Константин Бальмонт
КИНЖАЛЬНЫЕ СЛОВА
Я устал от нежных снов,
От восторгов этих цельных
Гармонических пиров
И напевов колыбельных.
Я хочу порвать лазурь
Успокоенных мечтаний.
Я хочу горящих зданий,
Я хочу кричащих бурь!
Упоение покоя -
Усыпление ума.
Пусть же вспыхнет море зноя,
Пусть же в сердце дрогнет тьма.
Я хочу иных бряцаний
Для моих иных пиров.
Я хочу кинжальных слов,
И предсмертных восклицаний!
ЗАКОЛДОВАННАЯ ДЕВА
В день октября, иначе листопада,
Когда бесплодьем скована земля,
Шла дева чрез пустынные поля.
Неверная, она с душой номада
Соединяла дивно-чуткий слух:
В прекрасно-юном теле ветхий дух.
Ей внятен был звук вымерших проклятий,
Призывы оттесняемых врагов,
И ропот затопленных берегов,
Намек невоплотившихся зачатий,
Напев миров, толпящихся окрест,
Дрожания незасвеченных звезд.
Но дева с утомленными глазами,
Внимая всем, кричащим вкруг нее,
Лелеяла безмолвие свое.
Поняв одно за всеми голосами,
Безгласно холодела, как земля,
И шла вперед, чрез мертвые поля.
ЛУНА
Луна богата силою внушенья,
Вокруг нее всегда витает тайна.
Она нам вторит: "Жизнь есть отраженье,
Но этот призрак дышит не случайно".
Своим лучом, лучом бледно-зеленым,
Она ласкает, странно так волнуя,
И душу побуждает к долгим стонам
Влияньем рокового поцелуя.
Своим ущербом, смертью двухнедельной,
И новым полновластным воссияньем,
Она твердит о грусти не бесцельной,
О том, что свет нас ждет за умираньем.
Но нас маня надеждой незабвенной,
Сама она уснула в бледной дали,
Красавица тоски беспеременной,
Верховная владычица печали!
БЕЛАЯ СТРАНА
Я - в стране, что вечно в белое одета,
Предо мной - прямая долгая дорога.
Ни души - в просторах призрачного света,
Не с кем говорить здесь, не с кем, кроме Бога.
Все что было в жизни, снова улыбнется,
Только для другого,- нет, не для меня.
Солнце не вернется, счастье не проснется,
В сердце у меня ни ночи нет, ни дня.
Но еще влачу я этой жизни бремя,
Но еще куда-то тянется дорога.
Я один в просторах, где умолкло время,
Не с кем говорить мне, не с кем, кроме Бога.
ВОПРОС
Меня пленяет все: и свет, и тени,
И тучи мрак, и красота цветка,
Упорный труд, и нега тихой лени,
И бурный гром, и шепот ручейка.
И быстрый бег обманчивых мгновений,
И цепь событий, длящихся века;
Во всем следы таинственных велений,
Во всей видна Создателя рука.
Лишь одного постичь мой ум не может: -
Зачем Господь в борьбе нам не поможет,
Не снимет с нас тернового венца?
Зачем Он создал смерть, болезнь, страданье,
Зачем Он дал нам жгучее желанье -
Грешить, роптать, и проклинать Творца?
ГИЕРОГЛИФЫ ЗВЁЗД
Я по ночам вникал в гиероглифы звёзд,
В их свитки пламеней в высотах совершенных.
Но немы их слова. И дух в томленьях пленных
Не перекинет к ним их достающий мост.
Их повесть явственна и чётко различима,
Но дух в них не найдёт возжажданный ответ.
На все мои мольбы они ответят: "Нет".
Промолвят: "Миг живи, как смесь огня и дыма.
Гори. Ещё гори, покуда не сгоришь.
Когда же догорит лампада золотая,
Созвездье между звёзд - взнесешься ты, блистая,
Узнавши звёздную - в провалах ночи - тишь.
Но если ты душой ненасытимо-жгучей
Возжаждал то продлить, что длиться миг должно,
Ты камнем рушишься на мировое дно, -
Созвездием не став, сгоришь звездой падучей".
***
Да, я вижу, да, я знаю: В этой жизни счастья нет.
Счастье брезжит, как мерцанье умирающих планет.
Там в пространствах недоступных, вечно полных тишины,
Ярко дышат, ярко светят Неба огненные сны.
Дышат стройные Светила, блещут только для себя,
К нам невольный свет бросают, нас, безвестных, не любя.
Миллионы, мириады нескончаемых веков,
Мы, отринутые, стонем, слыша звон своих оков.
Мы не знаем, где родится новой истины звезда.
Нами правят два проклятья: Навсегда и Никогда.
Навсегда в пределах жизни, к мнимой смерти мы идем,
И страданье нам смеется над обманчивым путем.
К нам доходит свет небесный - в час когда умрет звезда.
И с живой душой обняться мы не можем никогда.
Другие статьи в литературном дневнике:
