Возвращенные имена. Писатель Б. К. Зайцев

Ирина Лепкова-2: литературный дневник

«Ничто в мире зря не делается.
Все имеет смысл…» (Борис Зайцев)

«Человеку всегда хочется чего-то невозможного…
и прекрасного. Может быть, в этом и вообще
сущность жизни» /Борис Зайцев/





Бори;с Константинович За;йцев (29 января 1881, Орёл — 28 января 1972, Париж) — русский писатель и переводчик, одна из последних крупных фигур Серебряного века.


Краткая Биография


Отец Константин Николаевич Зайцев — директор Московского бумажного завода Гужона, из дворян Симбирской губернии. Детство провёл в селе УстыЖиздринского уезда Калужской губернии (ныне Думиничский район Калужской области). Первоначальное образование получил под руководством гувернанток. В Калуге учился в классической гимназии (1892—1894; не окончил, в 1902 экстерном сдавал экзамен по древним языкам в 6-й московской гимназии). Окончил Калужское реальное училище (1894—1897, дополнительный класс — 1898). Учился на химическом отделении Московского технического училища (1898—1899, исключён за участие в студенческих беспорядках), в Горном институте в Санкт-Петербурге (1899—1901; не окончил), на юридическом факультетеМосковского университета (1902—1906; не окончил).


Писать начал с 17 лет. Осенью 1900 года в Ялте познакомился с А. П. Чеховым. В начале 1901 послал рукопись повести «Неинтересная история» Чехову иВ. Г. Короленко. В том же году познакомился с Л. Н. Андреевым, который помогал ему в начале литературной деятельности, ввёл его в литературный кружок «Среда», руководимый Н. Телешовым. В июле 1901 дебютировал рассказом «В дороге» в «Курьере». В 1902 или 1903 познакомился с И. А. Буниным, с которым долгие годы поддерживал дружеские отношения.


Жил в Москве, часто бывая в Санкт-Петербурге. Член московского Литературно-художественного кружка (1902), участвовал в издании просуществовавшего несколько месяцев журнала «Зори» (1906), с 1907 действительный член Общества любителей российской словесности, также член Общества деятелей периодической печати и литературы.


В 1904 побывал в Италии, неоднократно жил там в 1907—1911. Во время Первой мировой войны вместе с женой и дочерью Натальей жил в Притыкине. В декабре 1916 поступил в Александровское военное училище, в марте 1917 был произведён в офицеры. В брошюре «Беседа о войне» (Москва, 1917) писал об агрессивности Германии, проводил идею войны до победного конца. В августе 1917 заболел воспалением лёгких и уехал на отдых в Притыкино, где жил до 1921, периодически бывая в Москве. В 1922 избран председателем Московского отделения Всероссийского союза писателей. Работал в Кооперативной лавке писателей.


После трагически воспринятой им революции и последующей гражданской войны, когда были убиты племянник и пасынок писателя, он был арестован за активное участие в Помголе (организации помощи голодающим), затем едва не умер от сыпного тифа, Зайцев вместе с женой навсегда уехал из России.
В июне 1922 г. Зайцев вместе с семьёй переехал в Берлин. Активную работу вёл в журналах «Современные записки» и «Звено». В сентябре 1923 г. Зайцев с семьёй переезжает в Италию, в декабре они уезжают в Париж, здесь он впоследствии проживёт около полувека. В октябре 1925 г. стал редактором рижского журнала «Перезвоны», в 1927 г. опубликовывал свои произведения в парижской газете «Возрождение».
Весна 1927 г. была ознаменована поездкой на гору Афон, результатом которой было появление путевых очерков под одноимённым названием «Афон».


С 1925 по 1929 гг. в газете «Возрождение» и «Дни» была опубликована первая часть дневниковых записей «Странник». Данные записи посвящены жизни во Франции.
Помимо этого Зайцев занимался подборкой материалов для литературной биографии И. С. Тургенева, А. П. Чехова, В. А. Жуковского, которые впоследствии были опубликованы.


Зайцев очень много путешествовал по Франции, эти путешествия нашли свое отражение в очерках о таких французских городах, как Грас, Ницца, Авиньон.
В первые годы Второй мировой войны Зайцев вновь обратился к публикации дневниковых записей. Серия новых дневниковых записей «Дни» публиковалась в газете «Возрождение». После того, как Франция была оккупирована Германией в 1940 г. публикаций Зайцева в русских изданиях не было. В эти годы Зайцев всячески отказывался делать свои выводы о политических неурядицах. Но продолжает работать, так в 1945 г. выходит в свет повесть «Царь Давид».


В 1947 г. Зайцев работает в парижской газете «Русская мысль», в этом же году его избирают председателем Союза русских писателей во Франции. Данная должность остается до конца жизни.
В 1959 г. начинает сотрудничать с альманахом «Мосты» в Мюнхене, ведет переписку с Б. Л. Пастернаком.
1957 г. — тяжелый год в личной жизни Зайцева, жена писателя переносит инсульт, Зайцев все дни проводит возле кровати супруги, продолжая работать над жанром дневниковых записей бытового характера.
Годы эмиграции были плодотворными годами творчества Зайцева, опубликовано более 30 книг на русском языке, около 800 текстов в периодических изданиях.
За границей сотрудничал в эмигрантских изданиях («Современные записки», «Возрождение», «Русская мысль», «Новый журнал» и другие). Долгие годы был председателем Союза русских писателей и журналистов. Один из учредителей и член общества «Икона» в Париже (1927). В 1950-х гг. был членом Комиссии по переводу на русский язык Нового Завета в Париже. В 1962 г. был номинирован Р. В. Плетнёвым на Нобелевскую премию по литературеАлиса.
Похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.





