Даже не пробуй скрыть это, спрятать - вылезет
Голодом волчьим, шёпотом в темноте.
Выгрызть её бы, вылюбить, выпить, вылизать,
И уложить, уставшую, на постель.
Слева найти неровности выключателя,
Но так и не сумев ничего включить,
Ткнуться в неё, бродячую, одичавшую,
Слепо причалить в тёплую твердь ключиц.
И ощущать, как пальцы её холодные
Шарятся в шерсти, ласково и легко,
Так и лежать бы глупым пушистым лодырем,
Так бы и зимовать под её рукой.
Утром обжечься кофе, за шкирку выдернуть
Тело своё из южных её широт,
Выпустить пар в тяжёлое небо Питера,
Тут же словить три капли за шиворот.
Взглядом, заплывшим нежностью, как исчадие
Книжное, над головой различить контекст:
Главные персонажи всегда несчастливы.
Всё остальное - шёпотом в темноте,
Всё остальное - крыши, мосты и прочие
Песни в вагонах, росписи на полях,
Вас доведут до точки и вы закончитесь.
Счастлива. Слышите, что за дикость?
Любит? Любима? Имела б совесть!
Видите ли, есть необходимость
С кем-то делить эту невесомость.
Кем-то заполнить грудную полость,
Где без кого-то гуляет ветер...
Полно страдать! Написала б повесть
Про пустоту и... про всё на свете.
Искренность, видишь, уже не в
моде,
В моде сейчас накладные души,
Лица штампованы на заводе:
Нос, подбородок, глаза и уши.
То, что в груди постоянно билось,
Это всего лишь насос для крови.
Забарахлило, поизносилось -
В топку его, пусть поставят новый.
В топку любовь, а то будет поздно.
Верить кому-то? Себе дороже.
Девочка явно больна серьёзно,
Лезет, блаженная, вон из кожи.
Внутрь Эгоизм. А то станет хуже.
Там за углом вроде есть аптека.
И застегни поплотнее душу,
Слишком похожа на человека.
Масло стреляет по пальцам, и блинный дух
Манит с балкона танцующих белых мух.
Дед добывает приму из мятой пачки.
Так, говорит, офицером ходить нельзя,
Сам норовит поскорее побить ферзя,
Полный цугцванг (ещё знать бы, что это значит).
Бабушка с тапком прохаживаясь, грозит
"Только попробуй мне выползи, паразит!"
Для профилактики шлепает по обоям.
И вместо сказки расскажет простую быль,
Про белобрысого фрица, который бил
В спину прикладом, чтобы не сбили строя
До Белоруссии, про нищету и тиф.
Студень ворованный, нервно дрожал в горсти,
Сьеден, ничтоже сумняшеся и без хлеба.
Я, натянув одеяло поверх лица,
Чувствую привкус волшебного холодца,
Вижу сквозь лоскуты голубое небо.
Пение спиц, вальсирующий клубок,
Из-под ресниц смеётся лукавый бог,
Нежится в тёплой махеровой пасторали,
Светом дневным отражается от седин.
Вот бы забраться тихонько на b1
И притвориться конём, чтобы не забрали...
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
