Когда беспечность, хуже воровства,
тебя опять влечёт искать родства
в оглохшем сердце племени чужого,
и ты, порабощённый и слепой,
в одной волне сливаешься с толпой,
её тяжёлой челюстью разжёван,
когда невесть откуда слышишь зов
сквозь стук несостыкованных пазов –
когда, как зверь, ползёшь на звук, на запах,
к тому, что разум твой мутит, пьянит,
и мучает, и тянет, как магнит,
ты силишься, дрожа, на задних лапах
привстать на самом кончике иглы…
И бьёшься лбом об острые углы
холодных взглядов,
присмирев, приемля
чужбину, и иллюзию родни,
и мир, в котором все вокруг – одни,
и плода не рождающую землю.
Ни зову не внимаешь, ни мольбе.
Не веришь ни соседу, ни себе,
живёшь, как есть, без племени и роду…
…Ты, с лёгкостью перемахнув порог,
ни просчитать, ни угадать не мог,
какой ценою платят за свободу.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
