Я боялся этого фильма.
Наша молодость не была
Ни двуличной, ни простофильной,
Но всего изменить не могла.
Я сначала был сентиментален
И растроган игрою Чулпан,
Но у нас был враг общий – Сталин,
Ну а вышло, что пьяный туман.
И по фильму всему расползались,
В нас трусливенькое находя,
К поколению нашему зависть,
Страх невидимого вождя.
Я, оказывается, от Хрущева
Неизвестного не защищал.
И Андропов меня прощенно
Политически просвещал.
Режиссера находки "бесценны"!
Уж простите, что виноват.
Вознесенского я со сцены
Так по-дьявольски спихивал в ад...
Сценарист, где же ваша совесть,
Даже Беллу, и ту очерня?
Ну зачем после смерти ссорить
Вы хотите с любимой меня?
Не писал ни "Бабьего Яра",
Ни "Наследников Сталина" я?
Мы – растратчики Божьего дара,
Мы – тусовщики, а не семья?
Все мечтают пережениться,
И тишайшенький старичок
Бродит, смирный такой, Солженицын,
Словно комнатный хомячок.
Мы в цензуре – в жестокой люльке
Вырастали, ее разломав.
Ну а в фильме сплошные танцульки.
Где же весь наш рисковый размах?
Где гражданская наша отвага?
В фильме все мы из мелких бузил.
В пиджаке из кубинского флага
Перед Кастро я так лебезил...
Но легенды о нас – это были,
И легенды всех сплетен сильней.
Так за что нас так люди любили,
Если мы не любили людей?
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
