С утра пораньше получила кучу эмоций и заряд энергии,
прочитав отрывок из воспоминаний Ирины Костровой, приведенный в соц. сетях.
~~~><~~~<>~~~><~~~
Ирина Костровая пишет в своих воспоминаниях, цитирую:
—-
«С Ширвиндтом нам даже довелось побывать на целине.
Сцену из «Сирано де Бержерака» в концертном варианте играли в лютый мороз буквально в поле. И все могло закончиться для нас плохо.
Хотя Шура, как всегда, остроумно вспоминает о той поездке:
«Профсоюзную организацию «Ленкома» в те годы возглавлял Борис Федорович Ульянов — человек круглосуточного патриотизма и наивной, но всепоглощающей тщеславности. Он организовывал все шефские концерты театра.
Играли эти концерты везде — от близлежащих поликлиник до отдаленных воинских частей.
Мы, молодые артисты, всегда с воодушевлением откликались на призывы
Б. Ф., зная, что на любом концерте после заключительных слов руководителя:
«Дорогие солдаты (врачи, ремонтники, комсомольцы и т. д.), служите спокойно! Знайте, что за вашей спиной стоит многомиллионная армия советских артистов!» — последует угощение, а в случае воинской части — даже обед.
Итак, однажды в феврале актерская бригада «Ленкома» вызвалась
(в лице, естественно, Б. Ф.) поехать в Кустанайский край на обслуживание целинников.
Такой заявки даже обезумевшие от призывов «Все на целину!»
работники ЦК ВЛКСМ не ожидали и мягко намекнули нашему предводителю,
что порыв сам по себе прекрасен, но возможны неожиданности, ибо в феврале там вьюга, снег, мороз минус 30—40°.
Никто не пашет — целинники сидят в землянках и бараках, пытаясь согреться чем бог послал...
Б. Ф. был неумолим, и, невзирая на возможность летального исхода, мы полетели в Кустанай.
Не буду подробно описывать гастрольный маршрут — скажу только, что
два раза при перелетах мы были на краю гибели, а однажды, разминувшись со встречающими нас тракторами, стали замерзать посреди степи.
«Газик», в котором мы коченели, был населен тихо поскуливавшей актрисой Ириной Костровой, тенором Владимиром Трощинским, завернутым с ног до головы в огромный шарф и все время проверяющим голос — как будто надеялся, что у Царских врат ему придется петь «Ландыши» — пик его гастрольного репертуара.
Был еще водитель Леша — рыжий гигант комсомолец в драном меховом полушубке на голой рыжей волосатой груди.
Матерился он мало, старался казаться спокойным, но, когда бензин кончился
(а двигатель работал, чтобы не замерзла вода в радиаторе и что-то типа теплого воздуха дуло в «салон»), он выполз на снег, спустил воду из радиатора, влез обратно и сказал: «Все! Конец!»
Мы выжили случайно — на нас буквально натолкнулись два поисковых трактора, доволокли до Кустаная, где нас встретили как папанинцев…»
«Смех смехом, (пишет И.Костровая)
но мы действительно были на волосок от гибели. Пока дождались помощи, чуть не окоченели. Какое-то время грелись водкой — у кого-то нашлась фляжка, но она быстро закончилась.
На самом деле это Шура нас спас — именно он вышел в степь за помощью.
За эту поездку нас наградили медалями ЦК ВЛКСМ «За освоение целинных земель».
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
