Возможно, прочитай я «Листы» доктора Керженцева в двадцать, они потрясли бы меня.
Некогда Н. С. Лесков заметил, что чеховская «Палата № 6»- это наша Россия, я, пожалуй, соглашусь с поправкой моего современника М. М. Дунаева, что весь мир – палата № 6. Вне Истины вся наша жизнь – обман, и мы безумцы в ней, как тот сумасшедший актёр, которого видит герой Андреева.
«Он набирал отовсюду синих и красных бумажек и каждую из них называл миллионом, он выпрашивал их у посетителей, крал и таскал их из клозета, и сторожа грубо шутили, а он искренно и глубоко презирал их. Я ему нравился, и на прощание он дал мне миллион.
- Это небольшой миллиончик, - сказал, но вы меня извините: у меня сейчас такие расходы, такие расходы.
- И отведя меня в сторону, шёпотом пояснил:
- Сейчас я присматриваюсь к Италии. Хочу прогнать папу и ввести там новые деньги, вот эти. И потом, в воскресенье, объявлю себя святым. Итальянцы будут рады: они всегда очень радуются, когда им дают нового святого».
Не с этим ли миллиончиком мы все живём?
«Вообразите себе пьяную змею,- исповедуется доктор Керженцев, - да, да, именно пьяную змею: она сохранила свою злость; ловкость и быстрота её ещё усилились, а зубы всё так же остры и ядовиты. И она пьяна, и она в запертой комнате, где много дрожащих от ужаса людей. И, холодно - свирепая, она скользит между ними, обвивает ноги, жалит в самое лицо, в губы, и вьётся клубком, и впивается в собственное тело. И кажется, будто не одна, а тысячи змей вьются и жалят, и пожирают сами себя. Такова была моя мысль, та самая, в которую я верил и в остроте и ядовитости зубов которой я видел спасение своё и защиту».
Герой верил в безграничную мощь человеческой мысли, и вся история человечества представлялась ему шествием одной торжествующей мысли… <…>
«Они кружились в диком танце, и музыкою им был чудовищный голос, гулкий, как труба, и несся он откуда-то из неведомой мне глубины. Это была бежавшая мысль, самая страшная из змей, ибо она пряталась во мраке. Из головы, где я крепко держал её, она ушла в тайники тела, в чёрную и неизведанную её глубину. И оттуда она кричала, как посторонний, как бежавший раб, наглый и дерзкий в сознании своей безопасности».
Андреевский доктор никогда не молился и, похоже, никогда не открывал Священное Писание, иначе он знал бы, что не всегда его мысли являются его мыслями, и что «помыслы в сердце человека — глубокие воды, но человек разумный вычерпывает их». (Притчи 20:5).
Очевидно, змеи -мысли (неслучайно автор персонифицирует их с этими существами) - это тёмная реальность демона, и, конечно, они далеко не те, которые «как голуби над пожаром, кружатся в голове».
«И самое страшное, что я испытал, - это было сознание, что я не знаю себя и никогда не знал. Пока моё «я» находилось в моей ярко освящённой голове, где всё движется и живёт в закономерном порядке, я понимал и знал себя, размышляя о своем характере и планах, и был, как думал, господином. Теперь же я увидел, что я не господин, а раб, жалкий и бессильный. Представьте, что вы жили в доме, где много комнат, занимали одну только комнату и думали, что владеете всем домом. И вдруг вы узнали, что там, в других комнатах, живут. Да, живут. Живут какие-то загадочные существа, быть может, люди, быть может, что-нибудь другое, и дом принадлежит им. Вы хотите узнать, кто они, но дверь заперта, и не слышно за ней ни звука, ни голоса. И в то же время вы знаете, что именно там, за молчаливой дверью, решается ваша судьба».
Никто из нас не имеет трезвой самооценки, никто не знает себя.
Когда мы присваиваем себе приоритеты Бога решать, что есть добро и зло, тогда «нет вздорных страхов, но есть ужас человека, который потерял всё, есть холодное сознание падения, гибели, обмана и неразрешимости», тогда «безумное одиночество, когда я не знаю, кто я, одинокий, когда моими устами, моей мыслью, моим голосом говорят неведомые они».
Страшно, когда человек, подобно герою, ничего не знает выше своей мысли. Всякое обожествление нами чего – либо оборачивается против нас, ибо написано: «погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну» (1 Посл. Кор., 1:19)
А ведь надо только оставить за Богом Его законное право решать за человека, что есть добро и что есть зло, и считать добром то, что считает добром Он.
С какой иллюзией своего собственного величия, и свободы, и счастья мы сталкиваемся! Сколько нас таких по всему миру, для которых их зАмок становится их тюрьмой! Таких, кто никого в мире не любит, кроме себя, кроме своей человеческой мысли и своей свободы, а между тем «весь мир – рай, - как говорил старец Зосима. – Ключи у нас».
Мысль» Андреева так же, как и его «Бездна», думаю, нужна нам как некий страшный опыт, пусть это не твой личный опыт, а другого, подобного тебе человека, но тот, кто имеет горький опыт, становится сохранней и осторожней.
1
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
