Горечь
Горечь
У Лицина странные мысли,
странные пальцы и странный выбор идей.
Лицин смотрит в окно,
а там – птицы.
Птицы, похожие на людей.
У Рыкина бледные руки,
бледные взгляды, и к нему не ходит никто.
Рыкин ломает дверь,
а там - брюки.
Брюки и кем-то брошенное пальто.
У Поршнева всё плешиво.
Куча журналов и спрятанный апельсин.
Лицин, Рыкин и Поршнев смеются фальшиво.
Я в этой комнате тысячу лет один.
Палёный сентябрь
Худо мне, Святый Боже.
Или душой остыл?
Рожами лица множа,
Осень заходит в тыл.
Вроде и круг очерчен,
Да раскрошился мел.
Если любовь все терпче,
Значит сентябрь сгорел.
Пусть в подоконной мяте
Утро совьёт рассвет.
Выпей со мной, приятель.
Вечности больше нет.
Пластмасса и медь
Ритмы чеканя замерли топоры.
Звёзды – остывшие факелы фарисейства.
Небо в запое.
Сегодня оно вне игры.
Сладкий Музей в районе Адмиралтейской.
Так по Кирпичному? К Мойке!
До Трынь-Травы,
Где подают жульен без грибов (но с мясом).
...Это плохие рифмы.
Они мертвы.
Не хохочи, мой всадник, всё – медь.
Всё – пластмасса.
Другие статьи в литературном дневнике:
