НАДЕЮСЬ
Недавно я встречалась с подружками. Мы сидели в кафе, и Петра рассказывала о своем Иирке. Это ее муж, который очень дружен со своей секретаршей. Петра поделилась, что терпит это только потому, что знает: между ними ничего нет. Ольга, в свою очередь, призналась, что муж уже четыре года с ней не спит. Ему это, видите ли, не нужно. «Павел опять ударил одноклассника!» — вздохнула Мартина. «Переходный возраст его так ломает. А ведь он очень талантлив!» Я не поделилась ничем. Быстро распрощалась. Просто больше ни секунды не могла находиться среди женщин, которые так слепы. Я отлично знаю, что муж Петры уже восемь лет встречается со своей секретаршей. И когда Петра говорит, что у них ничего нет, так это — не считая секса, любви и одного внебрачного ребенка. Знаю, что Ольгин муж — известный всей Праге бабник, и вся Прага знает, что он не спит со своей Ольгой, так как она его сексуально совершенно не привлекает. Знаю я и то, что сын Мартины — избалованный негодяй, и, по заключению психиатра, у него диагноз: агрессивный психопат. В следующий раз обязательно скажу своим подругам, что нужно смотреть правде в глаза.
Я отомкнула дверь. Меня поразила неестественная тишина. Просто не лаял Эда. Эдик — наша такса. Длинношерстная такса. Мы его взяли еще щеночком и очень его любим. К тому же мы уверены, что Эда не знает, что он собака, и считает себя человеком (ведь он любит людей, а на всех собак злобно косится). Эда меня не встречал. Его не было. Дети плакали. Я тут же организовала кам¬панию по поискам. Мы расклеили на столбах объявления с адресом, звонили в приюты, подняли на ноги полицию и снова плакали. Мы проливали слезы 56 часов подряд. Потом зазвонил телефон. Раздался веселый голос. «Это вы потеряли таксу?» — «Да», — говорю; у меня засосало под ложечкой. «Это такой ужасный олух, не любит собак и умеет ездить в машине?» — «Ну, тогда это точно наш Эда!» — вырвалось у меня. «Он рыжий...» — засмеялась девушка. Я похолодела. Кровь застыла у меня в жилах. «Да... — прошептала я, — он рыжий...» Я взглянула на свою зареванную семью и сказала: «Его, кажется, сейчас привезут». Его привезли. Девушка открыла машину, а я, парализованная ужасом, приблизилась к дверце. Из машины вылетел... Эда! Наш Эда! Черный, как смоль! «Почему вы сказали, что он рыжий?» — спросила я девушку. «Я кинолог, он является разновидностью рыжей таксы. Посмотрите, у корней его шерсть рыжая». «Для нас Эда черный, черный как ночь», — зашептала я. Девушка удивилась: «Так что же вы...?» — «Я... я надеялась», — пролепетала я ей в ответ. И тут до меня дошло. Человек просто надеется, и эта надежда позволяет ему закрывать глаза на очевидную правду, позволяет переживать горести и верить в добро.
Да, кстати... Петрин Иирка в своей секретарше видит только хорошего друга, Роберту совсем не нужен секс, а у Мартины сын, из которого выйдет виртуоз. А у меня? У меня абсолютно черный пес. (Ну, я надеюсь.)
