***
Виктор Некипелов.
БАЛЛАДА О ПЕРВОМ ОБЫСКЕ
„Но что нам делать с розовой зарей
Над холодеющими небесами,
Где тишина и неземной покой?
Что делать нам с бессмертными стихами?”
Н. Гумилев
Я ожидал их так давно,
Что в час, когда пришли,
Мне стало так же все равно,
Как лодке на мели.
Я оглядел их сверху вниз –
Процессию теней:
На козьих ножках – тельца крыс
И хоботки свиней.
Они рванулись, как на мед,
На давний мой дневник...
Они оставили помет
На переплетах книг...
Какой-то выхватив альбом,
Захрюкали в углу...
А я стоял, прижавшись лбом
К прохладному стеклу.
А я глядел на дальний бор,
На три моих сосны,
Я знал, что всё иное вздор,
Непрошенные сны.
Там, отрицая этот сброд,
Лаская и даря, –
Вставала из раздольных вод
Пурпурная заря.
И в лике пенных облаков,
Прекрасны и тихи,
Текли, не ведая оков,
Бессмертные стихи.
Не зная страха и утрат,
Был легок путь в зенит...
Я знал, что этот высший лад
Никто не осквернит.
И оглянувшись на зверье,
На разоренный стол,
Я, как во сне, сказал:
„Мое. Давайте протокол”.
1972 г.
*** ***
Баллада о
Баллада о третьем обыске.
«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.» (Иоанн 1:1)
Такого шмона, право, Еще не видел мир. Нагрянула орава Изысканных громил. Не прежних белоручек, — Отменных мастеров. Промяли каждый рубчик, Вспороли каждый шов. Какой-то хитрый лазер Таращил мутный глаз. А самый главный — слазил Руками в унитаз... А я, как будто дачник, Смотрел на тот погром. Что ищут? Передатчик? Иль провод в Белый Дом? Но было всё не ново, Я знал: и в этот раз, Они искали Слово, Которое — вне нас. Которое взмывало Голубкою с руки, Которое взрывало Их троны и замки. Грозило, как комета, Томило, как гроза, Наполнив душу светом И радугой глаза. Пылало, как горнило, Облив зарей восток. Хранило и казнило, И называлось Бог.
ноябрь 1973 Владимирская тюрьма № 2
*** ***
МОЁ ТЮРЕМНОЕ ИМУЩЕСТВО
Зато с мешками мне не мучаться,
Не волочить их на спине.
Мое тюремное имущество –
Все то, что есть сейчас на мне.
Тут что ни вещь – друзей старания,
И есть кого припоминать.
Такого пестрого собрания
Нарочно было б не собрать!
Такого ладного и ноского,
Такого теплого вдвойне.
Вот – брюки Гриши Подъяпольского!
И – Пети Старчика кашне!
И словно весь я скроен заново,
Не сразу скажешь: кто есть кто.
Вот – шапка Тани Великановой,
Петра Григорьича пальто!
И вновь родные вижу лица я,
Не устаю благодарить.
Какал добрая традиция –
Одежду узникам дарить!
И – словно нету расставания,
И все они опять со мной!
Как будто всей честной компанией
Сидим мы в камере одной!
декабрь 1979.
*** /// ***
Александр Тимофеевский
Я думал, все у Господа по смете,
По разнарядке, как гласит указ.
Я думал, ад начнется после смерти,
А он внезапно начался сейчас.
Горят котлы, от вони сводит скулы,
Грызут нам души дети сатаны.
Мой личный черт - страшней, чем черт Вакулы.
Но, главное, не стало тишины.
*** *** ***
Вариации
"...Зверинец расположен в парке..."
"...О, знал бы я, что так бывает."
Б.Пастернак
Л. Костюкову
1.
Зверинец расположен в парке
Вокруг со всех сторон овчарки,
А мы находимся внутри,
Захочешь - в дырочку смотри.
2.
О, я не знал, что так бывает,
Об этом вдруг не узнают,
Об этом просто знать не знают,
Пока щебечут и поют.
Но, уподобившись дитяти,
Природа ловит нас в сачок,
Когда пространство еле тянет
И время делает скачок.
А старость - что такое старость,
Во всяком случае, не Рим,
А то, что от тебя осталось,
Причем остаток этот мним.
* * *
Непрочитанные поэты -
Все мы пасынки злой судьбы.
Перед нами склеп интернета,
Блогов сумрачные гробы.
Здесь лежат стихов наши тени,
Отшумевших страстей итог,
Все-то ждут, когда их заденет
Мышки остренький коготок.
*** *** ***
-ВЗАД-ВПЕРЁД, ВЗАД-ВПЕРЁД
Взад-вперёд, взад- вперёд,
Вверх и вниз по эскалатору
Чинно движется народ,
Свергнувший эксплуататоров.
*** *** ***
ИУДА
Иуда был весьма интеллигентен,
Из вундеркиндов первый вундеркинд,
Подслеповат, носил очки на ленте,
Всегда висел на нем его прикид.
Был добр. Не мог принять решенье сразу.
И горький стыд его терзал и жег.
Он на Христа смотрел молочным глазом
И, всхлипнув, говорил - прости, дружок.
МОЛЬБА
И черное, черное, ночи черней,
Что видеть нельзя, и нет силы,
Что телу страшнее могильных червей,
Что душу сожгло и убило.
Зажмурюсь, рукой закрываю глаза -
Бессмысленно, вижу все то же,
Что видеть нельзя и не видеть нельзя,
Прости меня, Господи Боже.
Прости меня, Боже, и душу верни,
Прости мне мои прегрешенья.
И Всеблагому целую ступни,
В слезах ожидая решенья.
*** *** ***
Другие статьи в литературном дневнике:
