Леонид Филатов, Нина Шацкая...И он приснился ей. Вернее, это даже был не сон, скорее наваждение. Огромные ворота, в которые нужно непременно успеть вбежать, иначе будет поздно. Вбежать, ворваться, через все преграды! Проснувшись, сама не осознавая, что делает, Нина помчалась в театр. Здесь ее никто не ждал. До начала спектакля еще слишком рано, не было ни обязательных репетиций, ни застольных читок ролей, никаких предварительных договоренностей о встречах тоже. Но она твердила себе как заведенная: надо, и все. Поймала такси, вышла на знакомой площади, устремилась к привычному служебному входу. Машинально на ходу поздоровалась с насупленной, вечно хмурой вахтершей, которая сосредоточенно читала «Вечёрку». Зашла в гримерку, взглянула в окно. Два равномерных потока людей всасывало и выпихивало из себя ненасытное чрево метро «Таганская». Рядом с пивным ларьком суетились мужички. Тут же тетки торговали вялыми цветами. Совершенно бездарный, какой-то тусклый день. Такой, каким был вчера. Каким будет завтра... Потом она тихонько, на цыпочках, прокралась в зрительный зал и застыла в проходе. Там было сумрачно. Лишь на рабочем столике перед «шефом» горела настольная лампа. И сцена была залита огнем прожекторов. Шел очередной прогон «Живого», в котором она не была занята. Во время прогона, репетиции, все знали, мышь не смеет пробежать. Нина стояла, ничего не видя и не слыша. Неожиданно почувствовала, как кто-то подошел к ней сзади, мягко обнял за плечи и, приподняв ее пышные белокурые волосы, прикоснулся губами к шее. Даже не оглядываясь, Нина поняла: ведь это же он, Лёня. И тут начался какой-то бред, чувствовала она. Они взялись за руки, и как будто ток между ними пробежал... Опомнившись, отпрянули друг от друга и пулей вылетели из зала, забились в какой-то закуток кулис и стали говорить, говорить, говорить без умолку. А он все целовал ее — и руки, и шею, и губы. В тот день я не понимал, что творится со мной, вспоминал Филатов, в горячке примчался в театр. «Вошел в зал и увидел Нюсю. Долго крутился, вертелся, думал: подходить, не подходить, в конце концов подскочил к ней и ткнулся в шею... Все это было похоже на сумасшествие...» «Ты как здесь очутился?» — спросила она. «Не знаю, — ответил он. — Что-то потянуло». «С этого дня начался наш тайный роман...», — признавалась Нина Шацкая. Она невольно процитировала вещие слова Михаила Афанасьевича Булгакова из романа «Мастер и Маргарита». Не мистика ли, что через несколько лет на сцене Таганки именно Леонид Филатов предстанет многомудрым, измученным душевными страданиями Мастером, а Нина Шацкая — его верной Маргаритой? Но все будет гораздо позже. А после той безумной встречи они долго-долго избегали оставаться наедине. Потом вновь стали видеться украдкой, опять подолгу разговаривали. О чем? Наверное, о какой-то милой ерунде, понятной только им одним. «Просто приятно было быть рядом друг с другом», — признавался Филатов. Десять лет длилась эта тайная жизнь. Совсем как у Гурова с Анной Сергеевной в «Даме с собачкой». Они наивно полагали, что никто вокруг ничего не замечает. Один из близких товарищей Филатова и далеко не сторонний свидетель этого романа Владимир Качан говорил: «Не одно чувство погибло под давлением такого срока, и даже в зарегистрированном браке. А потом стало ясно: больше жить друг без друга невозможно, надо жечь старые мосты и соединяться...» * * * © Copyright: Марина Штих, 2013.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
