В аромате терпком неоном горят фонари,
Тем же неоном пронизаны наши души,
Я тебя жду от той, до этой зари
Каждую ночь, заповедей не нарушив...
-`О, декларирующий `люббовь`! Боги отступились от тебя, мир рухнул, каналы
высохли,
летающие корабли занесло песком и даже их чермные паруса давно сгнили! Уйди в
тень!!!!!
Уйди!!! Море дождей - больше не твоё море и даже я не могу помочь ничем!`
-Прости, Вселенная, я ещё слишком ЛЮБЛЮ её... Если можешь - оставь меня
одного.
Я ненавижу, когда целуются
`От Кишинева и до Сент-Луиса
Издевается шар земной:
Я ненавижу, когда целуются,
Если целуются не со мной...`
Вера Полозкова.
Чёрный кейс, простая авторучка,
Мятый лист и не его нет-бук..
Всё такой же глупый почемучка?
Нет конечно - просто бывший друг.
"...Я люблю тебя огромным небом
Я хочу любить тебя руками..."
Рождённый жить, летать, любить,
Вбирал в себя вопросов хаос -
Так поздно что-то изменить,
Когда и грусти не осталось.
А он зачем-то был рождён,
Но рассмеялись гневно боги,
И путник, хмур и измождён,
Неверно выбирал дороги.
Отдавший бескорыстно всем
Зажать забывшим руки в горсти,
Был молчаливым и никем
В своей последней, глупой корысти.
Они - начало, он - конец,
Доколе путь иной неведом,
Всего один, простой телец,
За ним покорно плёлся следом.
Рождённый жить, летать, любить
(Распять, увы, его забыли)
Пытался что-то изменить,
А остальные ..просто жили.
Остывает вечерний кофе,
Манит в сон полуночный блюз,
А мне боги вкололи морфий,
Понимая, что не напьюсь...
В жизни многому нет оценки:
Ни словам, ни дружбе, ни лжи,
И когда тебя ставят к стенке,
Ты товарища поддержи...
`Ты плохой, мне тебя не надо,
Я - хорошая, ты - плохой!
Для чего была я рядом,
Если ты, если ты - плохой!`
Он сидел на пустой скамейке,
Два рубля зажаты в руке,
Малахитовой гордой змейке
Всё отдал, а сам - налегке...
Остывает вечерний кофе,
Смолк давно полуночный блюз,
В жизни многое плохо в профиль,
Кроме тех, Есенинских люстр...
`Ты плохой, мне тебя не надо,
Я - хорошая, ты - плохой!
Для чего быть с тобой рядом,
Если ты, если ты - плохой!`
Ты любишь пионы и солнце,
Я - море и матовый свет,
Читаешь записки веронца,
Но в них же..души..его нет!!!
Она не в Вероне, не в Берне,
А в старом тосканском дворе,
В шестой, от дороги таверне,
..От смерти в шестом ..январе.
До встречи, венчальная дева:
Двенадцатый адовый круг,
А дальше всё время налево,
Мой искренний преданный друг.
Ты любишь пионы и солнце,
Я - море и матовый свет,
Читаешь записки веронца,
Но в них же..любви нашей..нет!!!
Всего боялась ты, держала крепко руку,
Ладонью нежной гладила лицо,
А после обрекла на боль и муку,
Когда, шутя, надела вновь кольцо...
Смешная, тонкий стан, богини тело,
На подиуме нет льнянее звёзд,
Проделала со мной, что захотела,
Всё остальное - улетевший клёст...
У трёх вокзалов проливала слёзы,
Недаром ненавижу я тоску,
А дальше: грёзы, поцелуи-грёзы,
Мятеж и я шагнул через доскУ...
Всего боялась и держала крепко руку,
Ладонью нежной гладила лицо,
А после обрекла на боль и муку,
Надев такое старое кольцо...
Я встречаю тебя в городе снов
И обхожусь без вычурных слов,
Целуя... губы твои...
Длинных ресниц, внимая изгиб,
Я очарован или погиб,
Целуя... губы твои...
Любовь любовью, а надо жить,
Но я забываю и есть, и пить,
Целуя губы твои...
По нашей улице то снег, то дождь,
А я для тебя друг, а не вождь,
Целуя... губы твои...
И снова мы в городе снов,
А я опять обхожусь без слов,
Целуя губы.. твои...
"и вот проходят десятки лет,
а я не вижу их тусклый след,
целуя...губы твои..."
Р.Ч.
