Вечера французской песни
Нынче в моде и в цене.
А своих-то нет, хоть тресни…
Где же наши (имена)…?
Пой, француз, тебе и карты,
Ты - француз, ты вдалеке.
Дело в том, что наши барды
Проживают в бардаке –
(И бесправье стало нормой,
И де-факто ведь бардак!)
В том, в котором нет пророка,
Чуть явись - затопчут след.
Пой, француз, ведь ты далеко,
И к тебе претензий нет.
Чем начальству ты приятен?
Тем, что текст твой непонятен.
Если ж нужен перевод,
Переводчик - наш молодчик -
Как прикажут - переврет.
(И повышение получит?!
Иль по шее, наоборот?)
Ты поешь и ты танцуешь,
Ты смакуешь каждый стих,
(А, во Франции говаривают,
Культурный протекционизьм.)
Если ж даже критикуешь -
Ведь не наших, а своих.
(И от протекционизма, ходют слухи,
Ты богатый индивид!
И Франции богатой ты приносишь барыши!)
Пой, француз, с тебя нет спроса,
Ты ведь гость, чего грешить…
Остальное - наша проза,
(И отсталость права тоже,
Хочешь: плачь, а хошь пляши!)
Не тебе её решить.
* * *
Человек стремится в простоту,
Как небесный камень - в пустоту,
Медленно сгорает
И за последнюю черту
Нехотя взирает,
Но во глубине его очей,
Будто бы во глубине ночей,
Что-то назревает.
Время изменяет его внешность.
Время усмиряет его нежность,
Словно пламя спички на мосту,
Гасит красоту.
Человек стремится в простоту
Через высоту.
Главные его учителя -
Небо и Земля.
* * *
Плыл троллейбус по улице.
Женщина (прекрасница) шла впереди.
И все мужчины в троллейбусе
Молча смотрели ей вслед.
(Советская демократия, постарела от бед…)
Троллейбус промчался мимо.
Женщину он обогнал.
Но все мужчины в троллейбусе
Глаз не сводили с нее.
И только водитель троллейбуса (Михаил)
Головой не вертел:
Ведь должен хотя бы кто-нибудь
Всё время смотреть вперед.
* * *
Почему мы исчезаем,
Превращаясь в дым и пепел,
В глинозем, в солончаки,
В дух, что так не осязаем,
В прах, что выглядит нелепым, -
Нытики и остряки?
Почему мы исчезаем
Так внезапно, так жестоко,
Даже слишком, может быть?
Потому что притязаем,
Докопавшись до истока,
Миру истину открыть.
Вот она в руках как будто,
Можно, кажется, потрогать,
Свет её слепит глаза…
В ту же самую минуту
Некто нас берет под локоть
(«Гражданин, пройдете сами, или мне вас уводить?»)
и уводит в небеса.
Это так несправедливо,
Горько и невероятно –
Невозможно осознать:
Был счастливым, жил…(как все),
Но уже нельзя обратно,
Чтобы заново начать.
Может быть, идущий следом,
Зная обо всем об этом,
Изберет надежней путь?
Может, … (новые поколения)
Из людей иного сорта
(изловчатся) … как-нибудь?
Все чревато повтореньем.
Он, объятый вдохновеньем,
Зорко с облака следит.
И грядущим поколеньям,
Обожженным не терпеньем,
Тоже это предстоит.
* * *
Немоты нахлебавшись без меры,
С городскою отравой в крови,
Опасаюсь фанатиков веры
И надежды, и поздней любви.
…
Я надеялся выйти на волю.
(Но бесправье сжимает тиски,
И болезненное моё горло хрипит от тоски.)
Как мы верили сказкам, скажи?
Но мою злополучную долю
Утопили во зле и во лжи.
От тоски никуда не укрыться,
От природы её грозовой.
Между мною и небом - граница.
На границе стоит часовой.
* * *
Б. Слуцкому.
Вселенский опыт говорит,
Что погибают царства
Не оттого, что тяжек быт
Или страшны мытарства.
А погибают оттого
(и тем больней, чем дольше),
что люди царства своего
не уважают больше.
* * *
Берегите нас, поэтов. Берегите нас.
Остаются век, полвека, год, неделя, час,
Три минуты, две минуты, вовсе ничего…
(Прослушивают нас,
Вот и «воронок» приехал, опять, не за мной…)
Берегите нас…
(«Возьмёмся за руки друзья,
Чтоб не пропасть по одиночке…»)
Берегите нас с грехами, с радостью и без.
Где-то, …(убийца), ходит наш Дантес.
Он минувшие проклятья не успел забыть,
Но велит ему призвание… (вольнодумцев убивать).
Где-то плачет наш Мартынов - поминает кровь.
Он уже убил однажды, он не хочет вновь.
Но судьба его такая, и свинец отлит,
И двадцатое столетье так ему велит.
Берегите нас, поэтов, от дурацких рук,
От поспешных приговоров, от слепых подруг.
Берегите нас, покуда (не бросят в газовую печь)…
Только так не берегите, чтоб костьми нам лечь,
Только так не берегите, как борзых псари
(И от слов правдивых, самоубийственных для нас)
Только так не берегите, как псарей цари.
Будут вам стихи и песни, и еще не раз…
…
* * *
Итак, я постарею…
Неужели я постарею,
Кашне закручу на шею,
Глубокие калоши куплю,
И тебя разлюблю (Дульсинея),
И буду на виду у прохожих
Сидеть на бульваре воскресном
И коченеть в зной,
И молодежи будет тесно
Рядом со мной?
Неужели это случится?
На век не хватает огня.
Не стареют ведь птицы…
Научите меня,
Чтобы петь, петь, петь,
Поднимаясь круто
До последней минуты…
А потом уж упасть,
Как пропасть!
Я пишу исторический роман.
В. Аксенову.
В склянке темного стекла
Из-под импортного пива
Роза красная цвела
Гордо и неторопливо.
Исторический роман
Сочинял я понемногу,
Пробиваясь как в туман
От пролога к эпилогу.
Были дали голубы,
Было вымысла в избытке,
И из собственной судьбы
Я выдергивал по нитке.
В путь героев снаряжал,
Наводил о прошлом справки
И поручиком в отставке
Сам себя воображал.
Вымысел - не есть обман.
Замысел - еще не точка.
Дайте дописать роман
До последнего листочка.
И пока еще жива
(Муза на небе, и в прошлом…)
роза красная в бутылке,
дайте выкрикнуть слова,
что давно лежат в копилке:
каждый пишет, как он слышит.
Каждый слышит, как он дышит.
Как он дышит, так и пишет,
Не стараясь угодить…
Так природа захотела.
Почему?
Не наше дело.
Для чего?
Не нам судить.
Стихотворения
Булата Шаловича Окуджавы.
!!!
День 2.
С днем Воздушного флота, и триколорного нашего Российского флага.
Шалый Барабанов Ордженикидзович.
Часики.
Купил часы на браслетике я.
Ты прощай, моя зарплата последняя.
Вижу слезы (чужой) жены - нету в том моей вины:
Это в дверь постучались костяшки (невидимой) войны.
А часики тикают, тикают, тикают,
(До взрыва осталось немного лет…)
тикают ночи и дни,
и тихую, тихую, тихую, тихую
(мертвую) жизнь мне пророчат они.
Вот закончилось, значит, сражение.
Вот лежу я в траве без движения.
Голова моя в огне, и браслетка при мне,
А часы как чужие стучат в стороне…
(Говорят со мной шепотом при полной луне.)
Всё тикают, тикают, тикают, тикают,
Тикают ночи и дни,
и тихую, тихую, тихую, тихую
(мертвую) жизнь мне пророчат они.
Чудесный вальс.
Ю. Левитанскому.
Музыкант в лесу под деревом наигрывает вальс.
Он наигрывает вальс то ласково, то страстно.
Что касается меня, то я опять гляжу на вас,
А вы глядите на него, а он глядит в пространство.
Целый век играет музыка. Затянулся наш пикник.
Тот пикник, где пьют и плачут, любят и бросают.
Музыкант приник губами к флейте.
(А потом и ) … к вам приник!
(Я злюсь, ты смеешься…)
Но вы, …(наверное, то озеро, которое утопленников не спасает).
А музыкант играет вальс. И он не видит ничего.
Он стоит, к стволу… (прислоняясь виском)
А глаза его березовые строги и печальны.
