Дело об опавших листьях.. Эскиз-обновление к Проло

Лейте Совушка - http://www.stihi.ru/2020/03/08/7133

(публикуется с разрешения автора)

Когда-то я опубликовала исследование об одной цитате из истории ЧГК (http://www.stihi.ru/2018/07/05/5271). Исследование было полно пробелов, и самый большой из них был об источнике "гениального танко" (которое по заданию нужно было закончить, с чем Александр Бялко и справился - не задумавшись и на минуту).

Не мудрствуя лукаво, я предположила как наиболее вероятный вариант беллетристику или же блокбастер по мотивам - и не угадала. Всё оказалось иначе - и грустнее. Это была история о тех, кто прославился в литературе русского Серебряного Века и об их дальнейшей судьбе в эмиграции. Для полной картины понадобились бы знания специалистов и историков - знатоков русской эмиграции. Биографов Бальмонта, Тэффи, возможно, других наших добровольных и вынужденных изгнанников. Знатоков зарубежных публикаций, архивов, переписки... Но я, пожалуй, рискну - хотя бы в общих чертах.

Наверно, всё-таки лучше соблюсти хронологический порядок. Многие линии сходятся к Бальмонту - с него и начнём.

"ЭТОТ ЛИСТ, ЭТОТ ЛИСТ... ОН СОРВАЛСЯ, ЛЕТИТ, УПАДАЕТ..."

Первая версия сборника Бальмонта "Гимны, песни и замыслы древних" вышла в 1908 году, японских стихов там ещё не было, зато в том же 1908 году вышел сборник "Птицы в воздухе", в подцикле которого "Морана" было такое стихотворение:

Осень. Мёртвый простор. Углублённые грустные дали.
Завершительный ропот, шуршащих листвою, ветров.
Для чего не со мной ты, о, друг мой, в ночах, в их печали?
Столько звёзд в них сияет, в предчувствии зимних снегов.

Я сижу у окна. Чуть дрожат беспокойные ставни.
И в трубе, без конца, без конца, звуки чьей-то мольбы.
На лице у меня поцелуй, — о, вчерашний, недавний.
По лесам и полям протянулась дорога Судьбы.

Далеко, далеко, по давнишней пробитой дороге,
Заливаясь, поёт колокольчик, и тройка бежит.
Старый дом опустел. Кто-то бледный стоит на пороге.
Этот плачущий — кто он? Ах, лист пожелтевший шуршит.

Этот лист, этот лист… Он сорвался, летит, упадает…
Бьются ветки в окно. Снова ночь. Снова день. Снова ночь.
Не могу я терпеть. Кто же там так безумно рыдает?
Замолчи. О, молю! Не могу, не могу я помочь.

Это ты говоришь? Сам с собой — и себя отвергая?
Колокольчик, вернись. С привиденьями страшно мне быть.
О, глубокая ночь! О, холодная осень! Немая!
Непостижность Судьбы: — Расставаться, страдать, и любить.

Тема осеннего листа, оторванности, боли разлуки уже тогда была обозначена в творчестве поэта, но пока ещё относительно умозрительно, романтически (специалисты, возможно, поправят?).

Сборник был переиздан в 1923 году в расширенном виде. Между этими двумя изданиями была первая, временная, эмиграция в Париж, поездки по миру (богатая тема, которой я не буду касаться), возвращение в Россию, "гастроли" по России, Сибири, Дальнему Востоку и - знаменитый вояж в Японию. Затем революция, честные попытки вписаться в brave new world... Нищета, голод, беспокойство за "своих женщин" - прежде всего за их здоровье! Эмиграция сначала предполагалась временной, для лечения, но душевных сил вернуться назад уже не было. Эмиграция во Францию. Париж, такой уютный и дружелюбный в годы первого изгнания, теперь, после Первой мировой, после технической революции.. Почему-то Бальмонта очень раздражали автомобили, пришедшие на смену конным экипажам.. И усиливающееся осознание, что Россия теперь для него закрыта. Навсегда. Родина, источники вдохновения, читатели и поклонники..

И в "Гимнах.." 1923 года впервые (в книжных публикациях) появляется эта версия - с противопоставлением зелёных и опавших листьев:

Сколько листьев опавших!
Столько листьев зелёных
Я не видел в лесу весной.

