Выдержка из Герой и Чудовище

«Мастер и Маргарита»113: судьба надломленного Героя

Я ищу свободы и покоя
Я б хотел забыться и заснуть.
Но не тем холодным сном могилы
Я б хотел навеки так заснуть
Чтоб в груди дремали жизни силы
И, дыша, вздымалась тихо грудь.
Чтоб весь день, всю ночь мой слух лелея
Про любовь мне сладкий голос пел.
М.Ю.Лермонтов.

Роман «Мастер и Маргарита» редко связывают с мифологическим мотивом героя и
чудовища. Увлеченные забавами Воланда и его свиты, читатели упускают из виду силу
несравненно более темную – Спрута. Между тем именно этот эпизод проливает свет на
все происходящее.
Читая рассказ Мастера Иванушке о своей прежней жизни, мы легко замечаем в
Спруте характерные черты Чудовища: холод и, прежде всего, страх, безотчетный и
неуправляемый страх. «А затем … наступила третья стадия – страха. Нет, не страха этих
статей, поймите, а страха перед другими, совершенно не относящимися к ним или роману
вещами. … Мне казалось … что какой-то очень гибкий и холодный спрут своими
щупальцами подбирается непосредственно и прямо к моему сердцу». Но вот здесь
начинается отличие от всех предыдущих рассказов, отличие первостепенной важности:
Мастер и не пытается бороться со спрутом-страхом, не пытается на него нападать. Его
действия сводятся к пассивной обороне вроде сна при свете. Единственная его надежда,
единственный источник сил – Маргарита. И когда Спрут приходит – Мастер, после
непродолжительной борьбы, отступает перед ним; он сдается и уничтожает свой роман,
свое главное сокровище. «Мастер и Маргарита» рассказывает нам о судьбе героя, не
сумевшего победить Чудовище; надломленного, но не уничтоженного окончательно.
Разумеется, как и везде в этом романе, параллельно мифологической линии идет
линия реальная. Мастер боится темноты – он мог знать, что арестовывают обычно ночью
(см. напр. «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына). И его действительно арестовывают, хотя
писать о политических арестах было в те времена немыслимо, и Булгакову остается лишь
тонко114
намекать на это («ко мне в окна постучали»). Однако, что очень важно, арест
происходит уже после того, как Мастер поддался страху и уничтожил роман; арест и
последующее заключение (чтобы там ни происходило) не было тем, что сломало Мастера
– сломался он еще до того, от чисто психического воздействия Спрута. Оперативники
выступили лишь в роли его (Спрута) подручных, как подобные системы массового
запугивания и террора всегда служат Власти и, соответственно, Чудовищу и
порабощенным им людям. Подчиненную роль ареста и заключения доказывает и событие,
по тем временам, возможно, более фантастическое, чем все проказы свиты Воланда
вместе взятые: Мастера отпускают всего через три месяца. Арест был произведен в
середине октября, отпускают Мастера в середине января, а Азазелло говорит Маргарите,
что она постарела от горя за последние полгода, что исключает возможность
многолетнего заключения. Причем освобождение Мастера не связано с его болезнью
напрямую: в случае признания сумасшедшим его прямо из органов доставили бы в
лечебницу, он же возвращается к себе домой и сам идет в больницу.
В «Мастере и Маргарите» мы находим первое психологическое (а не
мифологическое) описание состояния человека, над которым доминирует Чудовище:
«Холод и страх, ставший моим постоянным спутником, доводили меня до исступления.
Идти мне было некуда, и проще всего, конечно, было бы броситься под трамвай на той
улице, в которую выходил мой переулок. Издали я видел эти наполненные светом,обледеневшие ящики, и слышал их омерзительный скрежет на морозе. Но, дорогой мой
сосед, вся штука заключалась в том, что страх владел каждой клеточкой моего тела. И так
же точно, как собаки, я боялся и трамвая. Да, хуже моей болезни в этом здании нет,
уверяю вас»115. И, тем не менее, Мастер не был уничтожен до конца: он сохранил часть
воли, которой хватило, чтобы добраться до лечебницы, а не лечь и замерзнуть на улице; и,
самое главное (ср. у Оруэлла «1984»), он сохранил уважение и любовь к Маргарите, хотя
уважение и любовь к себе он потерял. Поэтому стало возможным его спасение.
Маргарите, очевидно, пришлось расплачиваться за совершенную ею ошибку. И
также явно следует, что ошибка эта состояла в том, что она ушла в особняк прощаться,
оставила Мастера в ту ночь нападения Спрута – такое с рук сойти не может, в
