Иду на зов... Неслышно мягких лап
Таня Зачёсова
Открыт замок... Зачем тебе ключи?
Впервые я сдалась вот так — без боя,
Не спрашиваю: «что это со мною?
И, как ты смог пантеру приручить...»
Иду на зов... Неслышно мягких лап,
Я когти лишь с тобой не вынимаю.
У кошек ведь не может быть хозяев,
А я, как исключение, смогла б —
Не потому что силой убедил,
Сломал и покорил, и переделал...
А, потому что мой послушен демон —
Тебе! И очень хочет угодить.
Убрав клыки — улыбкой стал оскал,
А грозный рык — мурчанием невольным,
Пантера тоже может быть довольна,
Когда без страха равный приласкал.
видела небо
Маша Ашатан
Я видела небо в прозрачной реке,
Там парус, как призрак, белел вдалеке.
Под ним мы летали в седых облаках,
Как птицы, кричали на их языках.
Я видела небо в прозрачной реке,
Вдруг ты прикоснулся к покорной руке,
Но зыбкие волны мильярдами глаз,
Шипя от дождя, устремились на нас.
Река, повидавшая жизнь без прикрас,
Прикрыть пожелала кристальный окрас.
И плакало облако в серой тоске,
А небо исчезло в туманной реке…
Тепло на Цейлоне
Елена Тютина
Тепло на Цейлоне. Там манго растут, кокосы.
Течёт Махавели, и зреют плоды инжира.
А здесь пятый день воюют с пургой колхозы,
В нетопленом классе студёно и очень сыро.
Снег сыпет крупой, и кричит вороньё тревожно,
Со свистом врывается в щели промозглый ветер.
Не могут согреть ушанки, пальто, подстёжки.
А в Индии тёплой босые гуляют дети.
Учитель в бессилье по карте ведёт указкой:
«Непал. Вот Китай».
Там рис, говорят, особый.
А здесь – сорок третий. И воздух морозный, вязкий.
И страшно, когда взрываются рядом бомбы.
****
Остаться никем
Наталья Ефремова Ярославль
Я хотела остаться для вас никем,
Ведь однажды из памяти имена
Смоет, словно следы на сыром песке,
Новых дней набегающая волна.
Новых лиц, чьи черты затуманит жизнь
В череде бесконечных случайных встреч,
Так зачем отрекаться от сладкой лжи
И словесную пыль горячо беречь?
Что вам имя мое? Перепевы птиц,
Талый снег на извершии февраля.
Неужели среди круговерти лиц
Вы не сможете просто узнать мой взгляд?
В карнавале без масок сердечный сбой
На ладони раскрытой – не спрятать боль.
Только ради того, чтобы быть собой,
Я готова примерить любую роль.
Буду плеском волны на седой реке,
Безымянной звездой на исходе дня...
Я мечтаю остаться для вас никем,
Чтобы вы не смогли позабыть меня.
Что там будет
Мария Махова
Что там будет впереди, горько или сладко,
не суди и не ряди, – говорила бабка.
Эти вещи испокон, ничего нет проще,
если есть такой закон – подчиняйся молча.
А кому какой предел до какого века –
ты не бегай от людей, но и к ним не бегай,
где там правда, а где ложь – не напишут в книге,
то, что можешь – переможь, что не можешь – выкинь.
Схорони свою печаль и не жди ответа,
ничего не обещай, ни о чём не сетуй.
Ну а коль сошлась с бедой – не подай и вида,
радость – это нам на вдох, горе нам – на выдох.
Что в начале, что в конце – путь земной неведом… –
всё стояла на крыльце да смотрела в небо...
– Это всё переживём, было и похуже…
Ты иди своим путём, никого не слушай.
это так привычно
Мария Махова
Это так привычно и знакомо.
Это путь известный и короткий.
Переход от сложного к простому,
ну а дальше – осторожней, скобки.
Ну а дальше – никакой засады,
никакого игрека и икса.
Ничего ей от тебя не надо.
Можешь удалять её из списка.
И никто из вас не будет слабым.
Не потребует никто ответа.
Удали и думай только, как бы
сделать так, чтоб было незаметно,
чтобы тихо было и нетрудно,
и без напряжений и накала,
чтоб она, как прежде, каждым утром
золотую птицу вышивала.
Не притёрлись
Зус Вайман
Вечно больная жена говорила: «Ну, когда Борис сдохнет?»
А он драл русских баб, фартовых продавщиц и портовых одесситок.
Язва двенадцатиперстной кишки гнула его,
чемпиона Ленинградской области по боксу и выпускника морской школы.
Еврей хоть куда, диплом купил, магазин «Овощи-фрукты» наладил, полдачи в Ильинке заимел и Жигуль разгонял по МКАДу...
Дочку сначала в Гомель сослал из Сов. Гавани, потом в Латвию выписал и подготовил к централизации. Прорвался в Подмосковье и заделался москвичом вместе с женой в отставке и дочкой, пользовавшейся отцовской любовью. Дочка послеоперационному папе печёночный паштет варганила и в Институт гастроэнтерологии носила как миленькая.
