Нобелевский лауреат Светлана Алексиевич"Почему наши страдания не конвертируются в свободу". Интервью белорусской писательницы The New Times. У книг Светланы Алексиевич «У войны не женское лицо» (1985), «Последние свидетели» (1985), «Цинковые мальчики» (1989), «Чернобыльская молитва» (1997), «Время секонд-хэнд» (2013) огромные тиражи не только на постсоветском пространстве, но и на Западе. Две новые книги писательницы, материал к которым она уже собирает, перемещаясь по миру с микрофоном, будут — одна о любви, другая о старости и смерти. О «Красном человеке». Я открываю вашу последнюю книгу «Время секонд-хэнд», а там подзаголовок — «Конец красного человека». «Красный человек» действительно кончился? - Он перерождается. Если коммунизм уходит, то именно сейчас и с кровью. То, что мы сейчас наблюдаем, — результат разочарования в двадцати пяти годах, которые остались позади. Народу ничего не предложили, а сам он оказался не готов к самостоятельности. Я много лет ездила по стране, когда писала свои книги из цикла «Голоса Утопии», и видела, что люди действительно очень плохо живут. Им не на что было учить детей, не на что купить квартиру. Я могла наблюдать, как в людях копится какая-то ненависть. И надо отдать должное власти, она уловила колебания этого огромного пространства и поняла, что надо эту энергию ненависти направить не вовнутрь, а вовне. Так и появились враги — «укропы», Обама, Меркель. Но почему это произошло так внезапно? Почему вдруг стало не зазорно восхвалять Сталина и сталинизм? - Не так уж и внезапно. Вспомните, что многочисленные книги о Сталине, где подробно описывалось, какое вино он пил и каких женщин любил, стали активно публиковаться еще в 90-е годы, мифология формировалась уже тогда. Эту идеализацию советского прошлого можно понять: в те годы человек считал, что пускай он бедный и пьющий, но все равно именно он — хозяин страны. Не стыдно было быть «маленьким человеком», не стыдно было быть бедным, потому что все так жили. И вдруг стало стыдно. Это происходило не только в России, но и в Белоруссии, и на Украине. Но все-таки развиваются эти три славянские страны, вышедшие из одного «совка», совершенно по-разному. Почему? Я сама полу-украинка. Родилась в Ивано-Франковске и все лето, пока бабушка была жива, проводила у нее. Там даже социализм был какой-то другой — другие вещи, другая кухня, другие кофейни, дожившие до нашего времени еще со времен Австро-Венгрии… В этой западной части Украины не любили ни Россию, ни советскую власть. А бабушка не любила моего отца и называла его «москалем», хотя он белорус (смеется). И надо, конечно, помнить, насколько сильны на Украине традиции сопротивления. Здесь жив дух казачества, сохранившийся со времен Запорожской Сечи, — все это в народе на ментальном уровне отложилось. Мечтания кончаются кровью. Получается, «красный человек» много чем набил голову, но мало что усвоил? - Это какой-то вечный сюжет для нас. Мой отец, историк, не мог понять, когда историю после 1990-го раз пять переписывали. Сейчас ее снова переписывают под какую-то имперско-патриотическую идею. А идея эта состоит из одних лоскутов: тут немножко от византийства, там что-то от Ильина, потому что его Путин любит, что-то из Солженицына… Я думаю, в бедах России виновата интеллектуальная элита, главную ответственность несет она. Мне уже много лет, но я за всю свою жизнь не видела, чтобы элита России или Белоруссии строила реальные планы на будущее, формировала реальные представления о стране. Вместо прагматики — постоянные мечтания, которые всегда кончались кровью. Вот и сейчас то же самое. А что «то же самое»? Что с нами сейчас происходит? Я вчера в Берлине села в такси. За рулем русский парень, ему около сорока. Проезжаем Тиргартен, где развалы антикварные, и он говорит: «Вот тут великий человек покупает вещи для своей коллекции». «Кто же этот великий человек?» — спрашиваю. Он отвечает: «Путин. Он вам не нравится? Не нравится современная Россия?» И я услышала весь пропагандистский набор, который несется из телевизора российского. Я говорю ему: «Я только что из Киева, но такой ненависти ни у кого там не встречала. Но как только в Белоруссии, России или Германии сажусь в машину к русскому человеку — кажется, что от ненависти накаляется весь металл, в котором я еду». Каковы, кстати, ваши впечатления от сегодняшней Германии? - Я вижу в Германии очень сильный средний культурный слой. Я после встреч подписываю книги — очередь большая, люди стоят подолгу, и я всегда расспрашиваю, кто они. И это не всегда студенты или профессура, часто самые обычные люди — врач, медсестра, парикмахер. Я этим просто очарована. Президент Германии (Йоахим Гаук. — NT) прочел все мои книги и однажды позвал в свою резиденцию поговорить — он куда-то опаздывал, но сидел со мной, додумывал, искал точные слова. Сейчас сидела на встрече рядом с министром иностранных дел Штайнмайером, он формулирует мысли не как чиновник, видно, что в человеке происходит постоянная внутренняя работа. У немцев отношение к культуре очень практическое — как к способу разбираться с социальными и даже бытовыми проблемами. В России все по-другому... Никогда не забуду дней, когда затонул «Курск», и я увидела дом, где жили офицеры и капитан подводной лодки. Типичная хрущёвка с обшарпанным, некрашеным подъездом. И я представила себе, какое должно быть мышление у людей, которые живут в этом доме и потом работают с высокой техникой. Дикая жизнь. Как это совмещается, что высота чувств и реальная жизнь у нас существуют совершенно отдельно? Что мешало людям собраться, купить краски, покрасить дом? Какое-то неумение жить на реальной земле. Сейчас, как во времена перестройки, звучат иногда призывы ко всеобщему покаянию, к тому, что надо, наконец, вынести Ленина из Мавзолея. Поможет? - (Отмахивается.) А, не знаю. По мне — это шаманство. Это неспособность к конструктивной перестройке — страны, себя. Когда этого нет, начинается шаманство: религиозное, шестидесятническое. Одни хватаются за хоругви, другие за старые идеи, за Сталина. Это все секонд-хенд мышления. Я тридцать пять лет писала энциклопедию «красного человека», который, как видите, время от времени показывает свой оскал, но так и не нашла многих ответов. Быть может, кровь мешает их рассмотреть. http://newtimes.ru/articles/detail/98409#hcq=d7zeosp
© Copyright: Ольга Галицкая, 2015.
Другие статьи в литературном дневнике:
|