Хрустальный гонг пробил судьбе навстречу,
Позвал вперёд, разбившись через час
И вместо утра наступивший вечер
Вдруг предал ни за что любивших нас.
Сменялись годы, мифы, блики, чувства,
Хрустальный гонг звучал в далёком сне,
Он создан был Богами для искусства,
Искусства слепо веривших весне.
Волшебники дарили людям песни,
Поэт-отшельник грустно в келье спал:
Ему любить бы было интересней,
Но гонг разбился, праздник не настал.
Кружился мир, меняя рядом сказки,
Кружился мир.. - отныне навсегда
Ходила Муза в безупречной маске
И больше не снимала, как тогда.
Хрустальный гонг - один осколок в сердце,
Застрявший, безголосый, бьющий в нерв
И много маленьких, чужое жгущих скерцо,
Поэта, что любил обычных стерв.
Сменялись годы, мифы, блики, чувства,
Хрустальный гонг звучал в чужой весне,
Он создан был всего-лишь для искусства,
В попытке рисовать любовь во сне.
Жестоко? Нет! - Обыденно и просто.
Хрусталь красив, но не созвучен он,
И в мире, где глухие любят тосты,
Для нежности придуман ..ипподром.
Шансонетка, цыганка, ромала
Танцевала на битом стекле,
Ей горячих углей было мало,
Когда сердце отнял ромале!!!!
1.
А отец не дозволил до срока,
Пригрозил, что зарежет с утра,
Но баронская дочка урока
Не стерпела, ЗАВИДУЙ, СЕСТРА!
Ночь последняя, первая тоже,
Голой кожей прижалась к нему,
Недотронутой девичьей кожей,
В перекос и навстречу всему!
Груди пусть и некрупные очень,
Молода, до чего молода,
Отдавала себя лунной ночью
И другому уже никогда!!!!!
Нет ни страха, ни грани непрочной,
И, хмелея, навстречу гульбе,
Шансонетка, ещё не порочна,
Танцевала на битом стекле!!!!
2.
Ей отец не дозволил до срока,
Пригрозил, что зарежет с утра,
Принесла эти вести сорока,
Только поздно, ЗАВИДУЙ, СЕСТРА!
Ночь последняя, первая тоже,
Обнажённая грудь по сему,
И в ложбинках под девичьей кожей
Бьётся всё, что доступно ему...
Белоснежная, в бархате ночи,
Молода, до чего молода!
Отдалась и забыла всё прочее,
Истекая, тем, что - не вода.
Шансонетка, цыганка, ромала
Танцевала на битом стекле,
Отдавала, себя, отдавала,
Без остатка, ему, ромале!!!!
------
А отец не дозволил до срока,
Пригрозил, что зарежет с утра,
Но баронская дочка урока
Не боялась, ЗАВИДУЙ, СЕСТРА!
.....приснилась война, жестокая война... и чтобы выполнить приказ... (а мы были захвачены на полпути к выполнению его, много перетерпели и наконец бежали из плена... со своей девушкой... в одной команде служили...) нужно было захватить пленных, переодеться в их одежду, взять документы, деньги и...
Дальше мы долго ждали в нише странного холодного туннеля в горах, ждали обнявшись...,безоружные совсем, замёрзшие... но нам повезло и в миг двое испуганных, ошарашенных, ни в чём неповинных людей были раздеты и связаны, дрожащие и голые: азербайджанец и таджик... И я вытащил документы.. а они молчали: оружие отобрано, руки и ноги связаны...
Но в планшетке одного из них, среди документов, я увидел фото двух маленьких девочек: голубоглазой и кареглазой... - у азербайджанца?!. А мне их надо было убить, обоих, чтобы не рассказали о нас. Но они лежали молча, а глаза детей - жили. И... и я положил документы и деньги назад, развязал им руки, и пошёл совсем в другую сторону, с ними, а потом сделал всё, чтобы проснуться. Я не выполнил задание и не спасся. А моя девушка взяла свою половину-долю "требуемого" и ушла. И кто-тог из нас кого-тог предал-бросил.
Выбор. И вывод: больше не верю ни в честность любви, ни в чистоту целей. Совсем не верю - по крайней мере - подсознательно, не верю, что они не предадут. И могу пожать руку врагу, как и он может её пожать мне, только из-за этих детских глаз... Наверное - может.
Выходит, я детским глазам - верю безоговорочно и всегда, как верил до этого августа вообще всем на свете, а тем более любимым ...глазам.
Странный сон, да? И выбор, которого не должно быть...
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