Походка Береники.
Маленькая, но пропорциональная.
Ванбердильтиха, разодета в пух и прах.
Дублёнка, вязаный шлем, а в нём такая мордашка— мозгов не надо. Одно должно было бы насторожить—усики.
Губки алые, глазки карие, бровки чёрные—косметики не надо. Но усики. Хоть и выбеленные, но усики.
На том и поженились.
Надо было восторгаться, писать славословия.
Вода живая на осенних листьях—
твой быстрый взгляд, его не удержать;
мгновение сморгнёшь— я зубы стисну,
ещё мгновение— оторвана печать.
Как женихался!.. «Цветик, маков цветик!»
В театрик кукольный я с куколкой хожу.
Пробита скупость. «Покупай билетик!»
А после— в вонь подъезда... К мандражу.
Там не узреть усов, но попка, шейка!
Две грудки, плечики... Карманный вариант!
(И по национальности еврейка.)
Плиссе... Гофре... Искомый главный фант.
Только первая строфа была вручена ухаживаемой, шившей у портнихи не подвенечное белое платье, а сверкающий брючный костюм.
И пропала переделанная песенка:
Дура ты третичная, чего ж ты ещё ждёшь?!
Ведь такого мальчика нигде ты не найдёшь.
Он ведь не повеса и не хулиган.
С золотой медалью! Ездит он в загран.
Настоящий ёврей, то есть он еврей.
Хоть аскет он жадный, но ведь книгочей.
Мамочка—коробочка? Папа—просто хек?
Не швыряй колечко, будь как человек!
Ну, и что такого, что росточком мал?
Ты ведь тоже, краля, крошечный коралл.
Зубки, ушки, щёчки, лапки, ноготки...
Несмеяна, прысни! Я прошу руки...
Но школьная подруга Руфа на свадьбе сразу усекла, что тестостерона в невесте больше, чем в женишке: «Она его сделает как ребёнка. Будет знать, что выбрал пустышку. Цуцик!»
***
Поиграем
Ольга Вирязова
Эти с утра напечатанные на 3D-принтере
с шеями лебедиными
коготками костистыми запястьями
боги ли роботы
к горю ли к радости
к счастью ли
прилетайте
мы вас еще не нюхали
не фотали не трогали
здрасьте
я ваше потное усталое укромное
скажу как есть
как нет вы и сами знаете
вы считаете до ста
вы уже считаете
новое что-то самонаводящееся
на счастье на лицо улыбку
уже встроено память добавлена
оно еще не умеет останавливаться
потому идет до конца
как заводная золотая рыбка
говорящая мяу
Мальчишечьи забавы
Ник Туманов
Мы с тобой одиночки, мой брат, и живём пока
не разорваны судьбы безликим судом на части.
Наше солнце всегда засыпает у нас в руках.
Наше небо как парус распято на реях счастья.
И когда налетает от юга горячий бриз
и сердца загораются новой надеждой, нам ли
жить по правилам? Нет! Мы выходим из
жёстких рамок. И вот ты – Лаэрт, я – Гамлет.
И звенит, оставляя порезы на коже, сталь.
И хрипят, чуя кровь, ошалевшие в схватке кони.
И сверкают над нами мечи, словно тень креста.
Победивший сегодня, назавтра предсмертно стонет.
Кто-то скажет: «Забавы мальчишечьи – это блажь!»
Может так. Пусть игрушечный бой, так что же?
Знаешь, серое цвет поменять не сможет,
если ты ему права на то не дашь.
Симфония. Мама
Вадим Бакулин
Злым вихрем весна от меня улетела,
Прозрачными, белыми сон - лепестками...
Ах, Мама, прости, но и ты постарела,
И всё то тебе не сидится без дела...
Как птица усталая машешь крылами.
У наших озёр Иван-чай зацветает...
А помнишь, когда-то по брёвнышкам тонким,
С тростинкой, сама как тростинка, сбегая,
Сюда ты водила меня, дорогая?!
Ты - лета невестой была, я - ребёнком!
Смеялись... и камушки в воду кидали,
Следили за ласточек бурной игрою,
Под редкими каплями с ивовой шали,
Смотрели с холма на бескрайние дали...
День каждый был праздником - рядом с тобою!
Я счастлив и впредь, не смотря на все муки,
Удары судьбы... Не погас я душою.
А чтобы мы не были больше в разлуке,
Я крепко сожму твои тёплые руки...
Нет в жизни друг друга нам ближе с тобою!
Мир изменить не получится
Катя Капитанчук
Я обожаю грусть и тень.
Заполняю жизненный бюллетень.
Жизнь дана нам не для счастья,
А для познания себя. Счастья
Я думала нет конца,
С щеки капала радости слеза.
Я подросла, умнее стала,
И, теперь уж слезы горечи роняла.
Я устала от обиды и тоски,
И пыталась бороться всему вопреки.
Надоело сквернословие из уст.
Раздражают сплетни с губ.
Не выношу я глупость и ложь.
От вранья пробивает дрожь.
Весь мир изменить не получится,
Но может один человек образумится?
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
