Чтоб войти и поклониться, тихо скрипнет половица –
в невесомости.
Сердце сердцу откричало. Нет конца и нет начала
поздней повести.
Что за звуки? Что за лица? Плакать мне или молиться?
Входит матушка.
Руки пахнут чем-то пряным, позабытым, безымянным…
- Где ты, лапушка?
Хлопнут двери за порогом, вместе с дьяволом и богом
Входит батюшка.
Руки пахнут давним лугом, подпоясанный испугом…
- Где ты, лапушка?
Конь заржёт у коновязи. Из тумана, как из казни,
Входит дедушка.
Руки пахнут, как напасти, весь разорванный на части…
- Где ты, лапушка?
Даль туманом полонится. Снова скрипнет половица.
Входит бабушка.
Руки пахнут Ленинградом, ожиданием и адом…
- Где ты, лапушка?
Пахнет порохом и сеном, и расколотым поленом,
Дымом космоса…
То ли очи? То ли зенки? И стоят они у стенки,
Все без голоса…
Я смотрю в худые лица, вот отец в окне клубится,
Тает бабушка.
Что за муки? Что за повесть? То ли морок? То ли совесть?
- Где ты, лапушка?
Михаил Анищенко-Шелехметский
Погост с закрытыми глазами,
Здесь наше мертвое – мертво.
Кресты стояли и не знали
О наших мертвых ничего.
Они стояли в жуткой стыни,
И знать не знали ни о чем,
О том, кто умер под святыми,
А кто замучен палачом.
Я уходил. Я был не в силах
Владеть словами и лицом.
Они стояли на могилах -
Мертвее мертвых мертвецов
Кресты, с молчащими устами,
Без сожаленья, без огня…
Они мне виделись крестами,
Перечеркнувшими меня.
Они стояли в бересклете,
Не ощущая ничего,
Как торжество беды и смерти,
Как вечной муки торжество.
Какому верить, Боже, чуду,
Когда хватаешь воздух ртом…
Кресты везде, кресты повсюду,
Как знак победы над Христом.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
