***
Андрей Гоголев
ШЕСТЬДЕСЯТ
Давай истанцуем себя посмертно.
К тридцати отнесём себя к старикам,
пройдём ногами то, что нагадано по рукам,
непременно считая себя жертвой.
К сорока станем твёрдыми, как бабл-гам
на оборотной стороне парты,
не пороховницы, а так, петарды,
мы повинуемся зову реклам.
Потом будем думать, что могли бы уехать,
в какую-нибудь жёлто-оранжевую страну,
хотеть кокаин и не шепотом звать сатану.
Кокаина нет. Есть перхоть.
К пятидесяти, все в кредитах и внуках,
в облаке маразматического полусна,
на крючке телевизора, с экраном словно блесна,
откуда глава страны жужжит в обоих ухах.
В шестьдесят и это тоже пройдёт;
вырастут все, кто так жадно рос,
теперь их волнует только квартирный вопрос,
а пока танцуй, ненаглядный наш идиот.
Чувствовал, что всегда нам можно сойти.
Развернуть капитанской рукой штурвал.
Но билет на корабль ты взял, да и разорвал,
не дождавшись и двадцати.
Другие статьи в литературном дневнике:
