Аттансьон, не стой на путях Господних, дитя, -
трамваи смотрят на нас.
У трамваев множество глаз -
и они звенят, искушая слух:
аттансьон, эттеншн, аларм!..
Мировое зло, мировой жандарм:
собирайтесь не больше двух
на перекрестках, - Господи, верую в Тя!..
помоги озвучить мою немоту,
задержи - аттансьон! - как монпасье во рту,
удержи на нитке, ведущей в сушь,
ибо Вездесущ.
но другой, говорящий ангельским языком,
но другой, говорящим в яблоке червяком,
но другой, подземельный, толкает на скользкий путь
по стальным дорогам, с которых нельзя свернуть, -
аларм сердечный звенит, звенит, звенит -
и трамвай уходит в зенит.
Не горюй, сердешный, еще разок по кольцу,
поскольку дело, похоже, идет к концу,
не всем к Отцу -
некоторым к лицу
метро.
Не уезжай, все трамваи в депо ушли,
глаз тоннеля смотрит из-под земли,
и ноет - перед непогодой ли? -
отторгнутое ребро.
На безреберье - бессердечный люб,
не целует в грудь - поцелует в лоб.
Из тоннеля смотрит дыра дырой -
здравствуйте, мой герой.
Не ходи, куда рельсы звенят, постой,
это дырка в яблоке, золотой,
это вечность светится пустотой
перекрёстка,
на котором прохожему вышел срок:
там стоит похожий на счастье Бог
и глядит на наше круженье среди дорог
глазами растерянного подростка.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