Перевод же, близкий к оригиналу, был опубликован (согласно авторам биографического исследования "Бальмонт и Япония") 24 апреля, ещё до отъезда в Японию, во владивостокской газете "Далёкая окраина" от 24 апреля 1916 года. Сотруднице которой, Вере Дмитренко, кстати, поэт обязан менеджерской, если можно так выразиться, подготовкой поездки и налаживанию связей уже на месте. Виктория Янковская, правда, утверждает, что этим занималась исключительно её мать, Маргарита Шевелёва-Янковская, но в воспоминаниях её (Виктории), написанных много лет спустя, хватает и других неточностей.

В общем, остаётся неясным, от кого Бальмонт разжился подстрочником до отъезда (в самой Японии он работал с такими славистами как Нобори Сёму и Оси Кэйси), но, в принципе, во Владивостоке хватало и собственных знатоков языка и поэзии. Впрочем, может я изобретаю велосипед и всё давно известно? ))

О, опавшие листья.
Как вас много. Так много
На деревьях я вас не видал.

Изящное хайку, чуть грустное, хоть и с немного сдвинутыми акцентами (У Ёкои Яю речь идёт, скорее, о НЕДАВНО виденных листьях на деревьях, но что понятно японцу, не всегда внятно европейцу, увы!)... Впереди - поездка в загадочную Японию с любимой (ладно - одной из любимых) женщиной; неприятная атмосфера Первой мировой осталась где-то на другом конце континента...

Но в эмиграции эта тема деформируется под новое восприятие мира, из глубины всплывают старые, уже оформленные, мотивы... Наверно, не стоит сбрасывать и влияние европейской, прежде всего, французской, поэзии с её перепевами тоскливой печали сорванных ветром листьев...

И даже когда он пишет в общем-то светлую повесть "Под новым серпом" (1923), тема неотвязно звучит - причём почти в той же формулировке, хоть и в мажорной тональности:

"Листья падали. Сколько жёлтых листьев, шуршащих под ногой. Откуда столько жёлтых листьев? Разве было их столько весной, когда они были зелёные?
- Тук-тук,- прозвучал весёлый стук дятла, перебегавшего вверх по стволу липы.- Тук-тук. Тук-тук.- Прилежный молоточек стучал.
Ирина Сергеевна остановилась, и с наслаждением почувствовала, как стройная её ножка утонула в опавших жёлтых листьях.

Падают нарядные жёлтые листья."

Но нигде в опубликованных текстах не упоминается "премия микадо". Этот рефрен появляется у Надежды Тэффи...

"КАК ЭТИ ЖЁЛТЫЕ ЛИСТЬЯ..."

Цитата из Тэффи - та самая, с упоминанием ссылки на премию микадо и называющая поэтический текст то танка, то пятистрочное, то даже просто стихотворение - существует по крайней мере в двух незначительно различающихся редакциях. Есть и третья версия, из письма, но о ней - позже.

Первый вариант написан для издания "Центральный Пушкинский Комитет в Париже (1935 - 1937)". Это сборник, созданный русскими эмигрантами для всемирного чествования Пушкина в 1937 году.

"В японской поэзии есть одно пятистрочное стихотворение, увенчанное премией микадо. Оно говорит, приблизительно, так:

Осень. Как много на земле Жёлтых листьев! Я никогда столько Не видел Зелёных.

Это — та же мысль, которая сейчас приходит многим в голову. Как много даёт нам живая жизнь, и мы не замечаем всей полности её даров. И только когда они отнимаются у нас, уходят, падают и предаются земле, как эти жёлтые листья, мы с болью отчаяния говорим — «вот, это всё жило с нами, а мы и не видели, какое было у нас богатство»."

Второй вариант, скорее всего, цитирует некролог на смерть Шаляпина (1938), возможно, более не публиковавшийся до 2004, когда его включили в сборник "Федор Шаляпин: воспоминания, статьи":

"В японской поэзии есть одно пятистрочное стихотворение, увенчанное премией Микадо. Оно говорит приблизительно так:

Осень. Как много на земле
жёлтых листьев!
Я никогда столько
не видел
зелёных.

Эта же мысль сейчас приходит в голову многим.
Как много даёт нам жизнь, но мы не замечаем всей полноты её даров. И только когда они отнимаются у нас и предаются земле, как эти жёлтые листья, мы с болью отчаяния говорим: «Вот это было наше, а мы и не видели, какое у нас было богатство.»"

Пушкинский сборник был переиздан в наше время в 2000 году. Судя по дате, это и есть тот источник, на который опирался Ворошилов, оформляя задание для ЧГК. Словно предчувствуя...

Гораздо позже, в 1948 году, Надежда Тэффи ещё раз возвращается к этому сюжету - уже явно по памяти - в письме к Б.Г.Пантелеймонову:

"У меня печальная новость. Умер Сергей Горный, он же Оцуп, в Женеве! У японцев есть хорошее стихотворение: «Осень. Какое множество жёлтых листьев. Я никогда не видел столько зелёных». Всё, что живёт около нас, для нас незаметно. Но когда уходит от нас — грустно. Всё-таки этот человек в продолжение 30 лет очень, всячески любил меня. И даже в последнем своем письме говорил о своей неумирающей любви. А я даже не ответила."

Что же до отсылок к "Моей летописи"... Дело в том, что эти мемуары в наше время переиздавались неоднократно - каждый раз во всё более расширенной комплектации. Так вот, Воспоминания о Шаляпине вошли в этот сборник только с 2016 года (примерно). Этот год издания, кстати, объясняет всплеск цитирования в течении 2017, позже ослабевающий и в основном сводящийся к перепостам. Судя по характерному словечку ("полности" вместо "полноты") текст дублирует вариант Пушкинского сборника (2004).

Но вот что любопытно: вторая версия текста у Бальмонта - это, скорее, по мотивам, эдакое европейское хонкадори по японскому источнику. А Надежда Тэффи, цитируя это стихотворение, всегда добавляла сентенцию, суть которой ближе к оригиналу - ближе даже, чем первый, собственно перевод, Бальмонта: "Смотрите, смотрите - вот оно было, совсем недавно и так много, но почему же утраченного оказалось больше?"

А всё-таки - откуда взялась "премия микадо"? Версия для европейских читателей? или, может быть, слушателей? А раз премия, то, ясен день, танка - не хайкай же!..

ЛИТЕРАТУРА
(использованная по мере возможности и доступности)

К.Д. Бальмонт:

Гимны, песни и замыслы древних — Переводчик К.Д. Бальмонт — СПб, Книгоиздательство Пантеон, 1908

Птицы в воздухе. — СПб.: Шиповник, 1908

Зовы древности : Гимны, песни и замыслы древних — Берлин, "Слово", 1923

Под новым серпом : роман в трех частях. — Берлин, "Слово", 1923

Где мой дом. Очерки. 1920–1923. — Прага, 1924. Сборник был переиздан в 1991 году:
Бальмонт К.Д. Где мой дом? Очерки (1920-1923). — Сост. А.Д. Романенко. — М., Изд-во Правда, 1991. — Библиотека «Огонек», 1991, №09.
О полной или неполной идентичности этих двух изданий ничего не могу сказать.

Н.Тэффи:

Центральный Пушкинский Комитет в Париже (1935 - 1937) : : / . - М. : Эллис Лак, 2000

Федор Шаляпин: воспоминания, статьи : Государственный центральный музей музыкальной культуры имени М.И. Глинки, Дом-музей Ф.И. Шаляпина : Наталис, 2004

Три письма Б.Г.Пантелеймонову : "Наше Наследие" № 127-128, 2019

Надежда Тэффи: Моя летопись. — Издательство: ПРОЗАиК, 2016 г.
Собственно, в само издание я не заглядывала, просто убедилась, что уж теперь-то Воспоминания о Шаляпине на том месте, на которое столько отсылов... Надеюсь, ничего не напутала?

Статьи, биографии и исследования:

Куприяновский П.В., Молчанова Н.А. — Бальмонт. — Изд-во Молодая гвардия, серия ЖЗЛ #1457. — М., 2014

Азадовский К.М., Дьяконова Е.М. — Бальмонт и Япония. — Изд. Наука, главн. ред. вост. литературы. — М., 1991 (1-е изд.), 2017 (2-е изд., испр. и доп.)

Аида Сулейменова — Япония глазами российских поэтов-иммигрантов - от увлечения японской сказкой к глубокому анализу. Улитка №2(9), ноябрь 2013, с.71-79

Л. Кучумова : Бальмонт и Япония. Впервые статья издана в сетевом журнале "Япония сегодня: Ежемесячный журнал 8 /2006", но после реорганизации портала совершенно непонятно, где теперь искать именно этот номер. Основной адрес на настоящее время - http://ricolor. org/rz/iaponia/jr/cu/bal/ (убрать пробел).

ПРИМЕЧАНИЕ: "Толстые" книги исследовала фрагментами в books.google.ru по опции Поиск по книге (работает с разной степенью объёма выдаваемой инфы - когда работает)). Поэтому прошу прощения, если лакуны не всегда корректно заполнены!

© Copyright: Лейте Совушка, 2020
Свидетельство о публикации №120030807133

Другие статьи в литературном дневнике:

• 10.03.2020. Дело об опавших листьях.. Эскиз-обновление к Проло