Марьяна Высоцкая

Лиза

Лиза, ты смертная вот уже сорок четыре года.
Двадцать кроватей тобой поменяно.
Тридцать коров на корма забито.
Лиза, ты радость, ты счастье Женино.
А я его друг. И только потом жена.
Я всегда открыта.
Лиза, ты смертная вот уже сорок четыре года.
Поэтому чем-то тебя пугать не имеет смысла.
Мы обе женщины, мы обе знаем про моду,
Про секс. И ничего не знаем о близких.
Лиза, Женя болеет. В бреду говорит твое имя.
Я ухожу завтра в семь. Вернусь к полуночи.
Ты навести его, помни о спальном режиме,
А уходя положи под коврик ключи.
Лиза, мы смертные. Женя теперь особенно.
Таблетки на тумбочке. Их только после обеда.
А капли настольные, Женя знает, после еды.
Ты скажи ему, Лиза, что ты заходишь по средам.
У него будет стимул жить до новой среды.

Анонс

Делайте ставки, дамы и господа! Нам нужен ваш взнос.
Раз вы пришли сюда — значит, платите сполна.
В правом углу на ринге Иисус Христос,
В левом — уже знакомый вам Сатана.
В зале совсем не осталось свободных мест и я Сбился со счета в этом каскаде гримас.
Двадцать веков ожиданья второго пришествия
Ради вот этой финальной схватки за нас.
Дамы сверкают сапфирами и коленями.
И, в свете событий, их также нелепо убранство,
Как граффити под ренессансными гобеленами,
Но переодеться, возможно, не будет шанса.
Господа сняли вклады, хранимые в банковском ящике
И, поставив на черное, спутниц целуют в бусы.
Все ведь знают, что после удара по правой щеке
Хук слева вряд ли последует от Иисуса.

Этот Бой состоится. Ни сегодня, ни завтра, но скоро.
И не пытайся выползти в этой борьбе.
В верхнем правом углу твоего монитора —
Крестик, поставленный Господом на тебе.

Встреча

Здравствуй, Бог. Я его не видела сотню с чем-то тягучих дней.
Я успела сменить загар на белёсую кожу.
Он был счастлив, Господи? (Ты же выше, Тебе видней), я просто боялась собою его тревожить.
Пока я здесь, в первых рядах, наслаждалась неведеньем, словно изящными танцовщицами,
Господи, спрашивал кто-нибудь, что у него болит? И дышал ли кто-нибудь ему между ключицами?
В то время, как я убеждала себя, что не стоит нам видется И доверялась судьбе, как повозке пьяного ямщика,
Падал ли кто-нибудь, словно в бездну, в шероховатость на его небритых щеках?
Если вы Там решите грешок на него повесить,(мало ли, может план по поимке не выполнен в сроки)
Вспомни, Господи, что он подарил мне весну две тысячи десять. Сними с него все повинности и оброки.
Отведи от него снега и метели. Ты же знаешь, он не из тех, кому всё на блюдце.
Господи, главное — это чтобы его любили, а уж быть им любимыми охочие наберутся…

Коколад

Он давно не стыдится слез. Достает фотографии.
Рассматривает их, как счастливый случай.
Когда он был молод, они с Сюзанной играли в мафию.
Она была должником, а он ее ласково мучил.
Они старели, целуя друг друга в седые головы.
Излюбленный ром заменили на молоко.
Он всегда и везде желал ее видеть голою,
А она обожала свои костюмы старушки Коко.
Он не то, что скучает… он просто боится один.
По привычке ей выжимает утренний фреш.
И кажется, будто она наблюдает со всех картин
И ворчливо кричит «Ты совсем ничего не ешь!».
Когда он был молод — они с Сюзанной любили джаз.
А потом боялись, что кто-то умрет вторым.
Он выжимает ей сок, выжимает ногою газ,
И за покупками едет по выходным.
Он ходит к психологу. Ходит в спортивные залы.
Исправно платит налоги. Читает лекции.
И четыре раза в году, просмотрев все журналы,
Везет на плиту к ней костюмы из новой коллекции.

Здравствуй! Дела нормально. Погода уныла.
Все так же мечтаю попасть на Тибет и Алтай.
А книгу, которую я у тебя забыла,
Пожалуйста, выброси, и никогда не читай.
Я отправила тебе письма. Обычной почтой.
Представляешь, там клеят марки и ставят штамп!
Тебя не хватает не то, что сердцу, а даже почкам.
Но ты не читай эти письма. Представь, что спам.
Я похудела за это время на сорок вёсен.
Сердце съёжилось и выглядит, как шарпей.
Каждый год без тебя по-своему високосен,
Только десертные наши вина ты больше не пей.
Вот видишь, а мы боялись расстаться нА день…
А оказалось, что сердце весьма упруго,
Но ходим даже за хлебом — при полном параде,
Надеясь как-нибудь обязательно встретить друг друга.

Сижу на мели. Не в марксистском я капитале.
Нет на маршрутку, какие там камни сваровски?!
Ты хочешь цитат?! Так цитируй в оригинале,
Не надо дешевой фразы «почти по Бродскому».
Карманы замолкли, зачахли и стали пустыми.
Мой кошелек — мне враг. Мне и раньше казалось так.
Но я же не медик, а ты мне все трешь на латыни.
Я рус-ска-я! Мне на родном, пожалуйста!
Вчера у меня (!) узнавали о курсе евро.
Ребята, какие евро?! Живите легче!
Девушки с умным лицом заявляют «Я — стерва!».
Какая ты стерва?! Ты просто в говне по плечи.
Сижу на мели. Ожидаю чего-то от Космоса.
Соседи меняют за месяц вторую горничную.
Вы верите, что барон себя вынул за волосы?!
Я — верю. И мне в этой вере солнечно.

Пока ты тут спрашиваешь у знакомых, как их дела,
Пока на работе сводишь балансы и аудит,
Она ему там долгожданного первенца родила.
Я пока что шучу, но она непременно родит.
Пока ты тут в диетический завтрак режешь памелу,
Пока снимаешь апартаменты в дворце-палаццо,
Она там ходит в его футболке на голое тело
И методично роняет вещи, чтоб нагинаться.
Пока ты на ленч выбираешь салат с тунцом,
Пока листаешь здесь новости бирж и стран,
Она там уже знакомит его с отцом.
Она выбирает чулки, закуски и ресторан.
Пока ты тут проживаешь будни и ждешь субботы,
Пока истощаешь себя до спасительных аневризм,
Она там правит его альбом, вырезая тебя из фото,
Меняет твои пейзажи на сюрреализм.
Когда ты себя изживешь до стадии лихорадки,
Когда подползешь к ноябрю уже еле хрипя,
У нее там начнутся потуги, случатся схватки.
И она назовет свою девочку в честь тебя.

Принцы-пы

Смотри, как она тебе штопает брюки, не хмуря бровей.
Смотри, как она тебя всё наглаживает да моет.
Как ей живется в нашей квартире? Прости, в твоей.
Как ей вообще живется с оставленным мною?
Смотри, как она мои книги списала на хлам.
Смотри, как ей в моё зеркало не глядится.
Ходит и брызжет святой водой по углам,
Переживает, что я вернусь за тобой в теплицу.
Смотри, как ей каждая пятница — понедельник,
Смотри, как она тебя собирает всего на горсти.
В какой ты ее, мой друг, выбирал богодельне?
Под какой монастырь она хочет тебя подвести?
…И будь у нее поскандальней чуть-чуть натура,
Взыграла бы в ней благодарность, ну или принцип,
Она бы мне написала: «Спасибо, дура,
Что ты, в своё время, бросила лучшего принца».

Ничегошенька

Это как в детстве: поёшь в расческу Эдитой Пьехой.

Или как вместо того, чтоб идти на сцену, бежишь из зала.

Когда ты провожал меня до вокзала,

Мне хотелось печенья, воды без газа и не уехать.

Мы сидели там, утыкаясь носами в плечи, как барсучата,

Ёжась, как при болезни невидимой, лучевой.

Я увезла от тебя огромное Ничего. И

Взрастила его, словно кровное наше чадо.

Получилась девочка. Я плету ей бантики и косу.

Ничегошеньке скоро в школу (здесь час за месяц).

Она знает, что мамы и папы её ровесниц

Живут, выжимая коньяк из тирамису.

Ничегошенька мало кушает, много дразнится.

Узнаю в ней повадки - что от тебя взяла, что от меня.

Как же иначе? Грех самый страшный – детей отменять.

Так и ращу её, хохотушку,бездельницу и проказницу.

Она мне не просто дочь или, там, попутчица.

Мы с ней в лучших традициях: чаепития, ссоры, как англичане.

Первым словом её было ласковое молчание.

Первой фразой, конечно же: «Ничего у нас не получится».

Наша девочка знает, что папа – есть, и что он – хороший.

Ходит в моих каблуках по дому воображалой.

Я всё думаю, если бы я тогда не уезжала,

Мы смогли бы состряпать кого-то прекраснее, чем Ничегоша?

Другие статьи в литературном дневнике:

• 19.03.2015. Марьяна Высоцкая