Все разошлись. На прощанье осталась оторопь жёлтой листвы за окном. Вот и осталась мне самая малость шороха осени в доме моём.
Выпало лето холодной иголкой из онемелой руки тишины и запропало в потёмках за полкой, за штукатуркой мышиной стены.
Если считаться начнём, я не вправе даже на этот пожар за окном. Верно, ещё рассыпается гравий под осторожным её каблуком.
Там, в заоконном тревожном покое, вне моего бытия и жилья, в жёлтом, и синем, и красном – на что ей память моя? Что ей память моя?
Арсений Тарковский 1929
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.