Чем старше она становилась, тем меньше ей
приходилось полагаться на то, что её в жизни
обязательно будет ждать справедливость.
В какой-то момент это стало особенно остро
ощутимо. Как будто всю её посекло осколками,
их напичкано везде. И при тех или иных неуклюжих
движениях это вдруг вызывало острейшую боль.
Но она выработала методику, свою особую реакцию.
Это, как ни странно, - молчание. Никаких внешних
сношений, телефон дни напролёт отключен,
звуки - только тишина! Это трудно. Для неё,
говоруньи, обаятельнейшей собеседницы,
смыслом жизни которой были двадцати
четырёх часовые общения, это практически
невозможно. Но... она смотрела себе в душу
и молчала сама с собой. Это так же странно,
как странно было бы, если бы хирург сам
себе делал операцию, а аптекарь сам ел свои
многочисленные таблетки. Но... мы все
обречённые люди. Каждый обречён на
свою роль. Эта, сегодняшняя роль -
была не её ролью, категорически не её,
но она чётко понимала, что в данный момент
это единственное, что могло её спасти.
И она методично, шаг за шагом исполняла
эту роль.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
