наукоформная2поэзия Н.А.Заболоцкого опоэтизирована в высшей степени.Его талант - найти нужную грань творческого синтеза науки,обыденности и поэзии.Графоманство - не внедрение науки в поэзию,а неумелая её поэтизация,наука желает в царстве поэзии быть главнее поэзии и поставлять ей "главные" истины.Ближе к поэзии философия,а вся космография поэзии это по сути натурфилософия,в большой связи с философией и психологией.Философия и психология - вот то,что именуют в поэзии "наукой".Приоритет же всегда имеет поэтический элемент сочинения.Натурфилософия в поэзии присутствует обычно в форме "космизма".В центре космизма - человек и его связь с космосом,Абсолютом,Богом,его космическое значение и роль,отношения космоса,космических сил и души человека.Поэтический
космизм явно морален,хотя решаются одни и те же вопросы по разному.Покорятся Абсолюту и бунтовать против него в поэзии равно морально.Поэзия допускает и даже поощряет философское осмысление бытия и души человека в их существенных для жизни явлениях.Поэзия говорит и о тайных силах мироздания,утверждает как истину связь человека с космосом и т.д. Это диалектика и только так поэзия может по своему анализировать вечные вопросы бытия и жития.Именно так поэзия привносит в конечное бесконечное начало,то "вечное",что "парит" над обыденностью.а не погружено в неё. "Наука2 в поэзии -
эстетизация и осмысление вечных законов,ценностей,вопросов и проблем бытия,души,их связи.
Гёте писал стихи о знании и прочих "космологических","мистических","философских" вещах. Его "Фауст"весь посвящён проблеме Действия и Знания.Ряд его стихов посвящён знанию как таковому.Надо сказать,что обычно "научные" идеи в поэзии не новы и лишь обобщение уже добытого,старого научного знания,старой этики и философии. Это способствует популярности данных идей в среде читателей,большинство которых имеют весьма средние "научные знания".
Так понимаемая "наука" не недостаток,а достоинство поэзии. Когда Критик упрекает меня за это.получается крайне комично.Поэзия у отдельного поэта может быть внешне архаичной,возможно,именно в этом и упрекал меня Критик,но не может быть архаичной по существу.Поэтому архаичную поэзию нужно понять,перевести на современный язык и менталитет.Иначе нам пришлось бы отбросить,как чепуху все исторические памятники искусства. Часто современная поэзия архаична лишь по виду,но её идеи и ценности соответствуют духу и знаниям современности. Поэтому нельзя говорить,что моя поэзия - архаика античности.Главное представление древних греков - это идея мира,как замкнутого,конечного,шарообразного,изначально мудрого пространства.Моя же поэзия - поэзия незамкнутого,бесконечного пространства,с диалектикой части и целого."Атом" из моих стихов это не атом антиков и не атом учёных. Научный "атом" - это его идея, основан ная на научном определении его качеств,понятий.Поэзия же символизирует, эстетизирует всякую действительность.Условности,символы,обобщения,образы,метафоры в поэзии главнее всяких научных и реальных параметров объекта.Слово в поэзии может иметь разные смыслы и жить для другого.Поэтому и возможны поэтически такие выражения,как "атом души","Как атом
в космосе,плыву я в тьме сомненья..."
Натурфилософия,мистика,мифология,даже природоописание - всё это поэзия космического, сокровенного,символического,экзотического.Всё это и отвергает Критик с ходу.Подчеркну,что определённая архаичность формы имеет свою меру,но в общем не мешает,а напротив.помогает усваиванию читателями нового материала,новых идей и ценностей.Современная же поэзия,архаична ли она по стилю выражения или нет,хочет она или не хочет,но всегда плоть от плоти своей эпохи,носитель нового.
Часто читателю кажется,что это,прочитанное.он уже слышал,где-то читал такое же,что поэт банален и т.п. Так бывает. Но чаще всего читатель не видит нюансов,частностей,что и вносят в такие стихи новизну. Ведь известно,что двум людям об одном и том же сказать совершенно идентично по смыслу совершенно невозможно. Двум людям об одной вещи нельзя сказать и нечто абсолютно старое,и нечто абсолютно новое.Нюансы,акценты,внутренние смыслы,контекст - всё имеет значение и всё выражает индивидуальность поэта.И обычная информация может нести для подсознания человека нечто новое.Одна информация стара для одного читателя и нова для другого.Часто старое пребывает в новом,а новое выявляется в старом.Символика,мифология,мистика не могут устареть в поэзии,хотя могут выйти из моды. именно здесь поэзия черпает свою красочность,экзотику,то,что художники называют "колоритом".Если идеал или идея "король",то колорит - его "мантия" и обратив внимание на пышную и разноцветную "мантию".мы обращаем внимание и на "короля".

...
Поэзия не исключает веры.Но если мифология действительно верит в своих леших и кентавров,
то поэтическая мифология лишь использует эти образы в своих поэтических целях.Поэзия стремится поэтически оформить любой материал. И здесь уже имеет значение не "что",а "как".Суть стихов - их дух,настрой,диалог с вечными вопросами нашей реальности.

...
Итак,не всякое старое старомодно и лишено ценности,как и не всякое новое,модное поэтично.
Современность в качестве обыденности и пошлости - главный враг Поэзии.Критик говорил,что в моей поэзии отсутствует "острота". Но возможно,то,что он называет "остротой" я называю "пошлостью". Я не буду останавливаться на крайне туманном термине "острота". Главное,что я хотел бы сказать: старое может быть актуальным.Напротив,самое "актуальное" - политическая поэзия. Но как раз она всегда была низшим видом поэзии, - поэзией на грани графоманства.Самая острая сейчас тема - тема терроризма. Но вряд ли поэзия должна тяготеть к подобным сюжетам.

...
Мне остаётся сказать,что для "квадрата" всё что не есть 2квадрат" - острота и ересь.Критик просто защищает обыденность. Я считаю,что поэзия,копирующая обыденность быстро становится графоманством.

...

Один из критиков увидел в моей поэзии сплошную "декламацию" и внепоэтическую философию,как она была,например, в античное время или как она преподаётся в наших учебных заведениях. Основная мысль критики; "Идеи прямолинейные,без образа".Хотелось бы спросить: 1.неужели все мои стихи таковы? 2.Неужели за самой идеей не может стоять некий образ,переживание,которые,правда,читатель может проморгать? всякой идее сопутствуют настроение и эмоции - начало и среда всякого образа. 3.Всегда ли нужно,чтобы образ был в стихах на первом плане? 4.Где критик видел стихи,состоящие только из образов и совсем не имеющие идей? 5.Разве мы не должны стремиться к гармонии идеи и образа в стихотворении?
6.Как быть с таким плодотворным некогда жанром поэзии,как поэзия философская? Её современный упадок - хорошо ли это? Сомневаюсь,что у меня есть хотя бы одно стихотворение,лишённое образа,символики,чувства,настроения.Это всё,чего как раз лишена декларация в которой меня обвиняют.Если у меня есть перечисленное,то нет "декларации". Далее. Не следует путать "идею" и "абстракцию","философию" и "философичность". Философия - абстрагированье,приоритет мысли. Философичность - душевное или духовное,идейно-чувственное размышление о мире,человеке,душе.

...

Поэзия,которая довольствуется одними чувствами,отвергалась ещё Белинским (См.его статью о Пушкине).А идея не абстракция как раз вследствии её связи с образом и чувством.
Нужен конкретный разбор ряда моих стихов,чтобы доказать их связь с философией или с философичностью. Критик,дающий мало примеров из поэта,для доказательства своей критики,как раз и занимается декларацией.

...

Критики,узнав,что я занимаюсь рядом наук,решили,что это повредило моей поэзии. Я позволю себе напомнить им,что Пушкин изучал науки,философию,историю. Бальзак занимался философией,историей и другими науками,вплоть до экономики. Увлечениями Стендаля были - философия,история,механика,математика.Рабле был сведущ в медицине,ботанике,зоологии,географии,естествознании.Фет занимался философией и экономикой. Много учёного можно найти в поэзии Гёте. Он написал стихи "Эпиррема" - о познании мира: "Мирозданье постигая,/ Всё познай,не отбирая!.." (Какая злостная декларация!)Плеханов писал об этих стихах.что в них заключена "вся гносеология материализма".Об эрудиции поэтов Серебряного века и ряда современных поэтов я уж не говорю.Таким образом,учёность не мешает творчеству. Конечно,есть поэты глубоко невежественные,но талантливые.Они добились бы большего,не будь невежественными.

...

Учёные занятия не влияют на поэзию непосредственно. Они развивают кругозор человека,его сознание,ум,душу,изощряют и углубляют мышление и чувствование.Общее развитие сказывается затем и на поэтическом мастерстве. Бывает,что учёность вредит поэтическому дару,но случается это довольно редко.Невежественный же талант никогда не выявит весь потенциал своей души и творчества.Если твоя душа уже является "звездой",она засияет в твоей поэзии тысячью звёзд,как это было,например,у Брюсова.И не иначе.

3.

Другая существенная проблема искусства - отношение поэта к миру,к социуму,современности и
отношение мира к человеку и творцу.
Абсолютно игнорировать мир никакая лирика не способна.О многих поэтах говорят,что они
создают свой,особый мир и идеал мира,в нём живут.Да,это качество истинного поэта. Но этого никогда не осуществляется всёцело.Всякое содержание поэту для его поэзии даёт среда извне,культура,социум,воспитание,определённые реалии бытия и жития.Абсолютно отрешиться от мира невозможно.Мир поэта это его представление о мире - о наличном и дОлжном,одухотворённом.Мир поэта - отрицание вот этого,обыденного,чисто внешнего,формального,злого,бренного мира - через признание и созидания в творчестве мира эстетического,духовного,мира сокровенных ценностей и смыслов.Душа ищет душу,пытается её понять и изобразить Эстетически,символически,образно.Графоман копирует действительность,т.е. искажает её в сущности.Реальность всегда нечто двойственное - физика явления и его идеальный смысл,внутренняя сущность.Поэт преображает мир в искусстве.Поэтому даже старомодные стихи "с душой" лучше многих современных стихов обездушенных.
...

Мои критики говорили,что мои стихи "монастырские",что я спрятался в своём мире,"словно
улитка в раковине",что мне "нравится моё одиночество",что я "не люблю жизнь",что моя
поэзия "не для народа",а значит отпадает необходимость трудиться над словом и уже можно писать и так и сяк,безразлично как.Все эти суждения,по моему,очень односторонние.Они лишены понимания особенностей моей поэзии и поэзии вообще.Не понимают,что чтобы прийти к миру в его разнообразии и глубине,надо сперва от него уйти,уйти от его тупости,пошлости,порочности.Улитка в раковине не имеет потребности писать,её переживания спонтанно возникают и изживаются.Я могу жизненно и эстетически отрешиться от мира,противопоставить ему самого себя,свою душу,позиции.Но именно так и устанавливается связь творца с миром.Это творческое,самостоятельное отношение поэта к социуму есть создание системы "мир-личность".Отрицание пошлой современности есть утверждение современности одухотворённой.Фактически,поэзия не знает строгого разделения "Я" и "мира".
Но по внешнему преобладанию в стихах того или иного,говорят о лирической или социальной поэзии.Но всегда в поэзии "Я",личность,ценнее и значительнее "социума". Всё же "Я" не только противостоит миру,а и едино с ним.Здесь возможно множество отношений.Поэзия противостоит социуму уже как идеальное,эстетическое бытие бытию материальному,обыденному.
Но самостоятельность "Я" требует с его стороны глубокого и разнообразного переживания и осмысления мира,себя в мире и мира в себе,вне себя,даже такого,который не есть,но должен быть.Это уже вхождение в мир (= темы стихов,сюжеты,жанры).Все горести и радости "Я" необходимо связаны с горестями и радостями мира,других субъектов его. Это и есть связь поэта с социумом - в форме мироутверждения и мироотрицания. Жить в мире - даже в монастыре - это так или иначе быть в состоянии диалога с ним,- через слово,дело,ум и чувство,позицию,даже через "принципиальное неделанье". Противоставя свои ценности миру,поэт уже тем самым признаёт мир и его значимость,как чуждую реальность и как реальность,какой она может быть с точки зрения поэта. Пусть даже поэт наполняет свой мир
призраками своих идеалов,это лучше,чем воспевать мир в его бренности и обыденности. Мистика,мифология,символика - всё это вхождение в мир,но специфическое. Поэт входит в хаос жизненных противоречий,показывает его,пытается гармонизировать. Копошась в чреве обыденности,мало что увидишь и познаешь. Для проникновения в мир нужна дистанция от него.

...

Но выделяя себя из толпы,я,естественно,оказываюсь в одиночестве и доволен такого типа одиночеством.Оно стимулирует моё видение другого со стороны.Поэзия выделяет личность,т.е.делает её одинокой. Вместе с тем поэзия - это поиск сродной души,вечная неудовлетворённость тем,что есть. Поэзия проникнута одиночеством,даже если это прикрыто фасадом "единения поэта с народом".Одиночество же многозначно. Одинокий поэт в то же время может быть духовным выразителем лучших чаяний своего века,членом духовного содружества творцов,даже если они для него анонимы.Всякое творчество следствие одиночества или уединения.И попытка преодолеть его. Одиночество приносит и пользу и вред.
Так и любовь к своей жизни бывает как выражением духовности,нравственности,так и выражением убогого эгоизма,преступности. И Гитлер любил свою жизнь. Он часто пребывал и в психологическом единстве с массой "народа". Но можно любить в жизни всё позитивное и не любить всё негативное,что считаешь таковым. Можно любить жизнь на бытовом уровне и не любить на уровне метафизическом.

...

Поэт пишет о зле и страданиях - этим он протестует против них,т.е. исходит из любви к жизни,но к жизни достойной разумного человека.Даже стихи о бренности и смерти исходят из тоски поэта по бессмертию.Если человек всёцело не любит жизнь,бежит от мира и замыкается
в себе,он не пишет стихов,а кончает жизнь самоубийством.Поэтому говорить,что в моих стихах нет любви к жизни - не понимать их.Жизнь - диалектика добра-зла. Отсюда раздвоение души поэта и его неоднозначное отношение к явлениям.Но полагают,что всякая элегия выражение нелюбви к жизни и отрыв от "народа".Это не так.

...

Странно звучит утверждение,что ушедшему от мира уже всё равно как писать.Пиши я в полнейшем одиночестве,вне мира и народа,я всё равно стремился бы писать стихи наилучшим образом,иначе вся поэзия превращается в бредовое действо ненормального. "Наилучшим образом" - это,во первых,как я представляю это "наилучшее",во вторых, - согласное с законами поэзии.Но если темы берутся извне,из мира,и не нечто фантастически-непонятное,а
соответствуют определённым реалиям,то они,чтобы быть поэзией,должны обрабатываться должным образом и писать как попало просто не получится. Всему есть своё основание,а всякое оперирование материалом - труд. Сами стихи уже предполагают наличие своего читателя, причём на множество людей.Стихи должны сделать себя общезначимыми,общепонятными
и без труда этого не сделать. Говорить,что я пишу стихи тяп-ляп, это говорить,что я вообще не пишу стихи,а только балуюсь словами.Но тогда нужно это доказать на примерах моих стихов,чего мой критик так и не сделал.

4

Один из критиков полагает, что "если писать много стихов в день,то их качество ухудшается,нет времени прочувствовать и осмыслить явление".Далее предполагается,что из-за этой быстроты стихосложения я отношусь к поэзии недостаточно серьёзно и использую её для других целей(?).Нужное продумывание и прочувствование явлений у меня имеется,но большей частью в подсознании и в ускоренном темпе.Обилие стихов может ухудшать их качество,а может и не ухудшать.Надо судить по качеству конкретных стихов,а не по их числу и темпу образования. Поскольку поэзия для меня есть сама моя жизнь,часть её,жизненное самовыражение,а не будничное и официальное дело в чреде других "дел",я вряд ли отношусь к ней несерьёзно.Самовыражение уже требует серьёзности.Но и маленькая толика несерьёзности допустима,дабы поэту избежать мании величия. "Собственный мир - не поэзия" - говорит критик. Но у поэта только и есть его собственный мир - даже внешний мир
часть его собственного. Понятно,что собственный мир не поэзия,но в процессе творчества он в нужной степени поэтизируется.Возможно,правда,раздвоение личности - в жизни один,в своей поэзии другой человек. Но множество поэтов поэты и в жизни. Просто критик не видит в моей поэзии поэзии.Наверное,она не поэзия в той мере,в какой не совпадает с его поэзией. Но стОит ли критику измерять других по себе? И стОит ли критику опускаться до оскорблений критикуемого без достаточных доказательств? Что я использую поэзию для других целей,можно понять так: хочу с помощью поэзии сделать карьеру,заработать авторитет,обогатиться,скрыть свой комплекс неполноценности за видимостью творчества и т.п. Я могу лишь указать на факт,что поэзия не принесла мне ни чина,ни славы,ни обогащения.Что касается самой Поэзии,то она сразу самодавлеет и служит для другого - для жизни и культуры,пользуется другим,как средством.Поэзия не монада Лейбница,обитающая в пустоте.

5.

И последнее. Проблема стихотворных размеров. У всякого поэта изначально должно иметь место чувство рифмы и формы.Не нужно специально изучать технику размеров,эти стопы,ямбы и хореи.Пусть теоретики-формалисты этим занимаются.У меня нет знания размеров.Но исчезают ли из-за этого сами размеры в стихах? Нет. Они реализуются,но не сознаются мной в качестве схемы,термина.Я не подгоняю стихи под размер книжно и специально.Я ориентируюсь лишь на своё чувство ритма.оно-то и созидает размеры,подчас подводит,но в основном не жалуюсь. Также и настроение,содержание определяют форму стихотворения. Зачем мне различать - это "ямб",это "хорей"? Достаточно проверить звучание стихов (звукозапись) - мысленно или на голос. Ритмика - и есть внутреннее или внешнее звучание стиха,когда чувствуются,как чуждое нечто,все диссонансы,вся аритмия стихов.Чувство ритма не воспитывается и не создаётся с помощью учебников. Оно знак таланта.Его саморазвитие в человеке идёт параллельно с развитием и реализацией таланта. Поэтический опыт лишь утончает и закрепляет данное.Чувство ритма,реализуясь,создаёт и поэта.Умение созидать смыслы и разбираться в них важнее любого теоретического познавания размеров. Мои же критики уверены,что незнание размеров - недостаток поэта. Кто-то не может без этого обойтись и мерит других по себе.

25 ноября,2002г.
========

ОБЗОР ПОЭТИКИ .

8. З.Н. ГИППИУС.З.Н.

Зинаида Николаевна Гиппиус (псевдоним Антон Крайний).

1.
При жизни этой очень известной поэтессы своего времени и посейчас, отношение к ней читателей очень неоднозначное.Современность не устраивает её холодный пессимизм, а его страдания,его тоску по светлому она не видит.И философия,эта душа Гиппиус в её конфликте с миром,также чужда нашему веку. Придёт время и Гиппиус забудут.А жаль. Сколько огня скрывают её льды!..
Итак,не всех устраивает её личность,не всем приходятся по вкусу её стихи.Её читатели должны быть созвучны ей по духу и образу жизни.Обычно её обвиняют в крайностях,эгоцентризме,холодности,упадничестве,рассудочности и даже в излишнем мужеподобии.Она никак не желает быть центром коллектива,дамой на светской вечеринке. Она блуждает по своим дорогам в одиночку и никогда не найдёт что ищет - великой любви к жизни.Невольно и сама жизнь часто выступает в маске смерти,как протест против тьмы,которую иначе и не осилишь.Расстаять в свете и позабыть всё тёмное!Но при всех противоречиях своего мировоззрения, поэтесса всегда имеет мужество отстаивать личное мнение,иметь его. Почему гиппиус пожелала утвердиться в поэзии в роли мужчины? не только потому,что в то время поэзия считалась чисто мужским занятием,но она действительно обладала мужским умом,мужским духом - её женское тело было дано ей судьбой по ошибке.Поэтому она была так талантлива в рефлексии,но и отсюда же холодность её стихов.Вместе с тем от женского начала её досталась в поэзии пластичность,чувство не только прелести жизни,но и её глуины,её противоречий.Поэтесса тянется душою к сущностям,ей мало просто явлений,она отстаивает - наперекор всему - свои моральные ценности.Мужское начало стремит стихотворца в сферу духа,Идеи,выявляет трагику бытия и жития.Но едва ум получает приоритет над чувством,он уже симпатизирует всему космическому,родовому.Формируется способность к критике реальности.Созерцательность,а не практицизм - главная особенность таких поэтов.Отсюда поэт становится неприкаянным, человеком не от мира сего,его эмпирическое и духовное начало синтезируются,он житель двух миров,сразу и реалист и фантазёр.Поскольку же поэзия это всегда мечта о должном,добром,чистом,светлым,то неверие в силу добра становится столь же сильным,как нежелание подчиняться злу. Так сама действительность творит элегика.В итоге же идеальный мир,пусть и недостижимый часто,является самым ценным для элегика. Тьму саму он исполь зует как дубинку против тьмы же, показывая негатив,протестует против него.Паталогично всё это или нет не важно. Но именно всё это придаёт поэзии автора всю её остроту, ориги нальность,глубину.

2.

Чувства по сравнению с рефлексией,кажутся в поэзии Гиппиус слишком слабыми,второстепенными.Но это иллюзия. Просто в чувствах много негатива.Что дано в форме рефлексии, эмоционально уже пережито,перечувствовано.Это не декадентство,как ммодное кривляние в стихаах "страдающей".перед тем,как попить кофе,дамочки.Почему-то сочинители этого типа всегда "верят в рай",пусть потерянный,который нельзя найти, но ради этого далёкого света и пишутся стихи и даже грусть их светла.В жизни такой человек вынужден довольствоваться миражами рая, т.е. живёт в своеобразном аду вечного неудовлетворения.Быстро сознаётся, что Знание никогда не бывает полным. В силу этого главным становятся мотивыТайны и Смерти.Отрешённость от мира и невозможность отрешиться до конца.Язык поэзии метафоричен,образен,символичен, но именно это хорошо помогает ему отражать,выражать реальность,выявлять суть событий и явлений.Так или иначе выбирается приоритет - Мир или Душа(Дух),внешнее или внутреннее,обыденность или грёза.Мир остаётся позитивен в той мере,в какой он приобщается к ценностям разума и сердца.Сама Душа оказывается миром - с его туманами и противоречиями,страданиями и наслаждениями.Дух устаёт летать,но так и не найдёт себе острова-пристани,отдохновения. Дух соприкасаетсяя с миром метафизическим,тайн и чудес,особых ценностей и путей.Трагичность сплетается с героичностью жития-духа-в-мире-сует.Всё вылупляется из Тайны и в ней же исчезает.Неясность томления духа и в то же время поэтесса понимает,что хочет. Она жаждет Знания и Чуда.

Увы,в печали безумной я умираю,
Я умираю,
Стремлюсь я к тому,чего я не знаю,
Не знаю...

...Но сердце хочет и просит чуда...

...О,пусть будет то.чего не бывает,
Никогда не бывает,
Мне бледное небо чудес обещает,
Оно обещает!.. ("Песня",1893 г.)

3.

И в итоге;
Мне нужно то,чего нет на свете... (Там же).

Таково кредо поэтессы.Во-первых,утверждается приоритет желаемого над действительным,души над миром.
Во-вторых это кредо сразу настраивает нас на обречённость,на поражение,на недостижение желаемого.Поэт гибнет сердцем в этом мире категоричном,чуждым,заблудшимв хаосе и системе скучных,злых,мелких закономерностей.Мир бесчудесен,поскольку даде не верит в чудо и не хочет его.

Печаль ведёт меня...
Но странно сердце радуют
Безмолвие и Смерть...
...Мешается,сливается
Действительность и сон,
Всё ниже опускается
Зловещий небосклон.
...Людлюедостижимое... ("Снежные хлопья".1894.)

Но с миром внешних закономерностей отвергается и серая обыденность нашейдействительности;отвергаются обыватели,привыкшие любить людей абстрактно и издали.

Не осуждай меня,пойми:
Я не хочу тебя обидеть.
Но слишком больно ненавидеть,
Я не умею жить с людьми.
И знаю,с ними - задохнусь,
Я весь иной,я чуждой веры;
Их ласки жалки,ссоры серы,
Пусти меня!Я их боюсь!.. ("Не осуждай ..." 1894).

В мире обывателей искренность превращается в наивность,и диалог часто имеет значение монолога.
"Я" персонажа и "Я" самой поэтессы здесь почти полностью идентичны.Стихи Гиппиус - это рассказ о трагедии человеческой жизни на земле,об одиночестве поэта - падучей звезды,неприкаянного сердца, которое хочет сделать много благого,но не может,не умеет или ему не позволяют.Поэт хочет обогреть - и обжигает.Разумеется,не все поэты таковы,но во времена Гиппиус таких поэтов было куда больше.чем сейчас.

4.

Смерть - преддверие мистического перевоплощения души стихотворца в волну.в облако.в звезду.в космическое сознание.Уже сама пэзия в процессе творчества уже как бы "смерть2 обыденного человека.который в поэзии вдруг становится представителем родового.а то и космического сознания.Если жизнь - страдания и терзания. то смерть видится как успокоение или даже как выход эроса-души из одряхлелости тела.Смерть может пониматься и как мистическое,новое,высокое бытие.слияние части с Целым,с Абсолютом.с Знанием.

Беспощадна моя дорога,
она меня к смерти ведёт.
Но люблю я себя,как Бога,
Любовь мою душу спасёт. ("Посвящение",18940).

Здесь не пример крайнего эгоизма автора. Любить себя"Как бога" - Любить Бога в себе", любить саму любовь. Бог есть Любовь,Созидание,значит созидание есть Бог,а любит в себе Гиппиус именно созидающее,творящее.духовное начало.Любить Бога-Любовь в себе,любить то позитивное,чистое,что и делает возможным духовное возрождение личности через творче ство,хотя бы на время оно.

В аспекте спасения и смерть предстаёт,как преображение. Основы же уже заложены:

Но я знаю,дух мой высок!.. (Там же).

Таким образом,мрачные по виду стихи могут быть светлы и оптимистичны "изнутри",по главным своим смыслам и стремлениям.Человек в этой поэзии борец за высокое,каким бы оно его не понимал,а не простой обыватель.

Георгий Адамович в предисловии к стихам Гиппиус в одном издании честно признаёт: "Стихи З.Г. трудно любить,но их трудно и забыть".
Всё же стихи эти трудно помнить обычному человеку,поскольку они не о нём,чужды ему,раздражают; их хочется поскорее выкинуть из памяти,объявив упадничеством,декаденсом,трупокопанием.Поэтому напрасны призывы поэтессы к массовому читателю:

Пойми меня,когда меня не станет.
Люби меня...Иди за мной... ("Иди за мной...",1895.)

Стихотворец дан,навязан судьбою самому себе,не в силах убежать от себя.Со всеми своими сомнениями и верой,противоречиями и парадоксами,достоинствами и недостатками он полностью принадлежит себе, его все возможности и есть он сам.В нём сливаются в одно целое радость и страдание,спасение и обречённость,свобода и долг.Но тип поэта при всём том формировал и тип читателя,своего читателя,свой остров родственных душ.Общество преследовало своих поэтов - и всё же ценило их,как некий свет,"который во тьме светит".Не связи а талант создали славу пПушкину. В наше время поэтическая среда рационализуется,не читатели даже определяют престиж сочинительство,а то,что он член Союза Писателей,что его опубликовал один раз престижный журнал, что он имел общение в уютном кабинете с самим министром культуры,который одобрил его творчество. В совсем новое время опять всё меняется,талант уже ценится выше связей,но всё тонет в обилии информации, океаны сочинений,миллиарды авторов - и в этом потоке потоков трудно сориентироваться,найти родственную тебе душу,среди авторов и читателей. Обилие новых и современных сочинителей делает чем-то мелким,незначительным,всех этих "бывших","ушедших","прошедших".Классики становятся модными в школьном смысле этого слова и потому сохраняют ещё свою значительность. Поэзия уже не имеет значения подвига жизни отдельной личности,а именно это и было существенно для Гиппиус.

5.

При любом раскладе сил,обстоятельств,средств и целей,поэт,по мысли Гиппиус, должен оставаться поэтом,главным естествоиспытателем жизни и души. Более того,он должен быть мудрецом,некой духовной элитой.Он должен знать,что...

...Надо всякую чашу испить до дна. ("Вечерняя заря",1897).

Поэтесса говорит о душе:

И если боль её земная мучит -
Она должна молчать.
Её заря небесная научит
Безмолвно умирать. (Там же).

К сожалению,поэт прозревает,что душевное и духовное единство людей возможно не в неком сытом и самодовольном жизнепрожигании,а в ситуации трагизма,духовного подвига одиночки,жизни наперекор всему бездуховному.Нельзя отстоять дух до конца - возможна гибель в нём.Во всяком случае,поэт призван мучиться и чужой болью.Только так он достигает высот.

Гиппиус поднимается до самых философских обобщений:

Лишь в неизменном - бесконечность,
Лишь в постоянном - глубина
И дальше путь и ближе Вечность
И всё ясней:любовь одна!

Через все негативности приходим к сознанию важности общечеловеческой,всякой,любви.Не умеющая любить по обычному,гиппиус всё же имела одну святыню - любовь.От сексуальной до религиозной,от любви к котлете к любви к человечеству - много форм любви на Земле.Но,с позиции Гиппиус,в мире по настоящему вечна и постоянна лишь любовь к Вечности (= к высокому,нравственному,человечному,даже мистически-божественному).Обычные люди лишены постоянства,они и любовь свою могут превратить в плаху; самое светлое они могут затемнить,исказить,опошлить.Они слишком отождествляют свою любовь со своим эгоизмом.Гиппиус алчет Абсолюта - или ничего.Ощущая себя жрецом и пророком Любви-вечности,поэтесса вместе с тем ясно сознаёт себя человеком не от мира сего.Она сознаётся:

Мне мило отвлеченье;
Им жизнь я создаю...
Я всё уединённое,
неявное люблю.
Я раб моих таинственных
Необычайных снов...
Но для речей единственных
Не знаю здешних слов. ("Надпись на кашне",1896).

Важно понять,что эта вечная любовь для Гиппиус в мире обыденного становится тягой к грёзе,к мечте,к необычному,более,чем к прошлому и грядущему,чем к настоящему. Нравственное,осмысленное,творческое бытие - это скорее то,что не есть и не будет даже,а что,в согласии с законами красоты и добра.должно быть,хотя бы в чувстве,мыслях,грёзе человека.
Этот полуутопический мир имеет свои странности и противоречия. Это пропасть,которая сразу устрашает и притягивает.Святыня предполагает некий страх,трепет перед её величием.Но поэтесса осмысливает эту тему так

Мне страшно,что страха в душе моей нет...("Никогда!"..1893).

"Да" должно превратиться в "нет",чтобы потом опять вернуться в исходное,но уже умудрённое,прочувственное,осмысленное "Да".

С моей душой,безумной и мятежной,с душою говорю... ("Мгновение",1898).

Здесь "безумие" с точки зрения обывателя и прозы жизни,с точки зрения обычных эмпирических ценностей.И это действительно необходимость безумия в пределах сих.В то же время сама душа сочинителя становится космосом,а монолог человека превращается в диалоги сил и абсолютов некой метафизической реальности.

В мире только Бог,небо и я" (Там же).

6.

Уединение - ценность поэтессы.Но Гиппиус фактически была активным членом социума,духовным помощником,а то и оппонентом друга-мужа Мережковского.Она вращалась во множестве литературных кругах,обладала большим авторитетом и известно стью. Гиппиус казалось бы достигла невозможного - сразу сумела врасти в жизнь,активно адаптируясь к ней,и остаться навсегда и в главном отчуждённой жизни,ибо истинной жизнью для неё оказывалась жизнь в духе,в чувстве,в грёзе.Эмпирика давала массу впечатлений. Далее шла их переработка,осмысление,поэтизация.

Как-то поэтесса отметила единство всех людей в смерти,в смертности:

Мы все едины,всё едино,
Мы ль,они ли...Смерть одна (1914г.)

Через все эти точки сопричастности и сочувствия человечеству поэт-индивидуалист проникается интересами,жизнью,бедами многих людей.Это совместный скорбный путь откуда-то куда-то,из тумана в туман.

Поэтесса выделяет ещё один,более частный путь единения, - с литературной богемой,в творческом и моральном духе и интересе.

Одной любовью мы слиты в одно ...("Сны",1091).

В стране,где всё необычайно,
Мы сплетены победой тайной.
Но в жизни нашей не случайно
Разъединяя нас легло
Меж нами тёмное стекло. (1901).

Поэтесса конкретизирует деятельность сочинителя:

Под пылью и прахом
Ищу я движенье. ("Земля",1902).

Если движение соотнести со светом, то поиск его в прахе - это ночь души,труд,страдание,сгорание в огне чувств и идей.Страдания в разных аспектах спаянные с творчеством,поневоле становятся чем-то неустранимым,частью, сущностью души поэта.

Убитый ястреб - душа моя... ("Днём",1904).

Мысли мои непокорные
Сердце полно - ропотом...
сердце горит - мукою. ("Противоречия",103).

Увы,искать в прахе - приобщаться праху!

Моя душа во власти страха
И горькой жалости земной.
Напрасно я бегу от праха,
Я всюду с ним и он со мной.
...И в прахе душном,в дыме пыльном,
К последней гибели спеша,
Напрасно в ужасе бессильном
Оковы жизни рвёт душа. ("Пыль",1897).

7.

Гиппиус иногда сомневается в своих идеалах.

И в Божьей правде - Божий обман!..("До дна",1901).

Сомнение помогает проверить свои истины,совершить переоценку ценностей.Это,говоря словами Ницше,было испытанием вещей на прочность.

Гиппиус,желая простоты,по характеру,всё усложняла и запутывала окончательно.

Одно неясное привыкли мы ценить.
В запутанных узлах с какой-то страстью ложной,
Мы ищем тонкости,не веря,что возможно,
Величье с простотой в душе соединить.
Но жалко,мертвенно и грубо всё,что сложно,
А тонкая душа проста,как эта нить... ("Два сонета",2,"Нить", 1901).

Гиппиус начинает сомневаться и в себе,в назначении поэта на земле,в ценности пессимизма. См.,например,стихи "Спасение".

И чудо остаётся в конце концов лишь грёзой умирающего каждое мгновенье человека.

Но ждать всё страшнее...
Стою без защиты я...
Смеётся чернея
Могила открытая.
Я требую чуда
Душою всёсильною...
Но веет оттуда
Землёю могильною... ("Земля",1902)

Рвётся связь Абсолюта и Человека. Святыня приобретает качества чего-то чудовищного.А вдруг возлюбленная Вечность всего лишь монстр космоса,чуждый всему человеческому?!

Вот стихи об остановившемся времени:

И всё,чем мы за краткость и лёгкость дорожили
Вдруг сделалось бессмертным и вечным,и чужим.
Застыло,каменея,как тело мертвеца,
Стремленье,но без воли,конец,но без конца.
И Вечности безглазой беззвучен строй и лад,
Остановилось время.Часы стоят,стоят...

В таком контексте Вечность оказывается самой Смертью,равнодушной к любому человеку и человечеству в целом.В эти 1900е г. происходит,кажется,переход сознания поэтессы от культа Вечности,до культа Прекрасного мгновения,Жизни,в её мелочах, деталях, разнообразии...

8.

Но социум в целом по прежнему неудовлетворяет Гиппиус.

Где ненавистные - и где любимые?
Пути не те жели всем уготованы?
Как звенья чёрные,неразделимые,
Мы в цепь единую навеки скованы. ("Цепь",1092).

И любим мы,- как будто не любя...
Мы в радости боимся быть смешны
И жалобно всегда самолюбивы,
И низменно всегда разделены;
Мы думаем,что первый храм построим
Для новой,нам обещанной земли.
Но каждый дорожит своим покоем
И одиночеством в своей щели... (1902).

Это уже и самокритика.

Надменные, - мы тлеем,не горя,
О страшная и рабская дорога,
О мутная,последняя заря!.. ("Только о себе",1909).

Жизнь - место:
Где один властитель - страх!.. ("Дождичек",104).

Уже имеется в виду не только мистический,метафизический страх,но и обычный страх войны,голода,социальной катастрофы.Формируются новый Палач,новая Жертва,новый Дикарь.

Как дети люди:злые и невинные,
Любя,умеют оскорблять.
Они ещё не горные,долинные,
Им надо знать,но рано знать... ("Шутка",1905).
Людям надо знать правду следствий революции,но и нельзя,иначе будет нарушен естественный процесс взросления народа,ведущий именно через революцию

Хотим мы созидать и разрушать,
Всё сызнова начнём сначала. ("Сызнова",1095).

Скука,вражда,глупость,мука,сомнение - всё это соединяется в символе,в образе "девочки в сереньком платьице",чья мать - сама людоедка-Смерть. ("Серое платьице",1913).

Идут года.И оказывается:

А самое страшное,невыносимое,
Это что никто не любит друг друга... ("Страшно!"1916).

Мы думаем,что живём на свете...
Но мы воем,воем в преисподней... ("На Сергиевской",1916).

Над городом распростёрся грех,
Тихо плачу я,плачу - обо всех. ("Тишь",1918).

И опять от сознания ценности жизни поэтесса приходит к сознанию её тщеты.
Жизнь - пустое дление. ("Веер",1918).

9.

Люди лишь притворяются живыми. Играют спектакль,исполняют роли.Они -мертвецы,верующие в то,что они живые.Это не просто метафора,а своеобразная метафизическая интуиция поэтессы.

Серая комната.Речи неспешные,
Даже не страшные,даже не грешные,
Не умилённые,не оскорблённые.
Мёртвые люди,собой утомлённые.
Я им подражаю.Никого не люблю.
Ничего не знаю.Ятихо сплю. ("В гостиной",1901)

Это мёртвые дни,бытие призраков.Оживает по настоящему поэтесса лишь в своих снах.

И жизнь моя - сны.
...И все,кто мне дорог... и всё,что люблю.
Какие живые,великие сны!.. ("Сны",1901).
А люди?

С какою радостною мукой
В очах людей ловлю я свет!..
Но говорю... И дышет скукой
Их утомительный ответ. ("Коцер",1902).

Мизантропия поэтессы гуманистична.Она не желает мириться с людьми-мертвецами.Ей нужны люди-птицы,поэты и исследователи жизни,люди чистой любви и высокого смысла. Таких в любом обществе и в любую эпоху меньшинство.И всё это трагические люди,кончавшие плохо.Есть люди такого склада,которые не могут ужиться ни с одной эпохой.Гиппиус,возможно,была из таких. Дело не в новой России, дело в эпохе,в том, что возможности единения поэтессы с обществом закончились. По духу своему она была странником-одиночкой,трагическим существом,которое,в жажде света и Откровения,устремилась от мира в свою Душу,но нашла там ещё более страшный мрак,руины,оскал торжествующей Смерти.Её душа оказалась чуждой ей.

И мнится - в пустыне я...
Сгибаю колени я,
Молюсь - но не молится
Душа несогретая,
Стучу - не отворится,
Зову - без ответа я... (1902г.)

Ужель погибать и воскресать
Душа упрямая устала? ("Сызнова",1907).

Верующая без веры,божий человек,ощущающий себя сатаной,а мир бездной жал - таково примерно состояние человека,который потерял своё старое ценностное мировоззрение,

но так и не смог прийти к новому.Остался ряд чаяний и ряд принципов.И чужая реальность - внешняя и внутренняя.

Есть катастрофы и ночи великие,а есть радость улиток. Поэт всегда выбирает первое.Поэтому - поэзия всегда риск потери - в процессе творчества - всего самого дорогого,любимого,желаемого.Главное,чтобы это что-то не называлось "любовью" (вообще,а не в узко со=ексуальном и эротическом смысле).Иначе такую любовь называют нравственной волей. а ещё иначе - альтруизмом.Оттого Ночь и Смерть становятся сильны, что сочинитель уже не находит в мире и в своей душе всёсозидающей и всёпобеждающей любви,хотя и не в силах предать себя,свои любимые чувства и привычные принципы. И вот сама Жизнь становится подобием смерти,а История кажется гробницей Человечества.Не желая низменного и теряя возвышенное,сочинитель застревает где-то между небом и землёй и сам уже не знает что он такое.Наступает время осознания своей слабости,беззащитности,отсутствия ясной перспективы.И возможно лишь три пути - в низшее,в высшее или оставаться в достигнутом.Естественно,что характер поэтессы желает высшего - вопреки всему.

Я вечно жду цветов нездешних
Ещё несознанной весны...
...Умей желать - умей иметь... ("Иметь..."1905).

Воскресай душа освобождённая!.. ("Заклинанье",1905).

Чтобы душа дрожала
От счастья бессловного...
Хочу святого жала
Божественно-любовного." ("Святое",1905).

Храню,лелею,храню,жалея,
Мой луч последний - любовь мою.("Нелюбовь",1907).

Любовь безмолвная свята... ("Родное",1920).

Есть целомудрие страданья
И целомудрие любви...(1922г.).

И вьётся в полусмертной тени
Мой острый путь - тропа любви. ("Стихи о луне",2."Стена".)

Таким образом, поэтесса "спасается" исключительно через духовную любовь.Почти нет в её поэзии понимания любви как обычной эротики и секса.НО если наличие секса как бы символ благоустроенного мира,то отсутствие его что-то вроде добровольной жертвы,с которой и сближается духовная,моральная,поэтическая деятельности вообще.Любовь в таком ракусе мерило человечности,а человечность - любви. Человечность в большой степени понимается не эмпирически, а мистически,вроде идеального Адама или должного,желаемого "Человека".
Здесь происходит сближение со вторым "средством спасения",которое условно можно назвать божественным или творческим началом.Это начало можно понимать и религиозно,этически,как то,что жизнеутверждает сущее.

Копьё архангела меня касается
Ожогом пламенным и я живу.
Пусть на мгновение,на полмгновение,
Одним касанием растоплен лёд...
Я верю в счастье освобожденья;
В любовь,прощенье,в огонь - в полёт... ("Дни",1918).

Ничто не сбывается,
А я верю.
Везде разрушение,
А я надеюсь.
Все обманывают,
А я люблю. ("Будет",1922).

Это победа эросной грёзы-надежды над тёмным началом главная победа поэтессы как в её жизни,так и в её поэзиии.

И даже боль понимается позитивно.Она объединяет души в дружеском участии.

В общий мы замкнуты круг
Боли,тоски и заботы...
Верю я,всё ж ты мне друг
Хоть и не знаю кто ты... ("Внезапно",1908).

Приходит осознание:
Они - живые и мёртвые - вместе! ("На Сергиевскую",1916).

10.

Третье начало,помогающее поэтессе душевно выжить в бездушной среде - установка на творческую игру.Есть игра подлая,низменная,тёмная,меркантильная,игра кошки с мышкой,игра в "Правду","истину","любовь","ум".Но в области морали и искусства приоритет получает игра светлая - игра в идеалы,в слова,в чувства;игра всерьёз,а не в смысле фальши,игра в высокое как любование этим высоким,эстетизм.Можно не верить в реализацию в социуме идеала и любить его,реализовать его в качестве "должного" в стихах,как "слово","образ","метафору".Не столь важно насколько истинны наши идеалы,важно что они дают нашей душе и жизни - нашей и общества.Аморальный эстетизм - верх чудовищного.Эстетизм,пронизанный нравственностью - полная антитеза первому,утверждетие приоритета идеального начала,поэтизация реальности.И достигается это "стихосложением".Ценности получают эвристическое значение,а через это и огромный потенциал выживания.Человечность и духовная высота становятся сущностью личности и светом в любых её ночах.

Игра загадочней всего
И бескорыстнее на свете.
Она всегда - ни для чего...
...Её и мудрость не заменит...
...Играет с рифмами поэт...
И если нет игры в раю,
Скажу,что рая не приемлю.
Возьму опять суму мою
И снова попрошусь на землю... ("Игра",1938).

Игра и труд делает развлечением.Она - воля к жизни и творчеству.Удовольствие-активность тела-души.Единство всех играющих друг с другом.В творчестве,из цепи мгновений игра создаёт нечто вечное или претендующее на вечность.

И я,чтоб задержать мгновенья,
Их сковываю цепью слов... ("Тяжёлый снег",1918).

Игра - активность,т.е. окрылённость души,созидание новой,интересной реальности.Слово,именуя безымянное,делает последнее знакомым,не страшным.

Чёрную топь неизвестности
Режет моя ладья. ("Непредвиденность",1914).

Происходит частичное освоение,покорение Тайны и Чуждого.

Я не боюсь... ("Банальностям",1914).

Страдание,преображаясь в слова,преображает,одухотворяет,умудряет действительность.

Слова,рождённые страданьем,
Душе нужны,душе нужны...
...Слова как знаки нам даны...
Слова в душе - ножи и копья...
Но воплощённые,в устах -
Они как тающие хлопья,
Как снежный дым,как дымный зрак... ("Колодцы",1913).

Все рифмы - девы... ("Банальностям",1914)

"Всё мне близко.всё родное.
Всё мне нужно.Всё моё. ("Всё моё",1913).

11.

Ясно,что Новое Время было не для таких людей,как Гиппиус. С её точки зрения(1915г.),поэзия её времени была опасно больна.Новые поэты "стиха свободного рабы" (Тогда же).А слова новых стихов лишь пародия на окрылённость.

С подолом грязным...Гогочет уличная рать..." (Тогда же).

Российская революция,с позиции поэтессы, многое пообещала и мало дала.Она обманула,оказалась властью и засильем толпы.Уличная рать превратила Поэта в бомжа или клоуна и стала судьбою эпохи.

Смято,втоптано,смешано,сбито.
Всё.Навсегда.Непоправимо. ("Непоправимо",1916).

Пришла невеста...И невесте
Солдатский штык проткнул глаза... ("14 дек.17г.")

О,петля Николая чище,
Чем пальцы серых обезьян!.. (Там же).

Если кончена моя Россия - я умираю... ("Если...",1918).

Эмпирическая реальность оказалась главнее всякой словесной игры.Осозналось,что социальная эмпирика и задаёт условие для игры,среду и возможности,сформировывает приоритеты,в том числе и духовные.Частная катастрофа ощущается как глобальная.

Напрасно всё.Душа ослепла,
Мы преданы червю и тле ... ("14 дек.1917г.")

Люди обманулись.Разум разрушил многое,но оказался недееспособным в плане столь же основательного созидания.Интеллигенция многое сделала для подготовки революции.Но желание лучшей жизни,идейный и моральный пафос привели её вдруг к бездонной яме,из которой стали вылезать серые обезьяны жестокости,злобы,суеты,глупости,алчности,мещанства... Богатыри были центром былин,поэтического мира,центром реальности оказались гномы.Но они обладали силой калечить чужие судьбы,опошлить культуру,превратить всё светлое в пепел умерщвлённых надежд.Мнилось: не революция произошла,а погиб сам Разум.Под видом Разума само Безумие проникло в родной дом и сделаало его тюрьмой всякой свободы.

Оставалось надеяться лишь на чудо,на явление Христа народу,на прозревание ослепших:

Он придёт,он не минует
В ваши храмы и дворцы,
К вам убийцы,изуверы,
Расточители,скопцы,
Торгаши и лицемеры,
Фарисеи и слепцы!..
Но сверкает ярче молний
Лик идущего Христа... ("Шёл...",2,1918).

Эта вечная слабость,вечное бессилие идеала в жизни!
Но:
"Не под силу нам - сделают другие..." (Автобиографическая заметка,1916г.)

Лишённая всех надежд и упований,во тьме отчаянья,но так и не пожелавшая сдаться врагу духовно,поэтесса ушла сперва в эмиграцию,а потом в неизвестность.Мы если и помним её,то уцже не читаем.Но хочется верить,что остался её образ поэта - высокой души,крылатого,парящего над бездной,взыскующего Любви и Жизни,того,что делает каждую душу значимой в мире,где всё это всегда нужно отстаивать и защищать - хотя бы только в поэтическом слове!

"Ничего не сбывается,а я верю".

Так или иначе,но желаемое подготавливает действительность к восприятию новых ценностей жития.Мощь духа в том,что он верит в себя.Но вера в себя ничто без действия. Действие духа - творчество.Именно творчество в конце концов оказывается средоточием человеческой вселенной и мерилом смысла эпох.

З.Гиппиус внесла в это Дело Жизни свою лепту.Она пыталась творчество сделать жизнью,а жизнь творческой.
===========

9. ЛЕРМОНТОВ. О ПОЭЗИИ И ПРОЧЕЕ.

Для Лермонтова поэзия – это гармония мысли и чувства. Мысль – стимул вдохновенья в творческом процессе.

Таков поэт: чуть мысль блеснёт,
Как он пером своим прольёт
Всю душу … («Поэт», 1828 г.)

Поэзия подобна магии. Она «звуком громкой лиры»

Чарует свет, и в тишине
Поёт, забывшись в райском сне,
Вас, вас, души его кумиры !.. (Там же).

Кумиры здесь не идолы и даже не люди и события, а скорее символы – образы идей и идеалов, того, что любит душа поэта. Красиво и образно отобразить данное можно лишь из идеальных образов должного и прекрасного, из представлений о них. «Кумиры» должны облагораживать и возвышать душу поэта. Отображая злой характер, не должное, негативную ситуацию, поэт уже тем самым показывает нам своё отношение к этому, отвержение зла. Важная задача поэзии – утвердить эстетическими средствами идеал. Хорошей формой или глубиной содержания, поэт одухотворяет земное, эмпирическое. Победы поэзии чаще всего «идеальны», они не реализуются почти в практике жизни. Поэтому они только «дивный сон», внедрение – на уровне души – «небесного» начала в «земное».Огонь небесный проникает в лоно обыденности. Поэт «взгорает», «сияет», а затем «угасает», превращаясь в обычного обывателя, «немого среди немых».

И утомлённый, и немой …
И вдруг хладеет жар ланит …

Поэзия приступообразна. Это «чуть мысль блеснёт» отражает внезапность вдохновенья. Поэт делает неопределённости чем-то определённым. Неоднозначности идеального мира преобразуются в некую логически связную картину:

1.
В уме своём я создал мир иной
И образов иных осуществленье:
Я цепью их связал между собой,
Я дал им вид, но не дал им названье ,.. («Русская мелодия», 1829 г.)

Не дать названье – показать, а не рассказать. Оставить за явлением множественность и неоднозначность его смыслов, осмыслений. Также – не прибегать к лишнему рассуждению и моралистике. Идея важна, но её приоритет убил бы поэзию. Поэт отображает сущее не только как идею, но и как образ, метафору, он выражает всегда своё эмоциональное отношение к тому, что изображает. Но:

2.
… И звук внезапно струны оборвёт
И слышится начало песни, но напрасно ! –
Никто конца не допоёт … (Там же).

В этой вечной невыразимости главного, недосказанности выражаемого, мы уже видим начало трагики поэтического бытия. Творчество обрывается – жизнью, смертью, - всегда не вовремя, всегда «слишком рано». А ведь надобно и уметь, успеть протолкнуть свои сочинения в свет, в печать. К чему таланты

Когда мы их употребить не можем? («Монолог»).

Для этого раскрытия себя перед другими необходимы определённые условия. Нужно, в частности, чтобы тебя поняли. Без этого – враждебность. Без этого поэт приобретает статус «праздного и лишнего существа»
И тут возникает проблема. Поняли – да, но не «толпа». Опасно понимание «толпы», т. е. признание толпою тебя «своим». Чтобы «толпа» стала благоволить тебе, надо снизойди до уровня обывателя и опошлить высокое.

У Лермонтова есть одно произведение - "Баллада" ("Над морем красавица-дева сидит ...")Это перепев Шиллера, стихи о преданности любящих,о коварстве и злобе - иногда - любимых. Красавица желает, чтобы влюблённый в неё достал ей со дна морскогог жемчужины и коралл - и он гибнет. Это можно понять и трактовку несчастной любви как погибели души любящего. Но есть у этих стихов и ещё один смысл. Красавица - "толпа", пловец - поэт. Обогащая обывателя сокровенными смыслами, поэт расстрачивает себя творчески и психологически - "гибнет". Причём настоящего обогащения обывателя не может быть,так как его интересует лишь внешнее, то, что развлекает глаз - "жемчужины" и "кораллы". Речь не о читателях вообще, а именно о толпе,о мещанах,желающих, чтобы Искусство им прислуживало. Поэт гибнет как поэт, если подчиняется толпе, рабски зависит от своих читателей и своего времени. Поэт должен просветлять, развивать, влиять на чужие души. Это большая ответственность.

С такой душой ты бог или злодей ... ("Булевар",13).

Казалось бы Лермонтов признаётся в своём тщеславии:

Известность, слава, что они? - А есть
У них над мною власть
И мне они
Велят на жертву всё принесть ... (Там же,4).

Когда я буду прах мои мечты,
Хоть не поймёт их удивлённый свет,
Благословит ... (Там же, 5).

Но для поэта он сам получает значение и ценность только через своё дело - поэзию. Он хочет, чтобы его дело оказалось социально значимым. Гениальные стихи в четырёх стенах - втуне. Слава в таком контексте мыслится как заслуженное тобою трудом и талантом внимание общества к твоему творчеству. Это не слава, как средство обогащения, престижа,создание пышной видимости. Признание поэта общественностью есть признание его поэзии, стихов, определённых чувств и идей. Не славословие нужно поэту, а справедливость.

К погибшим люди справедливы ... (Там же).

Речь о посмертном воздаянии. Муки творчества, труды, искренние песни, чистые мечтания - неужели это лишено смысла? Тогда поэзия - вид безумия...
Согласно лермонтову, тяга к "небесному", к высокому и моральному, определяет активность и значение поэта.

Кто близ небес, тот не сражён земным ... (Там же).

Стихи "Булевар" автобиографичны в смысле отражения реальной психологии автора. Они опровергают легенду об эгоизме Лермонтова.Вот цитаты из "Булевара":

1.
Моя душа, я помню, с детских лет
Чудесного искала ...

Как часто силой мысли в краткий час
Я жил века и жизнею иной
И о земле позабывал. Не раз,
Встревоженный печальною мечтой,
Я плакал: но все образы мои,
Предметы мнимой злобы иль любви,
Не походили на существ земных.
О нет! Всё было ад иль небо в них.

3.
...Боренье душ ...
Желание блаженства. Пыл страстей
Возвышенных ...

22.
Так жизнь скучна, когда боренья нет ...

Мне нужно действовать, я каждый день
Бессмертным сделать бы желал, как тень
Великого героя, и понять
Я не могу что значит отдыхать.

23.
Всегда кипит и зреет что-нибудь
В моём уме. Желанье и тоска ...
И всё боюсь, что не успею я
Свершить чего-то ...

32.
Сладость есть
Во всём, что не сбылось ...

В этих отрывках показана субъективная сторона не только творчества Лермонтова, а поэтического творчества вообще(с позиций романтизма).
Грёза - отрешение от бытового, обычного, серого,скучного. Поэзия - заменитель религии, жажда чудесного, приоритет идеального мира над материальным. Крайние состояния души, особенные образы,стихия противоречий, борьба с чуждым, а не погоня за внешним - престижем и гонорарами - вот основания поэтического эроса,как это представлялось во времена Лермонтова лучшими представителями общества.Вера в своё предназначение перекликается с потребностью движения, борения,творческой активности. Поэзия может быть поэтизацией и героизацией быта, но чаще всего она его отрицание в пользу возвышенного, в пользу духовной и эмоциональной жизни. Это превращение реальности в радугу. Ложь и условности искусства правдивее и ценнее банальных истин обыденного,тусклого,глупого,мелочного существования. Поэт - хранитель ключей от ада и рая.Более того, он сам создаёт свой ад и рай.Его дело - Слово(по Пушкину).Что не сбылось приятно,как память о попытке, пусть и неудачной, войти в рай. Или это осознание своих возможностей - не реализованных, но,в принципе,могущих иметь место. Варианты этого нереализованного потенциала обретают форму сочинений - целый фейерверк новых,возможных жизней. Поэт - сын природы и свободы:

А моя мать - степь широкая,
А мой отец - небо далёкое ... ("Воля").

Мой дом везде,где есть небесный свод,
Где только слышны звуки песен,
Всё в чём есть Искра жизни в нём живёт,
Но для поэта он не тесен ... ("Мой дом").

Я сам собою жил отныне,
Свободно мчится песнь моя,
Как птица дикая в пустыне,
Как вдаль по озеру ладья ... ("Пускай ...")

Поэт уверен, что:
...Мысль сильна,
Когда размером слов не стеснена,
Когда свободна,как игра детей,
Как арфы звук в молчании ночей. ("Булевар"32).

Свобода,игра мысли и чувства, гимн солнцу и ночи - вот что такое поэзия для Лермонтова. Буря антитез - любовь и ненависть,свет и ночь,рай и ад, поэт и толпа,печаль и блаженство,жизнь и смерть.И всё требует:"Твори!"
Лермонтов определяет поэзию как стремление к совершенству и блаженству (стих "Когда б ...")

Завистник в жизни только завистник.А поэт тоже завидует,но чему? - Звёздам, их высоте и сиянию.(Стихи "Небо и звёзды").Поэтому пороки поэта не исключают достоинства, а,напротив,требуют их как дополнение. Поэт тяготеет к полноте жизни души.Он вглядывается в "ночь" так же пристально, как на "день". ("Ночь исследует меня!" - Пишет Ж. Батай.)

Лермонтова не удовлетворяет историческая жизнь.Вся история лишь повесть закабаления души человеческой чуждыми силами,триумф порока:

Кровь стариков,растоптанных детей
Отяготела на душе моей... ("Отрывок").

Лермонтов обнаруживает,что только потеряв нечто значительное,можно его вновь приобрести - в иной форме (идеально).

Но потеряв отчизну и свободу,
Я вдруг нашёл себя в себе одном... (Там же).

Поэт - это попытка приобщения к великому:

Свой замысел пускай я не свершу,
Но он велик и этого довольно ... (Там же).

Другие статьи в литературном дневнике:

• 24.06.2016. Ряд моих статей.
• 23.06.2016. Подсудное дело. Юмор.