Он вышел из подполья.
Плыл туман.
И сладость разливалась по гнездовьям.
А смерть казалась сущим хладнокровьем,
Врачующим рубцы
От старых ран.
Он вышел
И увидел зеркала,
И в каждом отразился смутно дважды,
Подумав:
"Кто я есть?
Чего я жажду?
И что есть жизнь?
И чем она была?
О чем она молила, вопия
(ужель о том, чтоб не остаться в теле?)?
И человек ли я на самом деле?
А коль не человек
То кто же я?"
И солнце вдруг ударило вразброд.
Какой-то селезенок
Спел иль скрякал.
А может, он не пел.
А может, плакал...
Кто этих селезенков разберет?
Часы звонили неизбежный час,
Что было непонятно, но приятно.
Он вышел из подполья.
Первый раз.
И понял вдруг,
Что нет пути обратно...
Когда замру
В оцепененьи сладком,
Тогда пойму,
Что, как бы ни писАть,
За черным сайтом
И за серым сайтом,
За белым сайтом
Есть небесный сайт.
Он рассылает
Капли, зерна, крошки
И жгучие снежинки серебра.
И там уже давно
Мерцают строчки,
Которые приснились мне вчера.
Не нужно золотой язык иметь,
Чтоб объяснить,
Где бездна, где дыра.
А все же, кто сильней:
Дурак иль смерть?
Ну...
Смерть - под утро,
А дурак - с утра...
Встречать без чести гостью не привык.
Лишь слово б потаенное узнать.
Зачем он нужен,
Золотой язык,
Коль на своем-то нечего сказать..?
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.