Письмо Марсианина

Талья Кевес: литературный дневник

"Дорогая Тилла! Подумай только, по своей naivete (простоте душевной) я воображал, будто земляне встретят нас бомбами и пушками. Ничего подобного! Я жестоко
ошибался. Тут нет никакого Рика, Мика, Джика, Беннона, никаких таких
молодцов, которые в одиночку спасают всю планету. Вовсе нет.
Тут только и есть что белобрысые розовые роботы с телами из резины; они
вполне реальные и все-таки чуточку неправдоподобны, живые - и все-таки
говорят и действуют как автоматы, и весь свой век проводят в пещерах. У них
немыслимые, необъятные derrieres (зады). Глаза неподвижные, застывшие, ведь они
только и делают, что смотрят кино. И никакой мускулатуры, развиты лишь мышцы
челюстей, ведь они непрестанно жуют резинку.
Таковы не отдельные люди, дорогая моя Тилла, такова вся земная
цивилизация, и мы брошены в нее, как горсть семян в громадную бетономешалку.
От нас ничего не останется. Нас сокрушит не их оружие, но их радушие. Нас
погубит не ракета, но автомобиль..."
Отчаянный вопль. Треск, грохот. И тишина. Эттил вскочил. За оградой
парка на улице столкнулись две машины. В одной было полно марсиан, в другой
- землян. Эттил вернулся к письму.
"Милая, милая Тилла, вот тебе кое-какие цифры, если позволишь. Здесь,
на американском континенте, каждый год погибают сорок пять тысяч человек -
превращаются в кровавый студень в своих жестянках-автомобилях. Красный
студень, а в нем белые кости, точно нечаянные мысли - смешные и страшные
мысли замирают, застывают в желе. Автомобили сплющиваются в этакие
аккуратненькие консервные банки, а внутри все перемешалось и все тихо.
Везде на дорогах кровавое месиво, и на нем жужжат огромные навозные
мухи. Внезапный толчок, остановка - и лица обращаются в карнавальные маски.
Есть тут у них такой праздник - карнавал в день всех святых. Видимо, в этот
день они поклоняются автомобилю или, во всяком случае, тому, что несет
смерть.
Выглянешь из окна, а там лежат двое, соединились в тесном объятии, еще
минуту назад они не знали друг друга, а теперь оба мертвы. Я предчувствую,
наша армия будет перемолота, отравлена, всякие колдуньи и жевательная
резинка заманят воинов в капканы кинотеатров и погубят. Завтра же, пока не
поздно, попытаюсь сбежать домой, на Марс.
Тилла моя, где-то на Земле есть некий Человек, и у него Рычаг, довольно
ему нажать на рычаг - и он спасет эту планету. Но человек этот сейчас не у
дел. Заветный рычаг покрывается пылью. А сам он играет в карты.
Женщины этой зловещей планеты утопили нас в потоках пошлой
чувствительности и неуместного кокетства, они предаются отчаянному веселью,
потому что скоро здешние парфюмеры переварят их в котле на мыло. Спокойной
ночи, Тилла моя. Пожелай мне удачи, быть может, я погибну при попытке к
бегству. Поцелуй за меня сына".
Эттил Врай сложил письмо, немые слезы кипели в груди. Не забыть бы
отправить письмо с почтовой ракетой.
Он вышел из парка. Что остается делать? Бежать? Но как? Вернуться
попозже вечером на стоянку, забраться одному в ракету и улететь? Возможно ли
это? Он покачал головой. Ничего не поймешь, совсем запутался.
Ясно одно, если остаться на Земле, тобой живо завладеют бесчисленные
вещи, которые жужжат, фыркают, шипят, обдают дымом и зловонием. Пройдет
полгода - и у тебя заведется огромная, хорошо прирученная язва, кровяное
давление астрономических масштабов и совсем ослепнешь, и каждую ночь будут
душить долгие, мучительные кошмары, и никак из них не вырвешься. Нет, ни за
что!


***
Он стоял посреди широкой пустынной дороги. Обернулся - и без малейшего
удивления увидел: прямо на него мчится машина, а в ней полно орущих
подростков. Мальчишки и девчонки лет по шестнадцати, не больше, гонят
открытую машину так, что ее мотает и кидает из стороны в сторону. Указывают
на него пальцами, истошно вопят.
Мотор ревет все громче. Скорость - шестьдесят миль в час.
Эттил кинулся бежать. Машина настигала.
Да, да, устало подумал он. Как странно, как печально... и рев,
грохот... точь-в-точь бетономешалка.



(Р. Брэдбери "Бетономешалка")


Полный текст здесь



Другие статьи в литературном дневнике: