Любимые произведения.
Людмила Чеботарева -Люче.
Дед и внучка.
Мир везде и всюду одинаков.
Александр Межиров
«Мир везде и всюду одинаков», –
Поучает внучку мудрый Мойше.
– Жаль, но больше нет родимой Польши,
Мы должны покинуть милый Краков.
– Не кручинься, будет всё в порядке,
Ты и там найдёшь себе подружку.
Не забудь любимую игрушку,
Карандаш, учебник и тетрадки.
Всё стучат усталые колёса...
Внучка деда теребит упрямо:
«Что за звёздочку пришила мама
К распашонке маленького Йоса?»
– Мы зовём её звездой Давида... –
Дед заводит долгую беседу.
– Сядь-ка смирно – эка непоседа! –
Мойше даже сердится – для вида.
– Боже мой, какие заусенцы!
Грызла ногти?
Плохо мыла руки?
А в глазах – полынь вселенской муки.
Вот и всё.
Приехали.
Освенцим.
Бог из цикла Летопись Греха
И если придумывать снова
Звезду…
Человека…
Цветок…
И Время…
И Ноту…
И Слово —
Я б лучше придумать не смог!
Неделю трудился на славу,
Себя самого превзошёл.
И вот, утверждаю по праву,
Что мир сотворён хорошо!
Потребны для рода людского —
Исконно, и паки, и вновь —
Три вечные первоосновы:
Добро,
Милосердье,
Любовь!
Адам
Лунный демон, Лилит – белых лилий дурман окаянный,
Почему твое имя приходит в рассветных стихах?
С неба звезды слетают и бьются со звоном стеклянным.
Ева спит, разметавшись во сне после ночи греха.
В волосах ее пепельных – танец серебряных бликов.
На припухшие губы ее в поцелуях моих
Положу две черешенки, огненных два сердолика –
Амулетами против укусов ревнивой змеи.
Я люблю тебя, Лил, не познавшую искусов Рая!
Но и Еву люблю. И любовь полуправдой гублю.
Я за слабость свою ненавижу себя. Презираю.
Проклинаю. Прощаю. И снова двух женщин люблю.
Что же ты так суров к неразумному сыну, мой Боже?
Отчего ты готов Древо Жизни сгубить на корню?
Мне осталась на память змеиная мертвая кожа,
Я под Древом Познанья сегодня ее схороню.
Ева
Мне имя - жизнь. Меня зовешь ты Евой.
Обречена на сладкий райский сон.
Евфрат - направо. Хиддекель - налево.
Назад - Гихон, а впереди - Фисон.
Разнообразья нету абсолютно:
Все те же птицы, звери и цветы.
В Раю - ужасно пусто и безлюдно,
И очень скучно - только я и ты.
Мне не с кем перемолвиться словечком,
Уж я не говорю о паре слов!
И Бог мне обещал, что будет вечной
Вот эта пресловутая любовь?
До гроба мне выслушивать Адама,
Что снова Рай я плохо убрала?
Ах, если б только были чемоданы -
Немедленно бы их я собрала
И прочь из Рая мчалась без оглядки,
Хоть к черту на кулички - только прочь!
Мне эти ваши райские порядки,
Как в горле кость. Но некому помочь:
Я одинока. Как я одинока!
А муж - он, как всегда, объелся груш,
И сон - послеобеденный, глубокий -
Не доведи Господь - я не нарушь!
Мне надоело пыль стирать с деревьев -
Так громко называются они:
Познанье! Жизнь! - Словам теперь не верю.
Неужто так и будут мчаться дни,
Как близнецы, похожи друг на друга?
А клетка золотая - тоже плен!
И тело, что сегодня так упруго,
Когда-то превратится в прах и тлен...
Но... кто это среди ветвей мелькает?
И что за плод упал мне на ладонь?
Какой он мягкий, сочный, прямо тает
Под пальцами - его ты только тронь!
Так, может, откусить? Совсем немного,
Всего кусочек, капельку, чуть-чуть...
Ну что ж, что обещанье дали Богу!
Могу я в жизни, хоть разок, рискнуть
Нарушить ход истории вселенской?!
И пусть потом душа моя болит,
Я поступлю по-своему - по-женски,
Как чувство, а не логика велит.
Монолог беглой рабыни Exodus
Мой Моисей - усталый и печальный -
Глаза от солнца заслонил рукой.
Оно всходило над землей недальней,
Где не дано ему найти покой.
И вслед за ним, я, беглая рабыня,
Воздев ладони над горячим лбом,
Взывала ко Всевышнему о сыне,
Чтоб никогда мой сын не стал рабом.
...И снова выхожу я из Египта,
Как в стародавнем, памятном году,
И на пьянящий запах эвкалиптов
Через пески Синайские бреду.
Нет, не в погоню за небесной манной
И медом с молоком - спешу на зов,
На свет моей Земли Обетованной,
Земли праматерей и праотцов.
Иду к высокой, безграничной сини,
Внезапно осознав в конце пути:
Я сорок лет блуждала по пустыне,
Чтоб наконец к самой себе прийти.
Другие статьи в литературном дневнике:
