Летающий лес Владимира Беляева

Раньше стихи Беляева вполне вписывались в канон «молодого крыла» лито «Пиитер», теперь его голос зазвучал иначе: привычная городская лирика будто растворилась в зыбкости и неопределенности. Поэта словно осенило: авторское «я» может скрываться от любопытных глаз; может развоплощаться — и кто тогда говорит?
Новые стихи Владимира трудно осмыслить, истолковать рационально; в них иная логика. Комментируя один из них, автор сказал, что пытался «прожить стихотворение как сон». Именно такие тексты составили книгу «Именуемые стороны», вышедшую в московском издательстве «Русский Гулливер». Книга состоит из 12 частей, по четыре стихотворения в каждой. Беляев последовательно читал стихи из каждой части, а потом представил новые тексты.

В ходе последовавшей дискуссии Валерий Шубинский (он написал предисловие к сборнику) заметил, что поэтика Владимира меняется на глазах, — верный признак того, что она живая. Критик полагает, что на нее повлиял многослойный мир города Пушкина с его военными гарнизонами, духом Анненского и пустынными просторами.

Дмитрий Григорьев решил, что Беляев изменился в сторону «большей прозрачности и глубины». И тут выяснилось, что особое влияние на автора оказали традиционные буддийские тексты, в частности, история Сиддхартхи и «Тибетская книга мертвых». …Ещё поэта расспрашивали о военных, о деревьях и других часто встречающихся в сборнике мотивах.

Дарья Суховей увидела разницу между стихами из книги и новыми текстами поэта: «Там всё пунктирно, здесь ты более пристально их описываешь!». В самом деле, беглый, отстраненный взгляд на предметы, характерный для «Именуемых сторон», похоже, уступил место личностному высказыванию. А в книге завораживает именно это мерцание, полузабытье, когда действие творится на грани миров:

хвойный день, слишком дымный.
узнаю тебя там,
но присутствие ослабевает.
вдох пустынный себя выдыхает
и идет по пятам.

не собраться уже и не стать
человеком, травой, полусветом.
навстречу не выйти —
этим лесом, тем летом,
где старуха по небу плыла,
где окрестность ждала
сына, ключа, открытия.

Автор: Ольга Логош
,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
Владимир Беляев

восемь стихотворений из книги
редактор - Юлия Тишковская

Из книги «именуемые стороны» (I и IX)

I

* * *

Прежде чем что-то сказать, Вовочка, -
обязательно посмотри назад.
Видишь, - детей ведут на веревочке
через Волчий сад?

Вижу, Марьиванна, вы – Дева пречистая.
… или вы – говорящий ад?
Вижу – весна, ко всему причастная,
согревает детдомовский виноград.

Ветер несет облака на четыре стороны.
Воздух оживший вдыхаю, закрыв глаза.
И не жалко тебе – что до времени будут сорваны?
Вовочка, посмотри назад.

Зачем – я и так запомнил счастливое –
одежду не по размеру, говор смешной.
А все, что в них есть сиротливое, -
это я сам, - то есть то, что спорит со мной.

Вовочка, эти слова неудачно украдены.
Садись, мальчик юродивый, садись – два.
Марьиванна, а вы знаете задачку про виноградину,
которую разделили на два?

Половина идет через n - смежных комнат, -
и в каждой кто-нибудь плачет или кричит.
А другая сидит в пустоте и себя не помнит, -
видит все и молчит.

* * *

ходят тени, рыщут тени -
у кого сильней болит.
там собака в темноте
или страшный инвалид?

побежать в конец вагона,
кнопку вызова нажать.
выйдет мама при погонах,
станет сына утешать.

зла на свете не бывает -
спи, никто тебя не съест.
зла на свете не бывает,
да не всем хватает мест.

вот и мы с тобой воюем,
спорим - кто кого вскормил.
вот и мальчик тень свою
дверью в тамбур прищемил.

смотрит - легкие узоры,
и легко закрыв глаза, -
те же самые узоры -
альвеолы, небеса.

а внизу во мраке тает
полустанок-уголек.
мальчик все еще не знает -
он сиротка или бог.

* * *

Крыша, фонарик, военная красота.
Так в тепле мы Родину проезжали.
А разжали двери вагона - уже не та,
будто и сердце разжали.

Так сказал я, и сам задрожал, как ЗК -
в телогрейке беззубой.
А Родина просит бородатого старика -
назови меня Кубой.

Оттого-то и просит, что бывает собой
только в окнах вагона.
Мальчик мой, не запоминай и не пой
эти песни с перрона.

А вот лучше еще повтори,
что там - крыша, фонарик...
Говори мне свое, дорогой, говори -
это главный подарок.

Кто бы чаю налил, кто бы смог научить
замиранию сердца,
и во тьме свою Родину вдруг различить,
как откроется страшная дверца.

* * *

В шинелях без знаков отличия
идут сквозь березовый лес.
Звериное слышат и птичье -
и каждого чувствуют вес.

Но мчится, как поезд товарный,
ребенка забытого смех.
И снег выпадает на армию,
и головы падают в снег.

Ах, мальчики, все это сказки.
Не умер никто - не умрет.
Так ржавый остов коляски
скрипучим вертинским поет.

И первый-второй замечает,
что - вечер, что - лес в сентябре.
И первый второму прощает,
прощает себе.

IХ

* * *

очереди за хвоей - не страшнее других.
- вы хотите покоя?
- я стою за двоих.

вы хотите? я верю -
сон ровнее к утру.
ну и что, что лисицу за пазухой грею.
ну и что, что умру.

от москвы до китая
нам не сможет никто помешать.
здравствуй, елка родная,
я пришел, чтоб тобой подышать.

ну и что, что там враг неприметный
на макушку залез.
все равно я люблю этот свет беспредметный
и летающий лес.

* * *

лес летает над собой
как товарищ фронтовой.
как другое поколенье
не найдет покой.

лес летает - гул стоит.
будто воздух там разрыт.
слава богу, слава богу -
человек горит.

слава богу, слава богу -
говорит.

* * *

что огонь идет - огню верю.
за руку сына ведет к реке.
а в другой руке корм несет
дорогому зверю...

а что сын качается на турнике,
а потом, отойдя на десять шагов, –
закат в металлической рамке –
ворота в один из кругов...

нет, не верю.

лежал я под стеклышком в ямке,
несмышленышей многих кормил.
кто мне двери открыл?
кто со мной говорил?

что огонь идет - огню верю.

* * *

- расскажи сказку.
- расскажу. только ты не усни.
- расскажи сказку про "где этот бог?"
- расскажу. только ты не усни.

было – еще вчера.
сын приходил на елку в дом офицеров.
елка была гора. игрушки на ней – горушки.
ночь к тому же была. пограничные формы мелькали.
в доме занавески пылали, но оставались целыми.

собаки лаяли, дети ходили – пушистые звери.
младших классов учитель
открывал двери.

свет начинался. что я мог различить? -
спрашивал сын и терял сознание.

свет начинался. что я мог различить? –
записывал старший в протокол дознания.
никого не выпускали из здания,
подшивали товарные накладные:

- звери пушистые заводные;
- лай собак;
- железный бак с надписью <нрзб>;
- дверь, открывающаяся вовнутрь;
- учитель, играющий на трубе;
- страх-нетопырь (гневный бог);
- старший, составляющий протокол;
- прожектора, оцепление…

снег начинался, как в день рождения,
и становилось чище.

избави мя от всякия мирския злыя вещи
и диавольского поспешения.
и становилось чище.

что я мог различить?

свет начинался и распадался на стороны,
именуемые в дальнейшем.
именуемые в дальнейшем стороны,
именуемые в дальнейшем...