Евгений Лукин. Ироническая поэзия
И в том, что сломалась мотыга,
и в том, что распалась телега,
и что на печи – холодрыга,
а двор не видать из-под снега,
виновны варяги, Расстрига,
хазары, наплыв печенега,
татаро-монгольское иго,
татаро-монгольское эго…
***
На исходе века
взял и ниспроверг
злого человека
добрый человек.
Из гранатомёта
хлоп его, козла!
Стало быть, добро-то
посильнее зла!
Уроки тавтологии
Не сЫщете виновата!
Наша душа незла.
А стало быть, виновата
некая сила зла.
Храбримся, воображаем:
мы – да не победим?!
Но враг-то – воображаем.
Значит, непобедим.
***
Сам-то я не видывал воочию,
но зато слыхал со стороны,
будто войны, кризисы и прочее
бесподобно смотрятся с Луны.
Да, возможно. Что ж тут небывалого?
И природа тоже непроста:
подойдёшь – взаимопожиралово,
чуть отступишь – снова красота.
Фон
Не давать им пряников!
Отхлестать орешником!
Из-за этих праведников
я считаюсь грешником!
Повстречаешь – тресни-ка
в лоб зелейной скляницей!
Из-за этих трезвенников
я считаюсь пьяницей!
Стих утоплен в вермутах.
Строки – нищета и сушь.
Из-за этих лермонтовых
я и не считаюсь уж!
***
Был и я политически мудрым,
норовил обстановку предвидеть,
а теперь просыпаешься утром –
и не знаешь, кого ненавидеть.
***
Как мне вытравить хотелось
За чертой черту:
Робость, глупость, мягкотелость –
Словом, доброту!
Я бы стал в юдоли оной
Прочим не чета:
Умный, смелый, непреклонный –
Словом, сволота.
***
У тебя, драгоценный, мания:
чуть придумаешь три строки –
и бежишь искать понимания
разумению вопреки.
Ты же всё-таки не в Японии,
где чаи с лепестками пьют.
Вот и радуйся, что не поняли,
потому что поймут – убьют
Заповедь
Не позволяй эмоциям
расправиться с умом –
пойми, что подлый социум
сидит в тебе самом.
Бранится по-мужичьему,
до крайности сердит.
Охрану увеличь ему –
и пусть себе сидит.
***
Жить надо так, как будто смерти нет,
иначе будет вечная агония –
носи тогда браслеты из циркония
и чти расположение планет.
Прикидывай со страхом: в ад ли, в рай?
А ну как нет ни ада и ни рая?
Пока живёшь, живи, не помирая,
и, помирая, слышь, не помирай.
Ночные ламентации
Прикиньте, примерьте – и
стоном застонется:
а ну как бессмертие –
та же бессонница?
Вражда – это продолжение дружбы иными средствами.
***
Осада Трои, Сциллы и Циклопы,
Троянский Конь и семеро кобыл –
чего не сочинишь для Пенелопы,
когда сурово спросит: «Где ты был?».
Этажи
Седьмой. Починяют душ.
Шестой. Изменяет муж.
Пятый. Матерный хор.
Четвёртый. Шурует вор.
Третий. Грохочет рок.
Второй. Подгорел пирог.
Первый. Рыдает альт.
Всё. Долетел. Асфальт.
***
Достаётся нынче правдам –
травят как хотят!
Я сижу любуюсь прайдом
рыженьких котят.
Что мне правды! Что мне травли!
Помыслы просты,
как мелькающие в травке
рыжие хвосты.
"Тело, которому ты служишь".
Спалили мы отечество, приятель!
Уж больно дым был сладок и приятен!
Враг – это вам не друг. Друзья – как девушки с вокзала: только свистни –тут же набегут… А вот врага следует выбирать осмотрительно, как супругу, – чтобы раз и на всю жизнь.
Прошлое наше настолько нами приукрашено, что, можно сказать, вымышлено. Простой пример: стряслось у тебя давным-давно что-то с кем-то. И вот встретились вы спустя какое-то время, стали задним числом разбираться. Он точно помнит, что всё было так, а ты точно помнишь, что по-другому. Ты ему говоришь: «Врёшь!» – и он тебе говорит: «Врёшь!» А вранья-то и нет никакого. Просто каждый запомнил о себе только хорошее, слепил из этих кусочков автобиографию, вжился в неё и теперь отыгрывает.
© Евгений Лукин
Другие статьи в литературном дневнике:
