Когда Мария в уголке укромном,
перед разбитым зеркалом, одна,
измученную память освежая,
разглядывала тело, как чужая,
вдруг на плече увидела она
пятно - неясный след от поцелуя.
И зеркала немая глубина
себя открыла, и одна волна,
как некий ангел, пела: "Аллилуйя!"
И, стоя у расколотой пучины,
в чьей глубине боролись свет и тьма,
уже Мария видела сама,
как сбрасывали плотские личины
людские души в час своей кончины,
как возросла ее любви чума,
как тот, кого она познать хотела,
чтоб жизнь изжить и смерть предугадать,
к ней снизошел, как Божья благодать,
был дух Его - одно сплошное тело.
Еще на свет ее душа летела,
и ангелы не начали рыдать,
но воздух полон был предощущенья
любви - и вот остановилось время,
и, чтоб принять сияющее семя,
ей нужно было плоть свою отдать.
И некий ангел ей сказал: "Смотри!",
и вот она увидела внутри
себя самой
неясное движенье,
как будто кто-то дышит и живет
там, в глубине ее двойного тела...
Hо зеркало от боли запотело,
и, тихо отодвинув отраженье,
Мария свой погладила живот.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
