Я впервые влюбилась в раннем детстве. В детском саду у меня были два кавалера: "Онегин" – голубоглазый и светловолосый мальчик Артем, и "Ленский" – Рома. От Ромы исходил какой-то особый свет. У него были карие глаза и темные вьющиеся волосы. Я помню, в общем-то, только этот немного грустный взгляд в обрамлении темного ореола кудрей... Откуда мне было знать, как это бывает? Но я сразу поняла тогда, что влюблена в Рому, но и Артем мне нравился, только как-то совсем иначе. Мальчики из-за меня даже дрались на настоящей дуэли! Но я не "досталась никому", да еще и получила кулаком в нос от "секунданта" Андрея, который признался потом, что не выдержал своей роли, потому что был в меня влюблен... В крови была вся моя розовая куртка, они все втроем меня вели умываться... Рома этот потом из нашей группы куда-то перешел, я никогда не видела его больше, про остальных ничего не помню... Но это переживание навсегда осталось впечатанным в меня: я всю жизнь сознательно или бессознательно искала вот те самые ясные грустные глаза в ореоле кудрей...
Была школьная любовь. Безнадежная, со слезами и молитвами, она продлилась больше двух лет и оставила на сердце первый шрам. Даже своему дневнику я не доверяла его имени, и никому никогда не доверю.
После окончания школы я влюбилась в мужчину вдвое старше меня, опять безответно.
Дальше у меня был один странный роман, который по яркости чувств превзошел все, что я к тому времени успела испытать, но эта история принесла мне еще больше боли, и шрам после нее ныл еще несколько лет.
Были почти "взрослые" попытки создать что-то вроде "семьи"... У меня так и не получилось. Я не могла с теми людьми, положа руку на сердце, сказать себе: "Это на всю оставшуюся жизнь"... Что-то во мне этому сопротивлялось, хотя я отчаянно сопротивлялась этому внутреннему сопротивлению.
У меня все и всегда было серьезно! Я отдавала сердце не первым встречным, но с первой встречи. Или вообще не подпускала к себе, или сразу окуналась в новую историю. Когда впускала в свою жизнь кого-то, старалась все-все делать ради того, чтобы отношения эти сложились... Но я много раз убеждалась: у меня слишком много меня. Я вся не вмещалась в рамки ни одного союза, постепенно становилась скучной, переставала творить и мечтать... Но я не прекращала верить в то, что можно все совместить, главное, чтобы все-таки человек был тот самый...
Кого я все эти годы ждала? Кого-то, кто ответит на все внутренние вопросы самим своим существованием и присутствием в моей жизни, с кем не будет ни единого сожаления о прошлом, и ни единого страха перед будущим. Такого, с которым можно будет говорить так, чтобы общие темы не иссякали, "собеседника души", лучшего друга и компаньона в путешествиях, хорошо понимающего, как и я, поэзию, историю, философию; талантливого, сильного и искреннего, романтичного, по-детски чистого и нежного, того, кто любит море, звезды, все старинное и красивое; красивого, конечно, красивого – я слишком люблю красоту во всем, я не могу любить некрасивого человека... Красота для меня – главное доказательство бытия бога. И я верю, что не может быть по-настоящему красивый человек уродлив внутри, и я встречала таких людей! Часто трагедия моя была в том, что до такого прекрасного во всех отношениях человека, на которого душа сразу откликалась, с которым сразу же находились общие темы, с которым, и правда, чувствовалось духовное родство и невероятная близость, невозможно было дотянуться по тем или иным причинам...
Я много раз была пассажиром этой волшебной карусели... Теряла, находила, продолжала надеяться... Но долго ли, коротко ли – взрослела.
Не так давно, несколько лет назад, моя душа пережила еще одно рождение. Я бродила тогда в дебрях депрессии, из которой долго искала выход. Мое тело фактически отказалось жить. Здоровье трещало по швам, хотелось только спать... Ничего не было больше в радость. Я не могла себе ответить на главный вопрос, который стал таким острым, что невозможно было пошевелиться без боли: кто я? А за ним: что мне делать, куда идти, для чего жить? Все это вот так в нескольких строках не опишешь...
Тогда, после трех лет депрессии, в ответ на мои молитвы об обретении себя, мир послал мне встречу, перевернувшую мое представление о любви. Я научилась благодарить за то, что есть, принимать как данность невозможность сближения. Но все было так полно, глубоко и остро... И меня тогда вскрыло стихами. Я никаких других средств выражения этого непостижимо-огромного мира внутри меня, мне самой открывшегося через другого, не нашла. Писала я с самого детства, а вот поэтом стала именно тогда. И это был самый большой подарок: у меня началась новая жизнь. Я еще не знала, что с ней дальше делать, но я каждый день училась быть этой вновь-обретенной собой, испытывая благодарность за все, что послужило к этому трамплином. Нет, поначалу слез тоже хватало: в очередной раз встретить прекрасное в форме невозможного, казалось бы – чересчур... Не было чересчур. Это было кодой целого жизненного цикла, моей трансформацией, переплавкой неблагородной породы в золото. Сейчас мне немного неловко за себя, когда я перечитываю стихи этого периода, они кажутся неуклюжими, чересчур многословными и высокопарными. Я стала писать собранней, короче, проще и мне еще предстоит учиться... Но тогда все же звезды среди песка и мусора тоже мелькали, живые и настоящие. Потому что сердце мое жило настоящим. Мне было необходимо сделать огромный прыжок, дотянуться до своего предназначения, и именно любовь к мужчине помогла это сделать.
Я знаю теперь, чем любовь отличается от влюбленности. зеркала – это Влюбленность – это танец, в котором вместе с ветром кружатся всякие фантики... Страдания, слезы, ожидания, ночные бдения... Все это нужно и важно! Даже необходимо, особенно творческому человеку, потому что именно так накапливается тот эмоциональный опыт, который позволяет создавать произведения искусства, говорить с людьми на языке людей, трогать их сердца. Мне, как поэту, это было необходимо пройти, не было ни одного напрасного шрама. Но только через инициацию той огромной и невозможной любовью я смогла принять весь свой дар целиком.
Я потом сотни раз мысленно благодарила каждого, кто был со мной, кто со мной не был – все они меня учили чему-то. По большому счету, учили любви. Любовь – клей, на котором и держался каждый кусочек мозаики моей жизни... Во всем была любовь, всегда была, не было никогда и ничего, чего бы она не коснулась. И тот человек, на котором вот так свет однажды сошелся, сам по себе для меня давно не мерило, не причина и не основа всего. Хотя я иногда говорю с ним шепотом, когда мне особенно нужен "собеседник души". Он, может-быть, на каком-то уровне, в каком-то измерении, ловит мои позывные...
По большей части, я всегда была одна. Я иногда думаю все же, что к своим почти сорока заслужила что-то ради счастья, а не ради опыта... Только теперь я уже не соглашусь на что-то меньшее, чем то, что однажды нашла в не столько в другом, сколько в самой себе. Но даже если мне никогда в жизни не дано будет встретить моего Мастера, я от этого не перестану им быть, у меня уже не отнять написанного, хотя еще годы и годы потребуются на огранку моего кристалла.
