Пятая стража - сто строк. Татьяна Павлова-Яснецкая
Пятая стража - сто строк. Часть 1
Татьяна Павлова-Яснецкая
***
То разбой на земле, то застой –
марафон из войны в суету.
А вверху СВЕТ живёт ЗОЛОТОЙ,
заполняет собой пустоту.
Этот Свет далеко от земли,
лишь волхвы знали тропы к нему
и Его они видеть могли,
но не нужен он был никому.
Сохранилась в народной молве
очень смутная память о нём...
Лунный лучик скользнул по траве
и погас под ночным суровьём
***
Осталось несколько минут
до пятой стражи,
когда раздастся голос: «Брут! –
и ты туда же?!»
Средь спиритических сурдин
застынет блюдце
и псы цепные, как один,
с цепей сорвутся.
***
Мир волглый вызывает в сердце дрожь.
Петит стал незаметно нонпарелем –
всё на глазах мельчает, только ложь
давно уже не плавает по мелям.
С трудом читаю «Книгу перемен»,
но разобрать не в состоянье сноски –
там что-то про вставание с колен,
про зыбь и театральные подмостки.
Безмолвствует над Дао Лао Цзы.
Набита степь ордынскими азами.
Раздумья все от запахов фанзы
двоятся и плывут перед глазами.
Кругом война – куда ни посмотри.
Гуляет по земле кровавый молох.
Война снаружи и война внутри,
злодеи в масках поджигают порох.
Как водится, ползёт гнилой душок
из ядовитой Ост-Индийской пасти,
но Золотой не дремлет Петушок
под скипетром незримым Божьей власти.
***
С одной стороны зверобой,
с другой – одуванчик с пыреем.
Вращается шар голубой
помазанный горьким елеем.
Из наших широт и долгот
проникнуть бы в глубь мирозданья –
туда, где количество од
войне – не взрывает сознанье.
Стихи на любом языке
в том мире легки и певучи
и меркнет в глухом далеке
тоска всех людских несозвучий.
Но, может, и там вечный бой,
безумная та же рулетка
и так же ночною порой
в тыл вражий уходит разведка?
* - Пятая стража в древнем Китае с 3.00 до 5.00 часов утра.
Пятая стража - сто строк. Часть 2
Татьяна Павлова-Яснецкая
***
За страсть к земному затрапезу
давно на душу-недоучку
пора накладывать аскезу
иль учинить ей нахлобучку.
Чем петь ночами марсельезу,
уподобляясь санкюлоту,
доверить божьему ликбезу
не лучше ль о душе заботу?
Но как, скажите, быть спокойным
среди духовных буераков
с уничтожением запойным
всех животворных в мире злаков?
Молись душа за мир наш бренный,
склоняясь перед Миром Горним,
чтоб ветер злу не подъяремный
поганый плевел вырвал с корнем.
***
Нашёлся старенький письмовник –
строку читаю за строкою:
– Ты мне не муж и не любовник, –
моей написано рукою.
Кто он такой – не помнит сердце,
неважно – шило или мыло,
а ясно, что не отпереться
нам от всего того, что было.
Снега, дожди и вспышки молний,
поэзия в заплатах прозы.
Чем проще, тем богоугодней –
не напасёшь на всех глюкозы.
Листаю старенький письмовник,
всплывают годы, даты, лица.
Где крестик ставлю, а где нолик,
всё, что ушло не повторится.
***
Что ни скажи – выходит всё некстати,
но свет любви и веры не померк
и на судьбы потёртом циферблате
надежд увидеть можно пересверк.
Охваченный тревожным нетерпеньем,
плоды давнишний стал давать посев.
В гнезде своём под солнечным сплетеньем
душа, как прежде, плачет нараспев.
Смахни с неё кручины паутину –
почувствуешь, что отчее тепло
не греет никогда наполовину
и Дух твой снова станет на крыло.
* - Пятая стража в древнем Китае с 3.00 до 5.00 утра.
Другие статьи в литературном дневнике:
