Воскресенье в доме Марины Цветаевой...В который раз я думала о судьбах нескольких поколениий, внезапно оказавшихся в плавильном котле мировых войн и революций, сменявших друг друга и менявших мир... Эта воспитанная в хорошей семье барышня, чьи перчатки, бусы и стихи на потемневших листочках теперь лежат за толстым стеклом, в самые счастливые свои годы здесь, в доме с крутой лестницей на чердак, где жила прислуга, с камином и лепниной, с фортепиано и канделябрами, со шкурами и коврами, и не знала, что такое беда. И страдать могла разве только "от пытки, что не все любили одну" ее... Был у нее муж, красавец и офицер, были девочки с кукольными личиками, были и слава и гостиная, полная именитых гостей... А вот потом — эта записка в пять строк, где она просит принять ее "судомойкой в столовую литфонда..." Еще далеко до петли. Но уже в мутной амальгаме старинного зеркала отражается не кругленькое румяное личико девочки-поэтессы, а высохшее, ставшее строже и яснее лицо матери, чьи дети голодают, поэта, чей голос забыт, но прорастает в веках... Не дай нам бог пройти этими путями! Всегда думаю так, когда думаю о них! Где они, "ходящие над безднами" студенты-анархисты, поэты-мистики, офицеры в белых перчатках, барышни в каракуле, оказались после кровавого раскола мира на правых и виноватых? Куда им было деваться со своими вселенными смыслов и чувств? Никогда пусть не будет нам, жителям молодого двадцать первого столетия, доподлинно известно, что такое — топить печурку обломками прошлого и греть заледеневшие руки, чтобы только можно было продолжать писать... Писать — это право и дар. И разве обязательно нужно платить страданиями за то, чтобы свободно мыслить, любить, говорить..? Как хочется верить, что время больше никогда не сломается, не вывернется на кровавую изнанку... © Copyright: Ксения Гильман, 2018.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
