Белый верх - черный низ
рассказ тридцать девятый...
У каждого наверное была такая пора, когда казалось,
что даже рожь и та без тебя не заколосится...
Но чем ярче, лучезарнее и величавее мечты юношеской
поры, тем... словом, меня на корню обрубили.
И судьба распорядилась так, что я не стала стюардессой
международных авиалиний, а в шестнадцать с копейками
пошла работать ночной няней в группу детей-отказникОв
и пошло-поехало, потом был Детский дом и дети-олигофрены,
потом Детский сад, потом школа, потом много чего было
училище, институты, университет.
Но, так благодарна всему тому, что судьба натворила
со мной ибо, не прошла бы эту суровую и радостную
школу жизни, а впрочем, кто знает?! Когда-нибудь я расскажу,
как, что и почему и как же всё это случилось, но это
отдельная "глава" моей жизни.
А сегодня воспоминания плывут по замечательным волнам
памяти и выискивают самые смешливые моменты той зимы.
В то время у меня была самая категоричная и жесткая практика
в школе, где суровый тон задавал завуч,
аракчеевского режима, по имени Николай Леонтьевич
Честно скажу, я - молоденькая практикантка,
до внутренних колик боялась его, хотя он
ко мне относился весьма благосклонно.
По им введенным, неписанным законам: учителя должны
были ходить в тройках.. ну, дамы - белая кофточка,
черный жилет, пиджак и юбка до щиколотки, а мужчины
соответственно в костюмах-тройках.
Учителя обязаны за десять минут до начала урока быть в кабинете,
проверяя готовность к приходу учеников, ну и так далее, тому подобное.
Многочасовые утомительные педсоветы, где объяснялись
правила поведения учителей... это был "тот ещё" старикан.
И была у нас изумительная учительница биологии Раиса Михайловна.
Вот о ней-то и пойдет речь. Её сразу выделила из общей, серой
массы, особенно зауважала, когда услышала на "учительском
голубом огоньке" в её исполнении откровенные стихи Асадова:
"Вы вращались, дорогая с дрянью". "Они студентами были"
Она была преподавателем в третьем поколении:
отец- директор школы, дед - зав. Гороно, ну и так далее
золотая медалистка, красный диплом института.
К преподаванию у неё был свой, особый подход.
Она биологию преподносила так, будто сказку слагала
Я сидела на её уроках зачарованная. Ученики в ней души
не чаяли. А факультативы! ЧУДО! ПОЭЗИЯ!
Всё самое лучшее я впитала, учась у неё...
Только вот жаль, что в тот момент не самое
лучшее время в её жизни. Ей было очень тяжело,
дома: муж - главный инженер ТЭЦ, бабушка на руках, и
ещё дети погодки: Саша и Наташа, четырех-пяти лет,
которые постоянно болели, но она как-то умудрялась не ходить
на больничные, боясь гнева Николая Леонтьевича...
И вот тут я должна прервать своё повествование и заранее
попросить прощения у мужской половины своих читателей,
у моих друзей мужчин... Прощаете? За столь пикантные
подробности, которые пойдут далее, но без этого
не было бы и рассказа. Итак утро, как утро, но только,
утро тринадцатого декабря и понедельник...
Без семи минут восемь забегает вся раскрасневшаяся Раиса Михайловна,
а у входа завуч, губы у него тонкой злой лентой.
Без звука достает из внутреннего кармана жилета свои
серебряные часы на цепочке и ногтем указательного
пальца стучит по циферблату. На его губах ехидная улыбочка,
выговор обеспечен! Раиса Михайловна пробегает мимо него в раздевалку
У неё две минуты, чтобы раздеться и добежать до кабинета №7,
то бишь кабинета биологии, что на первом этаже, в трёх шагах от раздевалки.
Николай Леонтьевич шагает за ней. Стоя к зеркалу спиной, она быстро срывает шубу,
и очки Леонтьевича вместе с глазами ползут на лоб.
Раиса Михайловна!,- в бешеной истерике выдыхает он и указывает ей на зеркало
Она поворачивается. Всё как положено: белая батистовая кофточка
рюша-жабо, жилетик, пиджачок, красиво охватывающий изящную талию худенькой учительницы и ниже... - черный, кружевной, атласный пояс и
прицепленные к нему ажурные капроновые чулочки черного цвета...
Юбку забыла. И вдруг происходит непредвиденное: она ставит руки в бока, и громким, твердым голосом, внятно произносит:
А что... Николай Леонтьевич! С утра мужу завтрак,
рубашку наглаженную подай, галстук завяжи, проводи на работу,
у него сегодня совещание! Потом бабушку покорми,
утку ей поднеси, простыни поменяй.
Санька затемпературил, а у Наташки сыпь выскочила
и глотать больно... А вчера до полвторого ночи эти
чертовы планы писала, хотя без них всё замечательно
знаю! Вы бы, Николай Леонтьевич, окажись на моём
месте, не только без брюк явились в школу!
Другие статьи в литературном дневнике:
