Апология Шарикова the best of тмПорабощение начинается, когда враг надевает на нас свои цепи, а принимает законченную форму — когда враг вкладывает нам в голову свои идеи, превращая людей в стадо овец, бродящее по огороженному пастбищу строго определёнными тропами. Эта тропа за айфоном в кредит, та — квартира в ипотеку. Неподалёку опушка с турецкими и тайландскими отелями. Для любителей погорячее — "борьба с коррупцией", можно занять время после пар. За пределами разрешённых идей — terra incognita, где обитают львы и экстремисты. Богатенькие мажоры уже начали свысока обвинять свежесозданное движение "Отобрать и Поделить!" в "шариковщине". Но кто же такие Шариков (и примкнувший к нему Швондер), и почему они вызывают негодование буржуазии? Да и плохи ли они на самом деле? Если кто-то вам ответит, что Шариков, стремившийся "всё забрать и поделить", и Швондер — персонажи повести Михаила Булгакова "Собачье сердце", то в этом будет лишь часть правды. На деле, они оказались представлены в коллективном бессознательном как отрицательные герои только после появления на экранах одноименного перестроечного фильма. Повесть Булгакова позволяет немалое количество толкований. Если присмотреться, то в личности профессора Преображенского, создавшего существо, вышедшее из-под контроля творца, проглядывает доктор Франкенштейн. Интересной интерпретацией булгаковского текста является фильм итальянца Альберто Латтуады, вышедший на десяток лет ранее, чем его советский (а, вернее, антисоветский) вариант. В фильме Латтуады Швондер — идеалист, Шариков — чистая душа, а профессор Преображенский — садист и злой гений, играющийся в демиурга под крылом у нарождающейся в СССР номенклатуры. Перестроечное же "Собачье сердце" внушает нам строго обратные идеи. Если советская власть десятилетиями внушала уважение к человеку труда (не будем скрывать, иногда это смотрелось карикатурно), и постепенно нагуливающая жирок советская буржуазия не решалась выйти за рамки общепринятой парадигмы, то после экранизации "Собачьего сердца" не любить пролетариат под лозунгом борьбы с "шариковщиной" стало модным. В современной России дошло до того, что ряд публицистов, изысканно сочетая социал-дарвинизм с автоматически возникающей русофобией, употребляют слово "трудящийся" в качестве ругательства. Заметили, что произошло? Контрреволюция: буржуазный реванш, который начался с выстраивания нового идеологического нарратива, с переформатирования общественного сознания, а закончился массовым ограблением народа в 90-е. Они вкладывают в вашу голову свои идеи только затем, чтобы впоследствии залезть вам в карман. Модные публицисты — завсегдатаи хипстерских кафе, блогеры и влогеры — авторы новых трендов, борцы с коррупцией (на деле желающие лишь подштукатурить антигуманистическую систему капитализма) — все они находятся на одной стороне с олигархами, обитающими в дворцах и океанских яхтах. Им всем нужны ваши деньги и ваша покорность. Больше всего на свете они боятся, что народ заберёт у них то, что они обманом захватили у народа. Они говорят, что мы "шариковы", что мы хотим всё забрать и поделить? О, да, ровно это мы и хотим. Забрать их заводы, их газопроводы, их дворцы, их банки, их футбольные клубы, их скаковых лошадей, их длинноногих жён и любовниц! Голландских революционеров называли "гёзами" — то есть оборванцами, французских — "санкюлотами", восставший народ Новороссии — "ватниками". Что ж, пусть нас называют "шариковыми". Мы будем с гордостью носить это имя, раз хозяева жизни ненавидят его и боятся. Отобрать и поделить! Александр Аверин ("Тотальная мобилизация", № 35) © Copyright: Боргил Храванон, 2020.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
