Деформация языкаТравма может иметь место, а может — не иметь, и я не могу увидеть ее операторную природу, то есть не могу подействовать травмой как инструментом на поэзию, чтобы продвинуться вглубь, преодолеть коммуникативную поверхность. Разговор о травме напоминает вытесненный историко-биографический подход к толкованию письма, так как развертывается в свете факта, на этот раз того, который не может быть назван. Мне же важно ответить на вопрос о деформации языка с позиции имманентной истории поэзии. "НЛО", 2-2015 Даже интересно стало, как она (автор) говорит в повседневной жизни? То есть как излагает обыденные желания свои? Неужели та же "деформация языка"? Или строго разделяет "высокую науку" и низкий быт? © Copyright: Михаил Окунь, 2015.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
