У нее есть я

Талья Кевес: литературный дневник

Маленькое задроченное я, не сильно чистое, протянуло руку к неосмотрительно брошенному перед родами дочки костылю, с трудом приподнялось на худом локте, вытащило нечесаную голову из под груды не нужных книжек, туфель, которые почему то всегда были малы, цветного платья и ещё не пойми чего. Сначала сипло прошептало что-то похожее на "проебя, прошибя", не ясно и почти не слышно. Рядом, сияющая фингалом недостаточно хорошая мать, в грязной футболке и непропорционально длинными руками, удивлённо оглянулась - кто здесь? Голос разобрать не смогла, но костыль взмыл вверх, и почти получив второй фингал, мать, вытерла свои длинные руки об себя, доела засохший вчерашний кусок запеканки. Это что, живое там?
Активизировались рядом сидящие - Тетя, не понятно чья, но большая и сидевшая на двух стульях, еле заметный отец прозрачный и синий, не хватало ему только черного плаща и крышки характерной формы, тут же плясала и пела мать, в яркой рыжей юбке, нелепой блузке в блёстках, красных туфлях, колготки в сеточку, почему-то кокошнике и с хрустальным бокалом в руках, пела она выразительно и красиво, вытягивала "моя проститутка". Женщина она была красивая . Тут же орали двое детей, не ясно что, толи планшет, толи гулять, толи мороженое. Ещё были Бабушка, дедушка, мужик на коне и с копьём, в шлеме, поэтому лица не разобрать, конь и доспехи были очень приличные. Никак герой какой-то. Был старик, правда только на портрете, или это была икона, сейчас уже и не вспомнить. Ещё был муж, но он в это время был на работе, старался изо всех сил на домработницу заработать, он то знал, что его жену там обижают и мчался, но стоял в пробке.
Поэтому Я отодрало прилипшую грязь и вот это самое полудохлое Я выдавило ещё пару звуков, тут же недостаточно хорошая мать бросилась по привычке - надо не надо, просят или нет, с водичкой, полотенцем и *** знает ещё с чем. Все пихает, заглядывает в глаза, что мол и тебе что-то надо? Что я должна сделать?
Задроченное Я говорит уже более членораздельно, взгляд матери как будто приподнял даже его, чего мол ты с синяком, кто тебя так? Да вот, каждый по чуть чуть, все искала твой костыль чтобы отбиться, не могла найти, хоть шепнуло бы мне, мол в углу я, под завалом, там и костыль, и само Я.
Дети явно забеспокоились, куда делась мать с фонарем, где её вездесущие руки? Зря чтоле их тянули все вместе, репка и та сдохла бы от наших стараний. Тетя, мать и прозрачный отец тоже заколыхались. Явно хотели длиннорукой матери второй фингал засветить. Но прикидывавшееся дохлым Я, нащупало что-то типа теннисной ракетки, но побольше. Я, говорит, вообще эту женщину забираю на время. А вы ебитесь как хотите.
Колышущиеся фигуры слегка приуменьшились, но настаивали на своём авторитете. Куда ты её?!??!! Как мы?!??! А дети? А вы разберётесь, а детям нужна мать без фингала, пойду её в баню свожу, помою, ужином накормлю, спать уложу. А утром она встанет и скажет - идите вы все на ***, и табличку "кто недостаточно хорошая мать тот Я" заберите. У неё есть Я.


Кристина Руснак (с)



Другие статьи в литературном дневнике: