Поражения на всех фронтах

Всё начиналось с того, что в воскресенье, в матче Надаля с Федерером я сделал ставку на Федерера и без шансов на выигрыш «сгорел». Черт его знает, что заставило меня поступить именно так, – после того, как в субботу я без малейших усилий прикарманил 150 бакcов на победе Энен, эйфория окутала мой истерзанный бесконечными возлияниями сумрачный мозг и я возгордился. Я и тогда отдавал себе отчет, что ставка против короля грунта – это своего рода безумие, однако решил, что шампань мне достанется по-любому, и надумал рискнуть.

И естественно прогорел. Надаль раскромсал швейцарца практически под орех, а мои 300 у.е. перекочевали в карман к ненасытным и подлым букмекерам. Учитывая, что днем раньше я выиграл сумму в два раза меньшую, баланс составил те же 150 единиц, но уже не в пользу меня, а на благо жестоких вражин. Что означали для меня эти потерянные три бумажки? Для разгильдяя студента, ошивающегося по ночным клубам, это событие, очевидно, должно было стать огорчительным. Для человека продвигающего свой бизнес и работающего только над этим, такие потери – конечно же, ерунда. Так как я в одном лице являюсь и тем и другим, решено было считать эти потери пустячными и сосредоточить внимание на экзамене, который проходил не далее как вчера. Я думаю, говорить о том, что он был провален, не нужно – это понятно и без того. Преподаватель упорно пытался меня завалить, прекрасно зная, что я посетил его лекции только три раза за минувший семестр, и ему удалось это сделать очень успешно.

После недолгого празднования на территории местной общаги мы завалились к кому-то домой и продолжили возлияния в душевной приятной компании. Что отмечал в этом милом обществе я – осталось неразрешимой загадкой для меня самого. Однако отсутствие причины для торжества не мешало мне пить и закусывать вместе со всеми. Обильный стол и хорошая выпивка развязала многим из нас языки, и я также не стал исключением из общего правила. Обматерив Федерера, который уменьшил мой запас наличной валюты, я рассказал собутыльникам о моих злоключениях вкратце, да еще стишок присовокупил скабрезный, естественно, про любимых дам-с. Прозвучал он, конечно же, совершенно не в кассу – но можно понять и меня: как в столь суровое время отказаться от мыслей о женщинах? И тут в нашу беседу нагло вмешался Вован – мой одногруппник и хороший приятель по жизни – сын влиятельной шишки в Госдуме, но в общем-то чувачок неплохой.

– Ты не сможешь сочинить лирическое стихотворение. – заявил мне Вован. – у тебя все стихи вокруг баб только и вертятся.

– А когда вокруг баб крутится, это разве не лирика? – Мне показалось, что Вован покушается на основы.

– Нет. – сказал Вован, как отрезал. – В твоем исполнении это глумливенький эрос, а вовсе не лирика. А на лирические излияния такой эгоцентрик как ты попросту не способен.

И тут душа поэта (то бишь моя) дала мощную течь.

– А ты не думал, что в образ романтика можно просто войти?! – мгновенно отреагировал я. – Пушкин ведь тоже царем Дадоном не был в реальной жизни.

– Входи, не входи, – дружелюбно захихикал Вован. – Единственная твоя сильная сторона – это рифма. Отбери у тебя рифму и заставь слагать лирику – ты станешь беспомощен как Орфей перед Эврипидом. Чувств у тебя для занятия лирикой нет никаких.

Сидящая рядом с Вованом девица ласково улыбнулась, – по-видимому, она знала, что Орфей с Эврипидом стыкуются примерно так же, как я с романтизмом.

– А вот и нет! – мой голос задрожал как натянутая тетива. – И без рифмы напишу лирику... Спорим?

– Давай! – Вован извлек из кармана толстую пачку купюр (вот ведь где мажор без порток!) и, отслюнявив всё те же 150 баксов, плотоядно поглядел на меня. – Ну чем ответишь?

В этом месте я сделаю лирическое отступление. Дело в том, что до вчерашнего дня лирику я никогда не писал. Полигамщик и раздолбай, я никогда не чувствовал романтических «запахов» женщины, откликаясь исключительно на зов похоти, и сигналы в обратном направлении посылал точно такие же. Написать романтическое стихотворение было для меня примерно тем же, что для фигуриста подать угловой. Но потерянные в теннисных баталиях баксы стучали в мое сердце, и я все-таки согласился.

– По рукам! – решительно проговорил я и это было единственным нормативным словом из длиннющей цепочки тирад, последовавших из уст обоих соперников, накачанных пивом «Грольш» и измученных бессонной ночью накануне экзамена.

– Заметано! – отозвался Вован, и вдруг неожиданно вопросил. – А судьи кто?

После недолгого совещания в арбитры мы привлекли Наташку из 7-й группы, которая приходилась двоюродной сестрой кому-то из празднующих алкашей: во-первых, она обладала романтическим складом характера и мой будущий шедевр, если бы таковой случился, должна была оценить по достоинству, во-вторых, обе стороны рассчитывали на ее объективность – ни я, ни Вован с Натахой еще не ...того.

– Пусть пишет в рифму, – сжалилась над моей сильной стороной «арбитр на вышке». – а то без рифмы получатся не стихи, а фигня. Но только чтоб романтично было, без эротических откровений!

И она грозно повела глазами. Вован зашуршал стодолларовой купюрой у себя в кулаке.

Мне было отведено 15 минут, пустая комната, и клетчатый лист бумаги. И процесс пошел! – Я стал настолько стремительно входить в образ, что к концу отведенного на работу времени начал всерьез беспокоиться, что уже не смогу из этого образа выбраться. Когда пробил гонг, в комнату была приглашена Наталья и я бархатным голосом зачитал ей свое творение. При этом после каждой паузы я призывно заглядывал ей в глаза, намекая на то, что даже в футболе случаются договорные матчи и иногда происходит подкуп арбитров. Текст у меня получился такой (первые две минуты мне было за него немножечко стыдно, а потом я уже привык):

***
Разреши мне проникнуть в твой сон,
разорвав безнадежность сомнений,
разглядеть в полукружье окон
заторможенность слов и движений.

Твои дни словно тени легки
в перекрестье восторженных взглядов.
Для меня не найдется строки
в каталогах твоих хит-парадов.

Но обманчив душевный покой –
на снегу, под неоновым летом.
Это я тебя сделал такой,
только ты не узнаешь об этом.

Когда финальные аккорды улеглись, в комнате воцарилась несвойственная для подобных мероприятий трогательная тишина, лишь за закрытой дверью было слышно как гогочут и квакают празднующие студенты. Отличник Васильев, которого в нашей группе никто не любил, протяжно рыгал. Романтическая обстановка медленно простирая цепкие щупальца, опоясывала окружающих людей и предметы. Вован как настоящий мужик первым признал свое поражение. Он протянул кулак с зажатыми «зеленушками» и, смяв для порядка их на прощанье, запихнул мне в ладонь и тут же куда-то исчез. Федерер был отомщен. Вован всегда умел стойко переносить неудачи. Оставшись в помещении один на один с романтичной Натахой я тут же провел рекогносцировку и по-утиному пятясь в направлении двери и пресекая попытки девицы броситься мне на шею незамедлительно проскользнул в коридор и убег. Для полного счастья мне еще не хватало романтически настроенных женщин! Когда и от девичьего рацио в этой жизни спасения нет! Романтический образ остался валяться в душном прокуренном помещении где-то в районе кушетки между потертой подушкой и внушителным шкафом. Не сомневаюсь, что со временем его обязательно кто-нибудь подберет.

...И вот сижу я сейчас развалясь на диване и думаю: если бы не материальный стимул, смог бы я приоткрыть новую веху в своей творческой биографии? На этот раз романтическую?..

Вопросы, вопросы...

Написано 13/06/07. Стихотворение соответственно 12/06/07, в день неприступного экзамена.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 15.06.2007. Поражения на всех фронтах
• 14.06.2007. ******* Поражения на всех фронтах *******
• 08.06.2007. Об обидчивости симпатичных (и не очень) молодых особ