А перед ним стоит сосна, вся в ожидании …(осенняя)
А музыкант врастает в землю…
(А звуки джаза льются.
И рок-анд-ролла звуки…
А дух музыканта,
Над могилою его,
На веточке сидит, смеется,
Нирвана ждет его,
Но не дождется…)
А звуки вальса льются…
(Целую эпоху…
Целую эпоху льется музыка…)
Целый век играет музыка. (Затянулся ваш роман…)
Затянулся наш роман.
Он затянулся в узелок, горит он - не сгорает…
(Он на небе,
Я невольник,
Ты пока на воле…
Успокойте меня пулей,
Освободите от жизни мучительной,
От не свободы, от не любви.
В старом советском фильме, играет еще…)
Но вы глядите на него…
А музыкант играет.
В барабанном переулке.
В Барабанном переулке «барабанщики» живут.
(Недобитые, не пафнутые, спокойной жизни не дают.)
Поутру (и ночью тоже) они как встанут, барабаны как возьмут,
Как ударят в барабаны, двери настежь отворяя…
(«Комментируют» ударом действие любое, блин…
Незаметные преступники в моем доме навсегда?)
Но где же, где же, …(Балабанов), барабанщица твоя?
В Барабанном переулке барабанщиц нет, хоть плачь.
(Эксплуататоры, их охранялы – ублюдки, незнакомки, и еще гетеры,
Ходят по двору опять…)
Лишь грохочут (мои стены от невидимых «барабанов», охранялы)… ненасытные,
Хоть …(стреляйся, хоть их стреляй…)
То ли утренние зори, то ль вечерняя заря…
Но где же, где же, …(Барабанов), барабанщица твоя?
А …(на Западе страны, и на Востоке радио мне говорит) барабанщицы живут.
И, конечно, в переулке очень добрыми слывут.
И за ними ведь не надо отправляться за моря…
Но где же, где же, …(Александр), барабанщица твоя?
Песенка ПРО дураков.
Вот так и ведется на нашем веку:
На каждый прилив по отливу,
На каждого умного по дураку,
Все поровну, все … (не едино)
(Для финна снайпера колодки,
Прикован он к скале,
Он смертник для хозяев,
А для других СС-вец , и враг народа.)
Но принцип такой дуракам не с руки:
С любых расстояний их видно.
(Патроны в магазине,
Прицел на дрезине,
И белый вымпел на шесте.)
Кричат дуракам: «Дураки! Дураки!..»
(Хозяева в миг расстреляют,
Не знают еще, не знают.
А «дураки» не законный, нелепый приказ,
Нет, не выполняют, а умирать хотят!)
…
И чтоб не краснеть за себя дураку,
Чтоб каждый был выделен, каждый, -
(И чтоб от своих пулю в лоб ждать,
Надо быть очень «дурацким».)
На каждого умного по ярлыку
Повешено было однажды.
(Пришили табличку на спину ему,
«Дурак», а он был солдатик бумажный…)
Давно в обиходе у нас ярлыки
(Карателей и мздоимцев…)
по фунту на грошик на медный.
И умным кричат: «Дураки! Дураки!»
А (хозяева и каратели:) вот дураки «незаметны».
(Пока все знают, и смотрят на них «сквозь пальцы».)
Мой почтальон.
Всяк почтальон в этом мире, что общеизвестно,
Корреспонденцию носит и в двери стучит.
Мой «почтальон» из другого какого-то (места и) теста:
Писем ко мне не приносит, (а буквы по радио шлет и) молчит.
(Другой «почтальон» - скотина, спать не дает, и по стенам стучит,
И одновременно в машине сидит и гудит,
Гирю бы сбросил ему на машину, если бы был я бандит!)
Топчется в темной (парадной)… в молчании «строгом»,
Круг оттоптал на пороге у самых дверей.
(Ох, и дождется из наградного нагана,
«Вылечу» ему «панацею» на вид…)
…
горестный мрак и утрата…(в моей конуре)
Мой почтальон презирает меня и боится,
(Другой «почтальон» на смерти моей желает себе «наварится»,
Капитал иль другой «капитал» «наварить».)
…
Как… (я) вздыхаю легко, оказавшись на воле,
Как ни о чем … (не жалея), теряюсь в толпе.
(«Тянутся хвосты…» Сплин.)
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