критическую минуту близких бросать нельзя; нельзя ставить второстепенные моральные
проблемы (нежелание уходить от мужа без объяснения) выше подлинной духовной
необходимости. Сложнее понять, чем она могла бы помочь Мастеру, оставшись, избежать
ареста даже если Спрут был бы побежден. Не будем же мы всерьез утверждать, что его бы
не арестовали в ее присутствии? Булгаков сам говорит, что это нелепо. Однако интуиция
подсказывала Маргарите выход; выход, дошедший до сознания в странном предложении
Мастеру бросить все и уехать на Черное Море. Маргарите с Мастером оставалось – хотя
бы уже в ту, последнюю, ночь – вместе убежать и резко сменить место жительства,
переехать как минимум в другую область – и все могло бы обойтись куда более
благополучно (по крайней мере, по части страданий Маргариты, отступления Мастера
перед Спрутом и уничтожения романа избежать можно было бы объединенной
психической силой двух любящих друг друга людей). Вариант этот вполне реален. Вот
что пишет А.И. Солженицын в книге «Архипелаг ГУЛАГ»: «ОРГАНЫ чаще всего не
имели глубоких оснований для выбора – какого человека арестовывать, какого не трогать,
а лишь достигали контрольной цифры. … Ведь существует три вида розыска: всесоюзный,
республиканский и областной, и почти по половине арестованных в те эпидемии не стали
бы объявлять розыска выше областного. Намеченный к аресту по случайным
обстоятельствам, вроде доноса соседа, человек легко заменялся другим соседом. Подобно
А. Павлу и люди, случайно попавшие под облаву или на квартиру с засадой и имевшие
смелость в те часы бежать, еще до первого допроса – никогда не ловились и не
привлекались; а те, кто оставался дожидаться справедливости – получали срок».
И ключевой для произведения роман Мастера о Понтии Пилате тоже посвящен
проблеме страха и власти, проблеме Чудовища, и герой его совершает ту же самую
ошибку (пусть, возможно, и по другим причинам)116. Бесстрашный трибун легиона Пилат
не знал страха на войне, в ситуациях непосредственной опасности – и проиграл схватку с
ним в Ершалаиме, на посту прокуратора, окруженный многочисленной охраной. Легко
рисковать собой в битве, умерев в которой ты станешь героем. Гораздо сложнее делать
это в политической игре, особенно если риск этот ради справедливости, а не ради
завоевания большей власти. Пилата испугала вероятность отставки и бесчестия
вследствие доноса о том, что он отпустил преступника, нанесшего оскорбление кесарю.
Против такой угрозы бессильными были и охрана, и высокое положение, и даже
воспитанное бесстрашие в бою; в своей высокой должности он мог сделать очень много –
и не смог сделать того единственного, что действительно было нужно – таково бессилие
власти. В худшем случае ему могла угрожать смерть, но вернее всего – лишь конец
карьеры и уход на второстепенные должности, или в поместье. И не случайно символом
этого страха является прокуратору безобразное лицо кесаря Тиверия, человека, стоящего на вершине иерархии власти, человека, громко восхваляемого и тайно ненавидимого
многими, включая самого прокуратора. Прокуратор, как и Мастер, отступает перед
страхом, терпит поражение, но не раздавлен до конца – он контролирует свои чувства до
последнего и делает жалкие попытки отыграться, отомстив Иуде (и, вероятнее всего,
угрозы Кайяфе тоже будут приведены в действие), позаботившись о Матфее. «Ему ясно
было, что сегодня днем он что-то безвозвратно упустил, и теперь он упущенное хочет
исправить какими-то мелкими и ничтожными, а главное, запоздавшими действиями.
Обман же самого себя заключался в том, что прокуратор старался внушить себе, что
действия эти, теперешние, вечерние, не менее важны, чем утренний приговор. Но это
очень плохо удавалось прокуратору». Как и Мастер с Маргаритой, Пилат и его верный пес
(отношения любви тоже отображаются на историю Пилата) наказаны, но временно.
Мастера наградили «покоем» в некотором вечном доме с романтической
обстановкой. Света он не заслужил, отступив перед Чудовищем. Но покой, особенно
связанный с теплом и присутствием любимого человека – одно из лучших средств
врачевания душевных ран. И, может быть, через несколько лет – или несколько тысяч лет
покоя Мастер и Маргарита наберутся достаточно сил, чтобы снова встретится со Спрутом,
победить его и заслужить свет.

(Сычев О.А. Выдержка из ГЕРОЙ И ЧУДОВИЩЕ: СОВРЕМЕННЫЙ ЭТАП ЭВОЛЮЦИИ МИФА)

Другие статьи в литературном дневнике:

• 13.06.2014. Выдержка из Герой и Чудовище