Ты вслед за мною спустишься в Аид,
открыв отмычкой запертую дверь
и суеверно сплюнув мимоходом.
Не древний грек и даже не аид,
а вымерший при Сотвореньи зверь,
я сделаюсь твоим экскурсоводом.
Подземный мир, пугливый, как моллюск,
укрылся створкой в тусклых витражах,
куда не проникает без усилий
вечерний свет. Не бойся слова «спуск» —
припомни, как на нижних этажах
бродить любили Данте и Вергилий.
Здесь стало безымянным слово «грех»,
здесь, ничего не знача, низ и верх
смешались меж собой и остальными
словами. В пустотелом, как орех,
пространстве обездвижен тот же стерх
и тот же голубь с крыльями стальными.
Под жетлым одиноким фонарем
на серой коже антивещества
виднеются созвездия и струпы.
Прогорклый воздух пахнет ноябрем,
и с веток осыпается листва
и висельников тлеющие трупы.
Еще хватает осени и звезд,
покуда мы летим на всех парах
под гулкий свод космического склепа,
где хочется подняться в полный рост,
однако останавливает страх —
удариться макушкою о небо.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