История бывшего советского государства изобилует примерами запрета на культуру. Запрещались не только произведения, но и сами имена писателей. Однако вопреки запретам авторы и их творения продолжали жить в сознании наших читателей, доходить до них нелегальным путем из-за границы. Но они были доступны только узкому кругу посвященных. Сейчас перед нами открываются целые пласты, залежи такой, некогда запрещенной, литературы.


Писатель Борис Зайцев, сам будучи в эмиграции, говорил: "Все имеет смысл. Страдания, несчастья, смерти только кажутся необъяснимыми. Прихотливые узоры и зигзаги жизни при ближайшем созерцании могут открыться как небесполезные". Какую широкую натуру и большое сердце надо иметь, чтобы так сказать человеку, судьба которого по мановению большевистской власти в буквальном смысле превратилась в "прихотливые узоры и зигзаги" из страданий и несчастий. И умер талантливый русский писатель на чужбине. Видимо, большую роль в нравственной стойкости русских писателей сыграло христианство. Ощущение греха и жертвенности не давало их душам очерстветь и озлобиться.


О Борисе Зайцеве принято говорить, что он "последний" в русском зарубежье значительный писатель нашего века. Он умер в Париже в 1972 году, прожив без двух недель девяносто один год. Он написал сравнительно мало произведений, тем не менее оставил богатый след в русской литературе. Он создал художественную прозу, в основном лирическую, лишенную желчи, полную добра и человеческого тепла. Как прозаик Б. Зайцев стал заметен уже в начале 900-х годов. Основатель знаменитого литературного кружка "Среда" Н. Д. Телешов в своих воспоминаниях рассказывает: "Однажды Андреев привез к нам новичка. Как в свое время его самого привез к нам Горький, так теперь он сам привез на Среду молоденького студента в серой форменной тужурке с золочеными пуговицами. Юноша талантливый, говорил про него Андреев, напечатал в "Курьере" хотя всего два рассказа, но ясно, что из него выйдет толк".
В 910-е годы Зайцев был широко признан читающей Россией. Его романом "Голубая звезда" (1918) восхищался молодой Паустовский: "Чтобы прийти в себя, я перечитывал прозрачные, прогретые немеркнущим светом любимые книги: "Вешние воды" Тургенева, "Голубую звезду" Бориса Зайцева, "Тристана и Изольду", "Манон Леско". Книги эти действительно сияли в сумерках киевских вечеров, как нетленные звезды". А пьеса "Усадьба Паниных" стала вехой для вахтанговцев.


Но главные свои книги Зайцев написал за рубежом: автобиографическая тетралогия "Путешествие Глеба", прекрасные образы художественно-биографического жанра -- о Жуковском, Тургеневе, Чехове, о Сергие Радонежском.
Блистательный перевод Дантовского "Ада". Италию Зайцев знал и любил, пожалуй, как никто из русских писателей после Гоголя. Дружил в эмиграции с Буниным, о котором также оставил немало интересных страниц.


На становление его таланта повлияло обаяние родной русской природы, которое он пронес через всю свою жизнь. Конкретно -- это тульско-орловско-калужский край, который он; нежно именовал "Тосканией нашей российской".


По литературным идеям Зайцев был ближе всего к Леониду Андрееву. Как и Андреев, Зайцев считал, что прежний реализм в его привычных бытовых формах изжил себя. Старые корифеи сошли с литературной сцены. Исключением был лишь Лев Толстой, сделавшийся как бы живой историей. Новое виделось Зайцеву в символизме, импрессионизме. Как и все символисты серебряного века, Зайцев увлекался философско-религиозными сочинениями Вл. Соловьева, который значительно повлиял на миросозерцание молодого писателя. Любовь к человеку, к великой цивилизации и великой культуре двигала пером Зайцева.


Писатель испил до дна горькую чашу изгнания, но сохранил внутреннюю свободу. И тогда, когда вынужден был покинуть Россию, и тогда, когда вместе с Буниным оказался в оккупации после захвата гитлеровдами Франции.
Этот замечательный писатель был в высшей степени наделен даром предугадывать будущее. Быть может, от того, что трезво и спокойно оценил прошлое -- ту прошлую, подобно "Титанику", затонувшую Россию, трагическую обреченность которой он так хорошо осознавал. В далеком 1938 году Зайцев писал: "... Россия объединяла и в прошлом. Должна быть терпима и не исключительна в будущем -- исходя именно из всего своего духовного прошлого: от святых ее до великой литературы все говорили о скромности, милосердии, человеколюбии".


В этом смысле в заветах своих, в книгах Борис Зайцев предстает перед нами как бы писателем завтрашнего дня, писателем будущего, только-только нами открываемым.




Рекомендуемая книги Бориса Зайцева для прочтения:



1. Голубая звезда" , 1918
2. Жизнь Тургенева. Биография, Paris, 1932
3. Царь Давид, 1945
4. Жуковский. Биография, Paris, 1951
5. Чехов. Биография, New York, 1954
6. Река времен, New York, 1968






Другие статьи в литературном дневнике: